Но позже начали говорить о «ее удивительном спасении от утопления» и подобных вещах. Также говорили о том, что она умерла от закупорки кровеносного сосуда или чего-то еще — что абсолютно нелепо. Но это и подало мне идею.
Я собираюсь забрать другой дневник из ее тайника. И затем я попрошу миссис Гримсби положить их в библиотеку, но не в ящик, как в случае Онории Фелл, а там, где люди смогут брать их и читать. Потому что здесь — правда. Вот, где настоящая история. И я не хочу, чтобы кто-нибудь забыл это.
Я думаю, может быть, дети будут помнить.
Я думаю, что должна дописать то, что случилось с остальными здешними людьми; Елена хотела бы этого. С тетей Джудит все хорошо, хотя она одна из тех взрослых, которые не могут смириться с правдой. Ей нужно рациональное объяснение. Тетя Джудит и Роберт собираются пожениться на Рождество. Это должно быть хорошо для Маргарет.
Маргарет пришла в голову правильная мысль. На поминальной службе она сказала мне, что когда-нибудь она увидит Елену и своих родителей, но не сейчас, потому что так много всего, что ей предстоит сделать здесь. Я не знаю, кто навел ее на эту мысль. Она умная для четырехлетней.
У Алариха и Мередит тоже все хорошо. Когда они увидели друг друга в то ужасное утро, после того, как все успокоилось, и мы собирали все части головоломки вместе, они практически упали в руки друг другу. Я думаю, что там что-то происходит. Мередит говорит, что она обсудит это, когда ей исполнится восемнадцать, и она получит высшее образование.
Типично, абсолютно типично. У всех есть парни. Я думаю попробовать один из ритуалов моей бабушки, просто посмотреть, выйду ли я вообще когда-нибудь замуж. Здесь нет никого, за кого мне хотелось бы выйти замуж.
Ну, еще есть Мэтт. Мэтт хороший. Но прямо сейчас у него на уме только одна девочка. Я не знаю, изменится ли это когда-нибудь.
После поминальной службы он ударил Тайлера кулаком в нос, потому что Тайлер сказал о ней кое-что непристойное. Тайлер — один из тех людей, кто, я знаю, никогда не изменится, не смотря ни на что. Он всегда будет посредственным и противным придурком, кем он сейчас и является.
Но глаза Мэтта, ну, в общем, глаза Мэтта ужасно голубые. И у него колоссальный удар правой.
Стефан не мог ударить Тайлера, потому что он не был там. В городе все еще много людей, которые думают, что он убил Елену. «Это должен быть он, — говорят они, — потому что больше там никого не было». Пепел Катрины был развеян за то время, которое спасатели провели в склепе. Стефан говорит, что она так воспламенилась потому, что была такой старой. Еще он говорит, что должен был понять в первый раз, когда Катрина притворилась сгоревшей, что молодой вампир не превратится вот так в пепел. Она просто умерла бы, как Елена. Только старые распадаются в порошок.
Некоторые люди, особенно мистер Смоллвуд со своими друзьями, вероятно, обвинили бы Дамона, если бы смогли схватить его. Но они не могут. Его не было там, когда они достигли могилы, потому что Стефан помог ему уйти. Стефан не говорит, где он, но я думаю, что где-нибудь в лесу. Вампиры должны быстро исцеляться, потому что сегодня, когда я встретила его после службы, Стефан сказал, что Дамон ушел из Феллс-Черча. Он не был этому рад; я думаю, что Дамон не говорил ему. Теперь напрашивается вопрос: что делает Дамон? Кусает невинных девочек? Или он исправился? В любом случае, я бы не стала делать на это ставки. Дамон был странным парнем.
Но красивым. Определенно красивым.
Стефан тоже не говорит, куда он пойдет. Но у меня есть смутное подозрение, что Дамон может удивиться, если оглянется назад. По-видимому, Елена взяла со Стефана обещание присматривать за ним или что-то наподобие этого. А Стефан относится к обещаниям очень, очень серьезно.
Я желаю ему удачи. Но он будет делать то, что хотела бы от него Елена, я думаю, это сделает его счастливым. Настолько счастливым, насколько он может быть здесь без нее. Теперь он носит ее кольцо на цепи вокруг шеи.
Если вы думаете, что что-то из этого звучит легкомысленно или так, как будто я не забочусь о Елене, — это только показывает насколько вы ошибаетесь. Я не позволю кому-либо говорить так обо мне. Я и Мередит проплакали всю субботу, и большую часть воскресенья. Я была так разгневана, что хотела разорвать и сломать вещи на части. Я продолжала думать. Почему Елена? Почему? Когда так много других людей, которые могли бы умереть той ночью. Из целого города, она была единственной.
Конечно, она сделала это, чтобы спасти их, но почему она должна была отдать свою жизнь? Это не справедливо.
О, я снова начинаю плакать. Вот что случается, когда ты думаешь о справедливости жизни. И я не могу объяснить, почему это не так. Хотела бы я постучать по могиле Онории Фелл и спросить ее, может она сможет объяснить, но она не разговаривает со мной. Я не думаю, что вообще кто-то знает.
Я любила Елену. И я буду ужасно без нее скучать. И вся школа будет. Это похоже на свет, который покинул нас. Роберт говорит, что это — то, что ее имя означает на латинском, «свет».
Теперь всегда будет часть меня, откуда ушел свет.
Мне жаль, что я не смогла ей сказать «прощай», но Стефан говорит, что она передала мне свою любовь. Я хочу попытаться думать об этом, как о свете, который остался со мной.
Будет лучше, если я сейчас остановлюсь. Стефан уезжает, и Мэтт, Мередит, Аларих и я собираемся провожать его. Я не хотела так углубляться в это; сама я никогда не вела дневник. Но я хочу, чтобы люди знали правду о Елене. Она не была святой. Она не всегда была доброй, хорошей, честной и милой. Но она была сильной, верной и преданной своим друзьям, и в конце она сделала самую бескорыстную вещь, которую больше никто не смог сделать. Мередит говорит, это значит, что она предпочла свет темноте. Я хочу, чтобы люди знали, — так они всегда будут помнить.
Я всегда буду помнить.
Бонни Маккаллог.
12/16/91
