отрегулированный двигатель почти нового автомобиля, не очень большого. Лишь в самый последний момент Дорогин успел принять немного вправо: новенькая темно–синяя «Шкода» пронеслась, чуть не задев его колесом по пятке. Она неслась на скорости не менее ста двадцати километров в час, и при этом ее протекторы шли по самому краю асфальта. То, что шофер хотел напугать бегуна, не оставляло сомнений.
«Или пьяный, может быть? — подумал Дорогин, глядя вслед странной машине. —- Не особо крутая, на таких обычно ездят женщины, мужчины предпочитают что?нибудь покрупнее и помощнее. Да и автомобиль чешского производства, не такой уж и престижный.»
Возможно, через несколько минут он и забыл бы об этом происшествии, но, когда машина уже въезжала на горку, задняя дверца приоткрылась и из?под нее на дорогу выпорхнула белая пачка сигарет,несколько раз подпрыгнула и замерла среди камешков, усыпавших обочину. Дверца тут же захлопнулась, да так сильно, что ее удар был отчетливо слышен в ветреный день на расстоянии более ста метров.
И только сейчас Сергей обратил внимание на людей, сидевших в машине: за рулем парень с короткой стрижкой, на заднем сиденье мужчина и женщина. Дорогину показалось, что тот обнимает свою спутницу, голова женщины исчезла внезапно.
«Странные дела…» — подумал Муму.
Он вскоре оказался у сигаретной пачки. Крышечка была приоткрыта, под ней желтели фильтры. Пачка была недавно начата, не хватало сигарет пяти. Вот это?то и заставило Дорогина остановиться. Уже до этого в его душу закрадывались сомнения: чтобы выбросить пустую пачку, не станут открывать дверцу на бешеной скорости, опустят стекло и выбросят. Но он по себе знал, как трудно себя заставить выбросить пачку, в которой еще остаются сигареты. Он пытался несколько раз бросить курить, и каждый раз, когда пытался смять еще не добитую пачку, пальцы не слушались.
Неизменно появлялась предательская мысль: «Нет, лучше докурю до последней сигареты, а новую пачку начинать не буду».
Дорогин остановился, перевернул пачку носком кроссовки. На другой стороне виднелась впопыхах сделанная помадой надпись латинскими буквами «8О8» — короткая, без восклицательного знака, без многоточия, смазанная, будто бы человек, делавший ее, боялся, что его увидят.
Дорогин глянул на шоссе, но горка закрывала от него перспективу. «Шкоды» нигде не было видно, лишь слышался слабый гул ее мотора. Сергей побежал быстро, будто бы бегун мог нагнать мчащийся на пределе скорости автомобиль. Когда ок взлетел на самую высокую точку, то увидел перед собой пустынное шоссе. Замер, вслушиваясь в свист ветра, и ему показалось, что он–различил знакомый звук двигателя. Но слышался он слева, из лесу.
«Машина не могла уйти так далеко вперед, — решил Дорогин, — я бы ее непременно увидел. Значит, свернули в лес.»
Он отыскал взглядом еле приметный поворот на лесную просеку и заспешил туда. Точно, машина совсем недавно сворачивала здесь. Спуск с откоса был таким крутым, что наверняка легковая машина не взъехала бы назад на шоссе. Примятая колесами трава, поломанные молодые кусты. Свою машину, каким бы крутым владелец ни был, всегда жалеют, дальнейшая же судьба «Шкоды» наверняка не интересовала человека, сидевшего за рулем.
Но вскоре Дорогин потерял след, просеку то и дело пересекали проложенные в лесу дороги. Сергей залез на линию электропередач, преодолев несколько металлических перекладин, и осмотрелся по сторонам. Лес тут был довольно редкий, молодой, старых деревьев было немного. Машина наверняка остановилась где?то неподалеку: то, как смолк ее двигатель, Дорогин слышал.
«Где же она, черт возьми? — думал Сергей, вглядываясь в лес с пятиметровой высоты. — Не могла же «Шкода» раствориться в воздухе?»
