трубкой. — Не все пираты были так же удачливы, как Рыжий Нед Окхем.
— Наверное, вы были разочарованы, как хирург, который рассчитывает обнаружить опухоль, а получает желчные камни.
— Можно и так сказать, — взглянув на него, проговорил Нейдельман.
Они замолчали, глядя на море. Последние клочья тумана рассеялись, и Хэтч увидел ближние острова, Хермит и Рек, зеленые горбы, покрытые хвойными деревьями. Он знал, что скоро покажется Рэггид, и посмотрел на Нейдельмана, который не сводил глаз с того места, где должен был появиться остров. Пора.
— Мы уже достаточно болтаем о пустяках, — тихо проговорил он. — Расскажите мне про человека, построившего Водяную Бездну.
Нейдельман несколько минут молчал, Хэтч ждал ответа.
— Извините, доктор Хэтч, — сказал наконец Нейдельман. — Мне следовало прояснить этот вопрос, когда я приходил к вам в офис. Вы еще не подписали договор. Наше предприятие стоимостью в двадцать два миллиона основывается на информации, которую нам удалось получить.
— Я рад, что вы мне настолько доверяете, — неожиданно разозлившись, заявил Хэтч.
— Вы должны понять нашу ситуацию… — начал Нейдельман.
— Ясное дело, должен. Вы боитесь, что я воспользуюсь тем, что вы мне расскажете, сам достану сокровища, а вы ничего не получите.
— Если без особых прикрас, — сказал Нейдельман, — то да.
На мгновение повисло молчание.
— Ценю вашу прямоту, — усмехнулся Хэтч. — А как вам понравится мой ответ?
Он резко повернул штурвал, и лодка легла на правый борт. Нейдельман вопросительно посмотрел на него, успев схватиться за борт, чтобы не упасть.
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, Хэтч направил «Простушку Джейн» в сторону бухты и порта.
— Доктор Хэтч? — проговорил Нейдельман.
— Все очень просто, — заявил Хэтч. — Либо вы мне расскажете про вашу таинственную находку и таким образом убедите в том, что вы не из числа безумцев, пытающихся отыскать сокровища, либо ваше маленькое приключение закончится прямо сейчас.
— Возможно, если вы согласитесь подписать соглашение о неразглашении…
— Ради всех святых! — вскричал Хэтч. — Он не только капитан, а еще и морской адвокат. Если нам суждено стать партнерами — а вероятность этого стремительно уменьшается, — нам придется доверять друг другу. Я пожму вам руку и дам слово, и этого будет достаточно, либо распрощайтесь с надеждой попасть на мой остров.
Нейдельман, продолжая сохранять спокойствие, улыбнулся.
— Рукопожатие. Очень оригинально.
Хэтч уверенно управлял лодкой, которая мчалась вперед, возвращаясь по собственному следу, оставленному на воде всего несколько минут назад. Постепенно начали возникать очертания Бёрнт-Хэда и крыши городских домов.
— Ладно, — мягко проговорил Нейдельман. — Поверните лодку. Вот вам моя рука.
Они пожали друг другу руки. Хэтч заглушил мотор, и «Простушка Джейн» на мгновение замерла на месте. Затем Хэтч снова завел мотор и направил баркас в открытое море и в сторону острова Рэггид.
Нейдельман довольно долго смотрел на восток, пыхтел трубкой, погрузившись в размышления. Хэтч искоса посмотрел на капитана, пытаясь понять, не тянет ли он таким образом время.
— Вы ведь были в Англии, не так ли, доктор Хэтч? — спросил наконец Нейдельман.
Хэтч кивнул.
— Красивая страна, — продолжал Нейдельман беззаботно, словно погружаясь в приятные воспоминания. — Мне особенно нравится север. Вы когда-нибудь были в Хаундсбери? Это симпатичный маленький городок, очень котсуолдский, а в остальном совершенно непримечательный, если не считать изысканного собора. Или в «Уайтстоун-Холле» в Пеннинах? Родовое поместье герцога Уэссекского.
— Это тот, который страшно знаменит и построен как аббатство? — спросил Хэтч.
— Точно. Оба являются восхитительным примером церковной архитектуры семнадцатого века.
— Восхитительно, — повторил Хэтч с намеком на сарказм. — И что?
— Оба построены сэром Уильямом Макалланом.[7] А еще он сконструировал Водяную Бездну.
— Сконструировал?
— Да. Макаллан был великим архитектором, возможно, величайшим в Англии после сэра Кристофера Рена. И очень интересным человеком. — Нейдельман продолжал смотреть на восток. — Кроме зданий и Старого моста в Баттерси он оставил после себя огромный труд, посвященный церковной архитектуре. Мир лишился настоящего мечтателя, когда он пропал на море в тысяча шестьсот девяносто шестом году.
— Пропал на море? Становится все интереснее.
Нейдельман поджал губы, и Хэтч решил, что он наконец обиделся.
— Да, это была ужасная трагедия. Только… — Он повернулся к Хэтчу. — Разумеется, он не пропал на море. В прошлом году нам удалось обнаружить его монографию. На полях мы заметили какие-то пятна и выцветшие места. После лабораторного исследования выяснилось, что на самом деле эти пятна являются записями симпатическими чернилами, которые под воздействием времени или каких-либо специальных веществ постепенно становятся видимыми. Химический анализ показал, что чернила представляют собой органическую смесь, полученную из уксуса и белого лука. Дальнейший анализ датировал эти «краски» — как тогда называли такие чернила — примерно тысяча семисотым годом.
— Симпатические чернила? Вы начитались «Мальчишек Харди».[8]
— В семнадцатом и восемнадцатом веках часто использовали такие чернила, — спокойно объяснил Нейдельман. — Например, Джордж Вашингтон для своих секретных депеш. Колонисты называли это «писать белыми чернилами».
Хэтч попытался придумать какой-нибудь язвительный ответ, но у него ничего не вышло. Против собственной воли он уже почти поверил в историю Нейдельмана — слишком невероятную, чтобы быть враньем.
— Нашей лаборатории при помощи химикатов удалось прочитать записи до конца. Оказалось, что этот документ, содержащий примерно десять тысяч знаков, написан собственной рукой Макаллана на полях книги. Записи зашифрованы, но специалист из «Талассы» сумел довольно легко разобраться в первой половине. Когда мы прочитали получившийся текст, нам стало ясно, что сэр Уильям Макаллан являлся даже более замечательным архитектором, чем думал весь мир.
Хэтч с трудом сглотнул.
— Прошу меня простить, но вся эта история звучит нелепо.
— Нет, доктор Хэтч, совсем нет. Макаллан придумал Водяную Бездну. Закодированные записи — это дневник, который он вел во время своего последнего путешествия. — Нейдельман затянулся и ненадолго замолчал. — Видите ли, Макаллан был шотландцем и тайным католиком. После победы Вильгельма Третьего[9] в Воинской битве Макаллан в возмущении покинул Англию и направился в Испанию. Там испанская корона дала ему заказ на строительство величайшего в Новом Свете собора. В тысяча шестьсот девяносто шестом году он сел в Кадисе на двухмачтовый бриг и в сопровождении испанского военного корабля направился в Мексику. Оба корабля исчезли, и о Макаллане больше никто никогда не слышал. Считалось, что он погиб во время кораблекрушения. Однако его дневник рассказывает нам, что произошло на самом деле. На их корабли напал Эдвард Окхем. Испанский капитан сдался и под пытками открыл цель своего путешествия. После этого Окхем приказал убить всех, кроме Макаллана. Архитектора притащили к нему в кандалах. Пират приставил саблю к его горлу и сказал — здесь я цитирую дневник: «Пусть Бог сам строит свои собственные проклятые церкви, у меня для тебя есть другой заказ».
Хэтч почувствовал, как его охватывает волнение.
Капитан прислонился к борту баркаса.
