— Зачем вы ездили в больницу?
— Надеялся, что перед смертью By сказал что-то еще.
— Полагаю, вы выяснили, что он умер молча.
Гидеон кивнул.
— Что за женщина-«гот» была с вами? — не унималась Джексон.
— Проститутка. Я нанял ее для отвода глаз, чтобы сбить с толку убийцу.
— Вы хорошо замаскировались. Этот ваш театральный грим обманул даже меня. Ну и уродство!
— Благодарю вас.
— Что будете делать теперь?
— То же, что и вы: попробую догадаться, куда By подевал чертежи. Пройду по его следам, поищу его контакты, людей, с которыми он мог пересекаться. Пока что у меня ничего нет. — Он показал ей пустые ладони. — Поверьте, Минди, я очень ценю вашу откровенность и сотрудничество. — Он изобразил максимальную искренность. — Давайте и дальше действовать в том же духе. Обещаю передать вами эти цифры в кратчайший срок. Найду еще что-нибудь — сразу дам вам знать. Годится? — Еще одна честная улыбка.
Она посмотрела на него с подозрением, потом нацарапала на салфетке телефонный номер.
— Это мой мобильный. Можете звонить в любое время суток. Очень надеюсь, что вы не собираетесь обвести меня вокруг пальца, — для вашего же блага. — Она встала, оставив на стойке салфетку и двадцатку.
— Спасибо за сотрудничество, — пробормотал Гидеон ей вслед с притворной улыбкой.
— Оно в ваших интересах.
ГЛАВА 30
Том О’Брайен доел холодные куриные наггетсы, громко чавкая. Его внимание было приковано к последней распечатке. Он запил невкусную еду колой. Маленький кабинет был ярко освещен лампочками накаливания — флуоресцентные светильники нагоняли на него депрессию — и завален бумагами, книгами, газетами, а также чашками из-под кофе, грязными тарелками и объедками. Единственное зарешеченное окошко, выходящее в «колодец», днем еще пропускало в эту конуру подобие света, но в темное время суток превращалось в зеркало, отражающее неприглядную картину внутри. О’Брайен уже давно подумывал о жалюзи.
Услышав скрип, он поднял голову. Дверная ручка медленно повернулась, и он замер. Опомнившись, шагнул с раскрытым карманным ножом и с колотящимся сердцем к двери.
Ручка перестала вращаться, дверь приоткрылась. Том приготовился нанести удар.
— Том? — прошептали из-за двери.
— Господи! — О’Брайен уронил руку с ножом при появлении Гидеона Кру. Но это был не он! Хозяин кабинета вскрикнул, отпрыгнул назад и снова занес нож. — Кто вы?!
— Это я.
— Ну и вид! Обязательно надо так меня пугать? Как ты сюда попал? На ночь здание запирается. Ладно, можешь не объяснять: узнаю старые замашки!
Гидеон вошел, запер за собой дверь, сбросил книги с кресла и с размаху плюхнулся в него.
— Прости за ухищрения, я забочусь о твоей безопасности.
— Мог бы сначала позвонить, — проворчал О’Брайен.
— Меня беспокоит возможное вмешательство ЦРУ, — сказал Гидеон. — Мой телефон могут прослушивать.
— Я думал, ты работаешь на правительство.
— В том числе.
О’Брайен сложил и убрал в карман перочинный нож.
— У меня душа ушла в пятки! — Он оглядел Гидеона с головы до пят. — Можно подумать, ты последние сутки без перерыва пожирал хот-доги и запивал их газировкой.
— Протезы творят чудеса. Как продвигается наше дельце?
— Кое-что есть… — О’Брайен подошел к заваленному бумагами столу, порылся и отобрал несколько листочков. — Полюбуйся!
Гидеон взял листы.
— Это так, полный произвол. — Он предъявил Гидеону другой лист. — Это цифры в том виде, в каком я их от тебя получил. Я только разбил их на три группы. Выявилась любопытная закономерность.
871 050 033 022 014 010
478 364 156 002
211 205 197 150 135 101 001
750 250
336 299 242 114 009
917 052 009 008 007 004 003
500 278 100 065 057
616 384
370 325 300 005
844 092 060 001 001 001 001
— Что скажешь? — О’Брайен выжидательно осклабился. Но его друг ничего не замечал. Некоторые люди проявляют поразительную тупость в том, что касается цифр.
— Ну и что? — беспомощно промямлил Гидеон.
— Присмотрись! Три группы трехзначных цифр. Разве не видишь? Закономерность должна быть очевидна для любого идиота.
— Сгруппировано в порядке убывания?
— Да, но главное не это. Посмотри на каждую группу. Произведи сложение.
Долгое молчание.
— Господи!
— Сообразил? Каждая группа дает в сумме тысячу.
— То есть?
— Думаю, это проценты. В сумме всегда получается тысяча, или сто процентов с одной значащей цифрой справа от точки, отделяющей целое от дроби. Это какая-то формула: десять строк, каждая из которых дает в сумме сто процентов.
— Сто процентов чего?
— Чего угодно: взрывчатого вещества, экзотического сплава, химической или изотопной формулы. Я не физик по конденсированным средам, тут нужен специалист.
— Есть такой на примете?
— Сэди Эпштейн, профессорша на кафедре физики, дока в метастабильном квазикристаллическом анализе.
— Умеет держать язык за зубами?
— Вполне. Но я расскажу ей строгий минимум.
— Придумай для нее легенду. Например, что это конкурс. Возможность выиграть поездку в Оксфорд, на сентябрьскую Ньютоновскую конференцию математиков.
— Ты умеешь не врать? Изобретаешь выдумки, даже когда этого не требуется!
— Вранье не доставляет мне удовольствия.
— Ты император Священной Римской империи по части вранья. Кстати, чего ты так расфуфырился? Обычно одеваешься как бродяга.
— У меня много денег на карманные расходы.
— Где остановился?
— Колесил по городу. Прошлую ночь скоротал в мотеле в Канарси за двадцать долларов в час. Эту