И тут он услышал короткий, как удар остро отточенного ножа, женский крик. Он звучал буквально долю секунды, а затем оборвался так же внезапно, как и начался. Такое случается, когда человек, которому затыкают рот, на мгновение вызволяется и отчаянно кричит в надежде, что его услышат. В лесу трудно ориентироваться по звукам, обычно он приходит отраженным или от холма, или от крон деревьев. Но нервное напряжение, в котором пребывал Дорогин, обострило его интуицию. Прищурившись, он увидел мужскую фигуру среди стволов молодых сосен. Спрыгнул на землю и побежал. Но делал он это осторожно, особо не показываясь, используя в качестве прикрытия кусты орешника.
На небольшой поляне, у подножия холма, возле небольшого болотца находились двое мужчин и женщина. Темно–синяя «Шкода» до половины погрузилась в болотце, вода доходила ей до лобового стекла, и лишь задние колеса опирались о твердый грунт. Один из мужчин заломил руки женщине за спину и заставил ее стать на колени. Второй схватил за длинные, отливающие золотом волосы и развернул ее лицом к себе. Глаза молодой женщины, красивой, ухоженной, молили о пощаде. Губы мелко дрожали, на глазах наворачивались слезы, но пока еще ни одна слезинка не покатилась по щеке.
— Ты поняла, сучка, — глухо проговорил коротко стриженный парень и за волосы приподнял женщину с колен, а затем резко дернул рукой вниз, —пока твой мужик не отдаст нам все деньги, мы при каждом удобном случае будем отлавливать тебя и трахать во все дырки. Сегодня Толян оттрахает тебя в зад, а я — в рот. И только попробуй сжать зубы, я выбью их все! Эй, слышь, Толян, выбьем ей их заранее, для профилактики?
- Он же отдал вам деньги! — тихо проговорила женщина, боясь, что ей вновь причинят боль.
Парень, державший ее за волосы, разжал руку, провел ладонью по макушке, словно бы гладил. А затем, ухватив один локон, несколько раз обернул его вокруг пальца и потянул на себя. Женщина пыталась подняться с колен, но второй ее мучитель заламывал руки. И она закричала. Но тут же получила ребром ладони по горлу. Дыхание остановилось, а парень вырвал прядь волос.
— Еще раз закричишь, рот зашью иголкой с ниткой! Ты понимаешь, что мы не шутим? Твой мужик отдал нам долг, но не отдал проценты, а их уже нащелкало на тридцать штук. Счетчик?то, он как в такси.
— Машину заберите, — зашептала женщина, боясь говорить громко.
— На хрен она нам нужна, бывшая в употреблении? Да еще она теперь и в болоте сидит… За нее много не дадут. А ты сейчас станешь бывшей в употреблении.
Один из мужчин вытащил из кармана веревку и принялся связывать женщине руки.
— Твой мужик не понял, что деньги надо отдавать. А мы оттрахаем тебя сегодня и бросим в лесу, голую, связанную. Я позвоню ему к завтрашнему утру и скажу, где тебя забрать. А потом мы снова тебя отыщем и снова оттрахаем. Так будет продолжаться до тех пор, пока он не поймет, что деньги надо отдавать.
С треском разлетелась застежка юбки, щелкнуло лезвие откидного ножа, и остро отточенная сталь скользнула под белоснежные кружева трусиков.
—- Вот так, — приговаривал бандит. — А если будешь дергаться, я этим ножом морду тебе исполосую. А будешь хорошо себя вести, так только задницу.
Лезвие рассекло полупрозрачный трикотаж. Один из бандитов зажал голову женщины между ног.
— Начинай, Толян, а то у нее задница скоро на ветру остынет, а трахать бабу надо горяченькой. Поднимайся, сучка, с колен!
Дорогин, крадучись, преодолел глубокий, заросший травой ров и выглянул из?за куста. Один из бандитов уже распускал ремень, при этом по–идиотски ухмылялся. В углу его губ дымился короткий окурок.
В душе Дорогина поднялась такая волна ненависти, какую он уже давно не испытывал. Времени оценить свои силы и силы противников не оставалось. Сейчас могло произойти непоправимое — то, хуже чего только смерть.
— Ты смотри, дрожит так, словно это с ней в первый раз делают, — донеслось до ушей Дорогина.
И он увидел лицо женщины, увидел искаженные ужасом глаза, которые уже ничего не видели перед собой, гримасу губ, уже не накрашенных, а перепачканных той самой помадой, которую он видел на сигаретной пачке. Каждый из мужчин, издевавшихся над женщиной, был на полголовы выше Дорогина и шире в плечах — два бандита, два ломовика, один вид которых приводил в трепет должников, из которых
