– Ричер, я тебя вижу, – прошептал он. – Ты засветился, солдат.
Ричер все шел. Вероятно, самое противоестественное, к чему способен принудить себя человек, – медленно и спокойно идти к зданию, откуда ему, скорее всего, целятся прямо в грудь. Если у Ченко имелись хоть какие-то мозги, он подпустит мишень на довольно близкое расстояние. А мозгов у Ченко, похоже, хватало. Сорока пяти метров будет достаточно. Или тридцати двух, как в многоэтажной автостоянке. С тридцати двух метров он совсем неплохо стрелял.
Ричер достал из кармана нож, снял чехол, переложил телефон в левую руку, нож взял в правую, опустил ее и расслабил. Он поднес телефон к уху и услышал голос Кэша:
– Ты сияешь, словно Полярная звезда. Как горящее дерево.
Осталось тридцать пять метров. Тридцать три.
– Хелен, – произнес он, – повторите.
– О'кей, – отозвалась она.
Он продолжал идти. Тридцать один. Тридцать.
В телефоне послышалось прерывистое дыхание. Хелен побежала. Ричер услышал вопрос Янни:
– Он близко от дома?
И ответ Кэша: «Не совсем».
Владимир подался вперед со словами:
– Ну вот, опять.
Соколов перевел взгляд на его монитор – он провел у экранов куда больше часов, чем Владимир.
– Это не лисица, – возразил он, – лисица куда меньше.
Он последил пять с лишним секунд. Изображение металось вправо и влево на самой границе зоны действия камеры. Опознаваемые размеры, опознаваемая форма, совершенно необъяснимые движения. Соколов встал, подошел к двери и крикнул:
– Ченко! Глянь-ка на север.
Ченко пересек пустую спальню и поднял вверх до упора оконную раму. Потом отступил в темноту – так его не было видно снаружи. Включил прицел ночного видения и поднял винтовку.
Он увидел женщину. Босая, она носилась как безумная, ныряя то вправо, то влево. Что за черт? – подумал Ченко. Он снял затвор с предохранителя и стал гадать, чего еще она там отмочит. Женщина остановилась лицом к дому и широко раскинула руки.
Ченко нажал на спуск.
И в этот миг его осенило. Он бросился назад с воплем:
– Обманка! Обманка!
Кэш заметил вспышку, крикнул: «Выстрел!» – и перевел прицел на северное окно. Нижняя часть рамы была поднята, верхняя намертво закреплена. Бессмысленно посылать пулю в отверстие: при траектории снизу вверх она наверняка не поразит цели. Поэтому он выстрелил по стеклу. Дождь осколков способен, пожалуй, испортить кому-нибудь сон, прикинул он.
Соколов наблюдал за дергающимся тепловым изображением на экране Владимира, когда услышал выстрел Ченко и его крик об обманке. Он повернулся к южному монитору. Пусто. Тут он услышал ответный выстрел и звон разбитого стекла наверху. Он отъехал в кресле от стола, встал и подошел к двери.
– У тебя все в порядке? – позвал он.
– Обманка, – крикнул Ченко в ответ. – Точно тебе говорю.
Соколов повернулся, внимательно изучил все четыре экрана и крикнул:
– Нет. Приближающихся объектов не видно.
Ричер коснулся рукой фасадной стены. Он находился в трех с половиной метрах южнее двери, у высокого прямоугольного окна с горизонтальной рамой, за которой было видно пустую темную комнату.
Он услышал выстрелы. Звон разбитого стекла.
В сотовом у его уха раздался голос Кэша:
– Хелен? Вы в порядке?
Ответа не было.
Ричер убрал телефон в карман. Просунул лезвие ножа в зазор, поводил, нащупывая защелку. Нашел, в мертвой точке. Осторожно постучал по защелке и подтолкнул в правую сторону. Язычок слегка поддался.
Ричер толкнул сильнее и выбил его из гнезда.
Поднял нижнюю раму и перекатился через подоконник в пустую комнату. Пересек ее, добрался до двери. Тишина. Медленно приоткрыл дверь, выглянул в коридор. Никого.
Метрах в четырех дальше слева по коридору из открытой двери падал свет. Ричер бесшумно двинулся вперед. Он остановился в дверях.
Его взгляду предстали две сгорбившиеся спины. Мужчины сидели бок о бок за длинным столом, не сводя глаз с мониторов. Слева Владимир. Справа – тип, которого Ричер раньше не видел. Соколов? Должно быть. Справа от Соколова примерно в метре на столе лежал «смит-вессон» 60-й модели.
Ричер скользнул в комнату, затаив дыхание. Перевернул нож в руке, взял за лезвие в двух с половиной сантиметрах от кончика. Завел руку за голову. Выбросил вперед.
Лезвие вошло Соколову в шею на пять сантиметров.
Владимир, услышав звук, покосился вправо. Ричер уже надвигался на него. Владимир оглянулся. Увидел его. Привстал. Ричер видел, что он решил схватить пистолет, и бросился в атаку. Двинул плечом Владимира в грудь, обеими руками обхватил за туловище и рывком оторвал его ноги от пола. Просто поднял его и развернул от стола.
И сжал в медвежьих объятиях.
Когда нужно бесшумно прикончить здорового типа вроде Владимира, проще всего раздавить его до смерти. Если не дать ему дотянуться руками или ногами до чего-нибудь твердого, шума не будет. Ни криков, ни воплей.
Ричер жал изо всех сил. Крушил Владимиру грудную клетку так жестоко, и долго, и мощно, что никто бы этого не выдержал. Владимир осыпал спину Ричера отчаянными ударами, молотил по лодыжкам ногами. Ричер усилил хватку.
Владимир затих. Ричер еще целую минуту не ослаблял хватки. Затем разжал объятия и осторожно уложил тело на пол. Присел на корточки. Пощупал пульс. Пульса не было.
Он встал, извлек нож из шеи Соколова и вытер лезвие о рубашку Владимира. Вынул телефон и услышал голос Кэша:
– Хелен.
– Что случилось? – шепотом спросил Ричер.
– В нас стреляли. Хелен не выходит на связь.
– Янни, идите влево, – распорядился Ричер. – Найдите ее. Франклин, вы меня слышите?
– Да.
– Будьте готовы вызвать «скорую».
– Ты где? – спросил Кэш.
– В доме. Откуда стреляли?
– С третьего этажа, из северного окна. Там у них снайпер. Получает указания по изображению на мониторах.
– Уже не получает, – сказал Ричер.
Он вернул телефон в карман, взял револьвер, проверил. Во всех пяти гнездах сидело по спецпатрону «смит-вессон» с пулями 8,15 мм. Ричер вышел в коридор, нож в правой руке, револьвер – в левой. Он искал подвал. И скоро нашел. Розмари Барр там не было. Он снова осторожно поднялся по лестнице.
Кэш слышал, как Янни, удаляясь, бормотала себе под нос:
