месте.
– Ничего подобного, это огненное дыхание чудовища, живущего в воде, – авторитетно заявил Мерен.
И все в поисках пояснений посмотрели на Таиту.
– Пауки, – сказал Таита – и вызвал новый оживленный спор.
– Пауки не летают. Наверно, маг имел в виду стрекоз.
– Он пользуется нашей доверчивостью, – сказал Мерен. – Я его хорошо знаю. Он любит пошутить.
Два дня спустя ветер повернул, и одно из летучих облаков двинулось в сторону лагеря. Достигнув суши, оно начало снижаться. Фенн подпрыгнула и что-то схватила в воздухе.
– Пауки! – закричала она. – Таита никогда не ошибается.
Облако состояло из бесчисленных только что вылупившихся, почти прозрачных паучков. Каждый паучок висел на паутинном парусе, который по ветру переносил его в какую-нибудь новую часть озера.
Едва солнечные лучи касались поверхности, поднимался ветер, и к полудню по озеру гуляли пенные волны. Во второй половине дня ветер стихал, и к вечеру вновь воцарялись тишь да гладь. На горизонте выстраивались волнистыми розовыми линиями стаи фламинго. Из воды, как гранитные валуны, высовывались гиппопотамы, они хрюкали и ревели на отмелях, демонстрируя соперникам похожие на пещеры зевы и длинные резцы. На песчаных косах грелись на солнце большие крокодилы. Они широко раскрывали пасти, чтобы водяные птицы могли вытащить кусочки мяса, застрявшие между коренастыми желтыми зубами. Ночи были тихие, и звезды отражались в бархатной черной воде.
На запад озеро уходило так далеко, что не было видно никакой земли, кроме нескольких островков, которые, словно лодки, плыли по волнуемой ветром воде. На юге едва просматривался дальний берег. Там не было ни высоких гор, ни вулканов, только голубая цепь низких холмов.
Пото предупреждал о свирепости местных племен, поэтому лагерь огородили забором из ветвей колючей акации – она в изобилии росла по берегам. Днем лошади и мулы паслись на сочной траве на заливных землях или забредали в воду, чтобы добраться до кувшинок и других водных растений на мелких местах.
– Когда мы начнем искать шамана Калулу? – спрашивала Фенн.
– Вечером, сразу как ты поужинаешь.
Как и пообещал, Таита взял ее с собой на берег, где они набрали плавника и разожгли небольшой костер. Сели у огня, и Таита взял Фенн за руки; вдвоем они сотворили защитный круг.
– Если Калулу посвященный, как предполагает Пото, можно поискать его в эфире, – сказал Таита девочке.
– Ты это умеешь? – спросила она почтительно.
– По словам Пото, шаман живет в зарослях недалеко отсюда, возможно, всего в нескольких милях. Он на расстоянии призыва.
– А разве расстояние важно?
Таита кивнул.
– Мы знаем его имя, знаем, как он выглядит, знаем, что у него нет ног. Конечно, было бы легче, если бы мы знали его духовное имя или располагали чем-нибудь, связанным с его личностью, – например волоском, обрезками ногтей, потом, мочой или калом. Но я научу тебя обходиться тем, что есть.
Таита достал из сумки щепотку трав и бросил в огонь. Трава вспыхнула, поднялся столб ароматного дыма.
– Это отгонит любое зло, какое могло быть поблизости, – объяснил Таита. – Смотри в огонь. Если Калулу придет, ты его там увидишь.
По-прежнему держась за руки, они закачались в такт негромкому низкому гудению Таиты. Когда Фенн очистила сознание, как учил ее маг, они сотворили три символа власти и молча соединили их.
– Менсаар!
– Кидаш!
– Нкубе!
Вокруг звенел эфир. Таита бросил клич:
– Калулу, услышь меня! О безногий, раскрой свой слух!
Он повторял это приглашение, а тем временем луна встала и поползла по небу.
Неожиданно они ощутили удар. Фенн ахнула: по ее нервам словно пробежал разряд статического электричества. Она посмотрела в огонь и увидела очертания лица. Похожего на сморщенную морду древней и бесконечно мудрой обезьяны.
– Кто меня зовет? – произнесли огненные губы на тенмассе. – Кто зовет Калулу?
– Таита из Галлалы.
– Если ты посланец Истины, яви мне свое духовное имя.
Таита позволил символу материализоваться у себя над головой; это был знак сокола со сломанным крылом. Отправлять его в эфир смертельно опасно – вдруг знак подсмотрит враг?
– Признаю тебя, брат по Истине, – сказал Калулу.
– Открой мне свое духовное имя, – в свою очередь велел Таита.
Над огнем возникло изображение присевшего африканского зайца, изображение мифологического героя, Калулу Премудрого, чьи голова и длинные уши видны на диске полной луны.
– Признаю тебя, брат пути правой руки. Мне нужна твоя помощь, – сказал Таита.
– Я знаю, где ты. Я близко. Через три дня я приду к тебе, – ответил Калулу.
Поиска человека в эфире захватил Фенн.
– О Таита, я не верила, что это возможно. Пожалуйста, научи меня так делать.
– Вначале ты должна узнать собственное духовное имя.
– Мне кажется, я его знаю, – ответила девочка. – Ты меня назвал так однажды, Таита. Или это было во сне?
– Сон и явь нередко сливаются и становятся едины, Фенн. Какое имя ты помнишь?
– Дитя Воды, – застенчиво ответила она. – Лостра.
Таита удивленно смотрел на девочку. Она бессознательно продемонстрировала такую психическую силу, какую редко проявляла раньше. Сумела проникнуть в прошлую жизнь. Возбуждение и душевный подъем заставили его учащенно задышать.
– Ты знаешь символ своего духовного имени, Фенн?
– Нет, я никогда его не видела, – шепотом ответила она. – Или видела? А, Таита?
– Думай о нем, – приказал он. – Держи его на переднем крае сознания.
Фенн закрыла глаза и инстинктивно коснулась висевшего на шее талисмана.
– Он у тебя в сознании? – мягко спросил Таита.
– Да, – прошептала она, и маг открыл Внутреннее Око. Ослепительно яркая аура окутывала Фенн с головы до ног, а над головой повис символ ее духовного имени, словно окруженный небесным огнем.
Цветок водяной лилии, подумал Таита. Совершенный цветок. Фенн достигла расцвета, как ее духовный символ. Еще ребенком она стала посвященной первой ступени. Вслух он сказал:
– Фенн, твой рассудок и дух готовы. Ты готова постигнуть все, чему я могу тебя научить, а возможно, и гораздо больше.
– Тогда научи меня связываться в эфире, чтобы мы могли общаться, даже когда нас разделяют большие расстояния.
– Начнем немедленно, – ответил он. – У меня уже кое-что для тебя припасено.
– Что? Где? – нетерпеливо спросила она.
В ответ он коснулся амулета у себя на шее.
– Покажи! – потребовала она, и Таита открыл медальон, показав лежащий в нем локон.
– Волосы, – сказала Фенн, – но не мои. – Она коснулась локона указательным пальцем. – Это волосы старухи? Видишь? Среди золотых прядей есть седые.
– Ты была стара, когда я срезал их с твоей головы, – согласился он. – Уже мертва. Лежала на столе для бальзамирования, холодная и неподвижная.
Фенн содрогнулась от восхитительного страха.
