Мораль красивых девушек

кашу, смешанную с подливкой. Отправив ложку в рот, она медленно жевала, а ее слезящиеся глаза смотрели, не отрываясь, на буш и на небо. Жена взяла себе только бобы и тыкву, и ела без большого аппетита. Посмотрев в свою тарелку, мма Рамотсве заметила, что только она и муж едят тушеное мясо. Мальчик, которого ей представили как родственника жены, кусал толстый кусок хлеба, политый сиропом и подливкой.

Мма Рамотсве посмотрела на свою еду. Она воткнула вилку в кусок мяса, лежавший между большой порцией тыквы и небольшой горкой кукурузной каши. Мясо было жирное и клейкое, а когда она подняла вилку, по тарелке за кусочком мяса протянулась тонкая нить похожего на глицерин вещества. На вкус еда показалась мма Рамотсве обычной или почти обычной. Пожалуй, ощущался какой-то металлический привкус, похожий на вкус таблеток железа, которые доктор когда-то прописывал ей, или, может быть, более горький, напоминавший косточку лимона.

Она посмотрела на жену, та улыбнулась.

— Готовлю не я, — сказала молодая женщина. — Если еда вкусная, то это не моя заслуга. У нас на кухне работает Саймон. Он очень хорошо готовит, мы им гордимся. Он обучался ремеслу. Он настоящий повар.

— Это женская работа, — сказал муж. — Вот почему меня не найдешь в кухне. Мужчина должен заниматься другими делами.

Он говорил, глядя на мма Рамотсве, и она ощутила вызов. Минуту-другую она обдумывала ответ. Потом заговорила.

— Так говорят многие, рра. Или, во всяком случае, многие мужчины. Не уверена, что многие женщины скажут то же.

Муж отложил вилку.

— Спросите мою жену, — предложил он тихим голосом. — Спросите, скажет ли она то же.

Жена не колебалась ни секунды.

— То, что говорит мой муж, правильно, — сказала она.

Старуха повернулась к мма Рамотсве.

— Видите? — спросила она. — Она поддерживает мужа. Вот так у нас здесь, в деревне. В городе, возможно, все по-другому, но в деревне так.

После еды мма Рамотсве вернулась в свою комнату и легла на кровать. Жара не спадала, хотя на востоке продолжали собираться тучи. Теперь уже было ясно, что дождь будет, хотя, может быть, и не начнется до ночи. Скоро поднимется ветер и принесет с собой удивительный, явственный запах дождя, запах смешавшихся воды и пыли, который длится всего лишь несколько секунд, затем исчезает, иногда на месяцы, до следующего дождя, когда почувствуешь его и остановишься, и скажешь своему спутнику или первому встречному: «Вот он, запах дождя».

Она лежала на кровати и смотрела на беленый потолок. Доски были совершенно чистые. Это значило, что домашним хозяйством занимаются на совесть. Во многих домах на потолке видны мушиные точки или, ближе к краям, следы термитов. Иногда можно увидеть больших пауков, ткущих паутину в том, что, должно быть, кажется им перевернутой вверх ногами белой тундрой. Но здесь не было ничего, побелка была безукоризненной.

Мма Рамотсве была озадачена. Сегодня ей удалось всего-навсего узнать, что у слуг есть свое мнение насчет хозяев, но все недолюбливают Государственного человека. Он давил домашних своим авторитетом, но было ли в этом что-то из ряда вон выходящее? Конечно, старший брат может иметь свои понятия, как обращаться со скотом, и конечно, он внушает эти понятия младшему брату. Конечно, старуха думает, что ее умственно неполноценный сын умен, и конечно, она считает, что городские жители потеряли интерес к скоту. Мма Рамотсве поняла, что очень мало узнала о старухе. Пастух говорил, что она дурная женщина, но никак не объяснил своего суждения. Он велел мма Рамотсве понаблюдать за ее глазами, она так и поступила, но ничего не узнала. Она лишь заметила, что старуха все время совместной трапезы глядела вдаль. Что это может значить?

