как будто не было никакой стрельбы несколько минут назад, а рядом не лежали трупы и теплый асфальт не впитал в себя лужи крови, а битое стекло не перемешалось с разбросанными вокруг гильзами. «Ему не привыкать к подобным переделкам», – вдруг подумал Филатов.
– Буду рад, а то больше по кюветам прыгать неохота, – тихо промолвил он, окидывая взглядом место побоища.
– Этого не повторится, – заверил опер и вдруг добавил: – А пистолета у вас мы никакого не видели, – он хитровато посмотрел на Филатова.
– Добро, – улыбнулся Юрий. Он принял сделку, негласно предложенную оперативником. – Что с таксистом?
– Насмерть. Мы все оставим так до приезда милиции. Очередное разбойничье нападение на трассе, а у нас это часто бывает.
– Понимаю, – протянул Филатов.
– Садитесь, Юрий Алексеевич, Вас подвезут к дому.
По дороге Филатов, влекомый каким-то безотчетным желанием, вдруг спросил опера:
– Ходил на боевые?
– Таджикистан, – не оборачиваясь, ответил тот.
– Был на той стороне? – вновь спросил Филатов и тут же пожалел об этом. Плечи его собеседника напряглись, он ничего не ответил. Все было понятно без слов.
Гриша Сорока был с детства ушлым парнем. Он умел делать деньги, кажется, из ничего и всегда выходил сухим из воды. Доносить ему тоже приходилось. Когда в школе в старших классах его знакомый сколотил небольшую группу, занимавшуюся мелким хулиганством и выбиванием денег у младших, Гриша стал финансистом и правой рукой «атамана», как они называли своего вожака. А когда их банду взяли с поличным, Гриша вдруг оказался в стороне, спокойно сдав всех своих подельников. Человек неглупый, он не имел в жизни цели кроме одной: обеспечить свой комфорт любой ценой.
Склонность к математике помогла ему блестяще окончить финансовый колледж, а вот от армии не спасла. Правда, после месяца «карантина» ему светила хорошая должность в штабе батальона обеспечения, но звезды отвернулись от него, и Гриша попал в Чечню в составе седьмой воздушно- десантной дивизии.
Еще проходя призывную комиссию, он познакомился с Андреем Королевым. Вместе они отправились на Кавказ, участвовали в боевых операциях. Война разъединяет людей, но она же сближает на всю жизнь невидимыми узами фронтового братства, крепче которых нет ничего в мире.
На войне отсидеться не получилось. Страшные картины навсегда остались в его памяти. Впервые Гриша задумался о цене и смысле человеческой жизни.
Возможно, назревавший нравственный переворот произошел бы, но все закончилось после ранения. Провалявшись в госпитале, он был комиссован. Вернулся в мирную жизнь, и старые страсти, желания начали затягивать его. Работать честно было скучно и невыгодно, хотелось больших и быстрых денег. Вот тут его и подобрал Полковник. Парень, служивший в ВДВ, прошедший Чечню и к тому же имевший хорошую голову на плечах, произвел впечатление на Куцего.
Во время очередного рейда по рынку Гриша вдруг увидел Андрея без ноги, на костылях. Прошлое могильной плитой навалилось на него. Короткими очередями застучали АКСы, загрохотала автоматическая пушка БМП, противно засвистели пули. Тогда Андрей вытащил гвардии рядового Сороку из-под огня, поплатившись за это ногой.
Они просидели всю ночь напролет, разговаривали, пили, глуша воспоминания в спиртном, тушили сигареты в пустой консервной банке. И не было тогда ничего вкуснее этой тушенки, и не было человека ближе, чем старый сослуживец.
Жизнь шла своим чередом. Как человек с образованием, Гриша помогал Кидину, финансовому распорядителю Полковника, вести банковские дела хозяина. Иногда появлялась мысль, прихватив солидный куш, исчезнуть навсегда из Краснодара. Таким образом, на поверхность сознания пыталась пробиться его совесть. В минуты откровения он делился своими планами с Андреем, с которым он время от времени встречался.
