изданий. Сразу же после сообщения Филатова он уже сделал нужные звонки, а также позвонил агентам ФСБ. Светлов понимал, что свалить такого монстра, как Аганесян, в одиночку не сможет, а, кроме этого, на кону были жизни людей, среди которых была и жизнь его приятеля Филатова.
На этот раз Светлов прибыл на место происшествия не на редакционной машине, а на джипе сотрудников ФСБ. Параллельно в Шереметьево отправилась и редакционная «Нива». Ему незачем было светиться в этой ситуации, и он хотел посмотреть на все изнутри, так сказать, глазами оперативников. Тем более, что с мигалкой на борту они смогут добраться в аэропорт за рекордно короткое время.
Выйдя из машины, заметно располневшему за последнее время Светлову пришлось нелегко – знакомые комитетчики резво припустили через черный ход в здание аэропорта. В какой уже раз он вспомнил слова своей давней знакомой переводчицы о том, что надо меньше сидеть на рабочем месте и покупать себе на обед всякую дрянь из фаст-фуда. Да и в силу того, что из-за напряженной работы у него уже давно не было возможности выбраться в отпуск и предаться своим любимым спортивным увлечениям, его физическая подготовка оставляла желать лучшего. Он боялся опоздать, поэтому собрал все свои силы и, тяжело дыша, успел догнать представителей ФСБ.
Однако старания комитетчиков и его, в том числе оказались напрасными. В отделении милиции уже хозяйничали представители Петровки, что поначалу разочаровало Светлова, но, присев на лавочку, чтобы перевести дух, он улыбнулся про себя – все-таки Филатов молодчина, успел оповестить и ментов.
Когда сотрудники ФСБ представились и показали свои удостоверения удивленным милиционерам, началась совместная работа двух ведомств. Дело в том, что комитетчики параллельно следили за этой ситуацией и у них были свои вопросы к Аганесяну, а тут такой подарок – братки прокололись на мелочи. Впрочем, милиционеры ничего хорошего во вмешательстве комитетчиков не видели, боясь, что это дело у них попросту отберут. Но сейчас делить было нечего.
Звонок Филатова оказался как нельзя кстати. Когда продажные менты из Шереметьево задержали семью Марчуков, они и представить себе не могли, какую ошибку совершают и чего им это будет стоить! Если бы супружеская пара была немедленно передана бандитам, возможно, они еще смогли бы сохранить свое реноме. Но самонадеянность милиционеров и привычка волокитить сыграли с ними злую шутку. Шереметьевские милиционеры проводили Марчуков в специальное помещение для задержанных и, разведя их в разные помещения, устроили им обыск со всем пристрастием, требуя, ко всему прочему, предъявить все деньги, которые у них имеются. За незаконным изъятием денежных средств их и повязали, а отпираться было бесполезно – откуда у милиционеров в карманах несколько тысяч долларов.
Однако представителям правоохранительных органов предстояло еще осуществить другую, более значимую и трудную операцию – где-то на территории аэропорта находились люди Аганесяна, которым было бы желательно надеть наручники.
Больше всего Филатов переживал за то, что ничем не может помочь попавшей в беду чете Марчуков. Однако у него было много козырей, среди которых самым главным мог бы стать фактор внезапности. Ведь братки, упустив его из виду, потеряли возможность контролировать его. Однако все это было относительно. С кейсом, набитым деньгами, он был прекрасной мишенью – в автомобильной пробке, или на улице на человека с кейсом в руках люди чаще обращают внимание. Так что стоит кому-нибудь расспросить доверчивых граждан – и он будет на грани провала.
Кроме того, братки могли бы организовать поиск «восьмерки», и в этой ситуации Филатову оставалось надеяться лишь на то, что бандиты временно вышли из этой игры. И даже если они успели передать по своим каналам о том, что кейс у него, Аганесяну понадобится время, чтобы организовать поиск «зеленых», а также устранение самого Филатова.
Впрочем, ему некуда было ехать – домой однозначно нельзя: там братки в первую очередь выставят своих молодцов. Да и задержание его капитаном Наседкиным в полной мере подтверждало это предположение.