Мма Рамотсве села. Надо разобраться, подумала она. Если кто-то смотрит вдаль, это значит, что он или она не хочет находиться здесь. А чаще всего человек не хочет где-то находиться, если ему не нравится его компания. Это всегда так. Ну, если она смотрела вдаль, значит, ей не нравится кто-то из сидевших за столом. Это не могу быть я, потому что когда по приезде я была у нее, она нисколько этого не обнаруживала, а времени на то, чтобы у нее развилась неприязнь ко мне, не было. Ребенок вряд ли мог вызвать такую реакцию, к тому же она была с ним мила, раза два за еду потрепала его по голове. Тогда остаются сын и его жена.

Мать не может не любить своего сына. Мма Рамотсве понимала, что есть женщины, которые стыдятся своих сыновей, а есть такие, кто сердится на сыновей. Но на самом деле нет матери, которая в душе не любила бы своего сына. Что бы ни совершил сын, мать простит его. Значит, эта старуха не любит свою невестку, причем настолько сильно, что не желает пребывать в ее обществе.

Мма Рамотсве снова улеглась, мгновенное возбуждение, вызванное совершенным ею открытием, спало. Теперь нужно установить, почему старая женщина не любит невестку, и не в том ли причина, что другой ее сын, Государственный человек, делился с ней своими подозрениями. Хотя возможно, более важен вопрос, знает ли эта женщина о том, что свекровь не любит ее. Если знает, у нее могут быть мотивы что-то сделать в ответ. Если она отравительница — а на это не похоже, к тому же служанка думает совсем иначе, с чем нельзя не считаться, — тогда, разумеется, она попытается отравить скорее старуху, чем мужа.

Мма Рамотсве захотелось спать. Она не очень хорошо выспалась предыдущей ночью. Сказывались и поездка, жара и тяжелая еда. Мясо было очень жирным, жирным и вязким, с каким-то липким следом. Она закрыла глаза, но не погрузилась во тьму. Перед ее внутренним взором появилась белая аура, слабые светящиеся линии. Кровать слегка покачивалась, как если бы издалека, из заграницы, начал дуть ветер. Запахло приближающимся дождем, и горячие быстрые капли застучали по земле, жаля ее и подпрыгивая, словно крохотные серые червячки.

Мма Рамотсве спала, но дышала неглубоко, и сны ее были лихорадочными. Проснувшись, она почувствовала боль в желудке. Было около пяти часов. Буря прошла, но дождь продолжал лить, стуча по железной крыше, словно группа неутомимых барабанщиков. Она села и снова легла, борясь с приступом тошноты. Повернулась на кровати и спустила ноги на пол. Неуверенно встала и проковыляла к двери, затем к ванной комнате в конце коридора. Ее стошнило, и ей сразу же стало легче. Когда она вернулась к себе, тошнота прошла, и она была в состоянии обдумать ситуацию. Она оказалась в доме отравительницы и была отравлена. Нечему удивляться. Это было совершенно предсказуемо.

Глава пятнадцатая Как вы хотите распорядиться своей жизнью?

У мма Макутси было всего три дня. Срок небольшой, и она раздумывала, удастся ли ей узнать о четырех финалистках что-то такое, благодаря чему она сможет дать совет мистеру Пулани. Она разглядывала аккуратно напечатанный список, который он ей дал, но ни фамилии, ни адреса не говорили ей ничего. Некоторые утверждают, что могут судить о людях по именам. Скажем, девушки по имени Мэри непременно порядочны и любят дом, а девушкам по имени Сифо нельзя доверять и так далее. Это чепуха, и толку от нее меньше, чем от утверждения, что можно выявить преступника по форме черепа. Мма Рамотсве как-то показывала ей статью об этой теории, и они вместе смеялись. Но сама идея — даже если современному человеку, такому, как мма Макутси, не подобает поддерживать, — заинтриговала ее и она осторожно предприняла собственные расследования. Знакомая библиотекарша из библиотеки Британского совета тут же принесла и вручила ей книгу. «Теории преступности» была научным трудом в гораздо большей степени, чем профессиональная библия мма Рамотсве, «Основы частного расследования» Клоувиса Андерсена. Та книга была очень полезна при работе с клиентами, но в теоретическом отношении слаба. Мма Макутси было очевидно, что Клоувис Андерсен не читал «Бюллетеня криминологии», в то время как автор «Теорий преступления», несомненно, был знаком с дебатами по поводу того, что является причиной