Мысль эта окрепла, когда дела у Куцего пошли из рук вон плохо. И тут на него вышел Андрей, предложил поговорить с одним человеком, который сможет ему помочь.
Гриша думал долго, природная осторожность не давала возможности дать ответ сразу, но все же на встречу согласился. Хотя и потребовал, чтобы Андрей тоже был на ней, ему Сорока доверял полностью.
Филатов решил играть в открытую. Перед этим парнем не стоит юлить, иначе он раскусит его сразу, но надавить немного стоит.
Они сидели в небольшой беседке, обвитой виноградом, во дворе дома, где жил Королев. Широкие виноградные листья спасали от жгучего южного солнца. На небольшом столике были разложены наскоро собранные угощения. По поводу знакомства в центре красовалась бутылка коньяка, принесенная Филатовым. Они с Сорокой сидели друг напротив друга, в центре их разделял Королев, изображая арбитра.
Выпили за знакомство, оценили друг друга долгими взглядами. Гриша решил для себя, что стоит выслушать этого знакомого Андрея с подозрительно армейской выправкой. Специально для него Филатов вспомнил свои курсантские годы, чтобы дать понять: он не просто случайный штатский обыватель, каким-то образом втянутый в криминальный мир, а человек, назначенный высшими инстанциями.
После обмена незначительными пристрелочными фразами Филатов начал «артподготовку».
– Григорий, ты, как человек умный, понимаешь, что наша встреча не случайна, ее сценарий прорабатывался уже давно. И тебя мы ведем давно, – начал Юрий, откинувшись на спинку стула, заложив ногу на ногу. Вся его поза выражала неприступное достоинство.
– Кто это «мы»? – ухмыльнувшись, спросил Сорока. Грише не хотелось выдавать подбиравшийся вплотную к нему страх, и поэтому держался он весьма независимо.
– Ты не можешь не знать, что твой хозяин медленно идет ко дну и тянет туда всех вас, – Филатов специально не ответил на вопрос, чтобы напустить туману. – Счета Куцего пусты, – Юрий испепеляющим взглядом посмотрел на Гришу.
Удар был нанесен. Сорока не смог выдержать пристального взгляда собеседника. Неведомая сила заставила опустить глаза вниз. Но он еще был готов сопротивляться.
– Деньги снова поступили на счета, – как можно спокойнее возразил он и потянулся за стаканом с водой.
– Надолго ли. Эти временные уступки уже ничего не решат. Ваша песенка спета, – Юрий не знал о возвращении денег Куцему, но вида не подал. Нужно было играть дальше.
– Кто вы? – еще раз спросил Гриша.
– Организация, защищающая интересы государства. Ваша шайка впуталась в очень нехорошие дела. До этого вас не трогали, а теперь будут бить на поражение. Поверь мне, все, что было до этого – это детский лепет, – голос Филатова становился жестче. Взгляд, вначале доброжелательный, все больше становился убийственно холодным. На Сороку это произвело впечатление.
– Почему я должен Вам верить? – выдавил он из себя.
– Мы отслеживаем канал сбыта оружия. Знаем о поставках в Чечню, – Юрий блефовал, доказательств у него не было, но он решился на этот рискованный шаг для большей убедительности. – Завтра-послезавтра накроется вся цепочка, а когда начнут рубить лес, щепки полетят так, что мало не покажется. Кстати, армейская мафия уже свое получила. Очередь за вами.
Гриша был подавлен. Он сидел, опустив голову, нервно теребя стакан.
– Что вы от меня хотите? – прохрипел Сорока, исподлобья смотря на Филатова.
– Если хочешь жить, ты должен нам помочь, – слова свинцовыми горошинами били по темени.
– Если я соглашусь... – медленно начал Гриша.
– Тебя не тронут, ты не будешь никаким образом проходить по делу, и сможешь спокойно уехать, куда пожелаешь, – Филатов говорил убедительно, всем корпусом немного подавшись вперед.
Гриша не был трусом. На войне он видел всякое, сам ходил под пулями. Но, то была война, а в мирной