С этими мыслями, остановившись у одного из домов в начале Ленинградского проспекта, Филатов вышел из машины и осмотрелся. Как заправский автолюбитель, он обошел «восьмерку» со всех сторон, проверил ногой надежность колес и потом залез в багажник, где увидел сменные номера. Такой удаче он сначала сам не поверил, так как хотел уже оставить машину, а теперь представлялось возможным немного поиграть в этой ситуации.
Он достал номера и, посмотрев варианты, выбрал с комбинацией «М0077».
«С такими меня ни один мент не остановит», – решил Филатов. Это были правительственные номера, говорящие о том, что владелец автомобиля принадлежит к касте чиновников кремлевской администрации. Дело в том, что кастовый строй организован безупречно: опытный российский милиционер, если он не близорук, уже по знакам на номерах понимает, имеет ли смысл останавливать машину или нет, является ли человек за рулем или на заднем сиденье обычным человеком или для него действуют другие законы.
Филатов с удовлетворением подумал, что гаишник, который не хочет лишиться своих звезд на погонах, не должен даже пытаться останавливать машины с номерами «АOO77», «ВОО77», «МОО77», «СОО77». За ними скрывается Кремль. Не меньше неприятностей ожидали бы рядового стража порядка, если бы он поднял свой полосатый жезл перед машиной с номерами ААА99, ААА97, ЕКХ77 или ХКХ77, – ведь под такими номерами по столичным проспектам мчатся спецслужбы. «ЕКХ» в народе расшифровывают как «Еду как хочу». Не такими опасными для простых гаишников, но тоже представляющими определенные сложности, если остановить и оштрафовать, являются машины таможни (ССС99), московского управления внутренних дел (АММ77) или министерства связи (ССС99). Но таких номеров у братков не оказалось, что немного удивило Филатова.
Теперь можно было подумать и о дальнейших вариантах. Встреча со Светловым, несмотря на актуальность, была бы преждевременной – люди Аганесяна могли знать каждый шаг редактора.
Впрочем, из всех вариантов у Светлова оставался и самый авантюрный – наведаться в логово к Аганесяну со всеми вытекающими отсюда последствиями. Однако это было чрезвычайно рискованно, так как одному человеку, даже хорошо подготовленному, справиться с охраной московского авторитета было бы очень сложно. Но самое страшное, что у Филатова просто не было времени на раздумье. Он до сих пор не знал, где Барулин. Неизвестной оставалось судьба семьи Ашота, которому он обещал прояснить ситуацию.
И он решился на рискованный шаг – поехать на Енисейскую и получить сведения о семье Ашота, с которой авторитет потерял всякую связь.
Рита услышала голоса. Она сразу поняла, что это идут за ней. Но не два человека, как обычно, а три или четыре. Последние секунды перед смертью, подумала она и ощутила, что времени осталось совсем мало. Ей на миг показалось, что все происходит как в кино, когда тюремщики спускаются за жертвой и весь этот путь превращается в какую-то молитву. Даже капли, падающие с потолка, отдавали не простым эхом, а живыми голосами людей – тех, кого она знала.
За несколько секунд Рита поняла, что может сойти с ума от ожидания и вопроса, как это все будет выглядеть потом. «Я помню, что были голоса – грубые и медленные, – твердила она про себя. – Но куда они подевались?» Рита не разобрала и снова забылась не сном, а каким-то странным чувством нереальности происходящего.
Рита снова пришла в себя и почувствовала, как разболелась голова. Она смотрела вокруг, и ей все казалось чужим. Ей хотелось кричать, звать на помощь, но сил для этого не было. Рот как будто был ватный, и для того, чтобы его хоть немножко приоткрыть, понадобилась бы целая вечность. Но сейчас это было не так важно, как прийти в себя и вспомнить, кто она такая.
Ей понадобилось для этого около трех минут, в течение которых она перебирала в сознании имена всех своих подруг со времени школы. Но этому мешали чужие голоса, которые были рядом и заставляли ее нервничать.
– Так что с ней, доктор? – услышала она голос, который показался ей знакомым.
– Передозировка.
– И что с ней будет?
– У нее сейчас организм борется со смертью и все эти видения – галлюцинация. Не придавайте значения ни одному ее слову. Человек в таком состоянии полностью теряет контроль над собой и чувство реальности. Иногда у человека развязывается язык или, наоборот, он уходит в себя.
– Эта стерва обманула нас и заслуживает наказания, – Рита услышала снова угрозы в свой адрес от
