– А как пробраться в дом?
– Думаю, что это невозможно. Там надежная охрана. Это тебе не по зубам, – усмехнулся Балаян.
После этих слов двери в комнату открылись, и на пороге появилась высокая стройная девушка с подносом в руках. Она, не произнося ни слова, как будто проделывает эту процедуру постоянно, принесла кофе и коньяк.
– Извини, Филатов, что не спрашивал, что ты предпочитаешь, но, думаю, от настоящего армянского коньяка не откажешься?
– Откажусь, еще как откажусь. Неужели ты, гнида, думаешь, что я с тобой буду коньяки распивать, в то время как когда нормальные люди томятся в подвале, обреченные на смерть?
– Не уважать хозяина нехорошо, – процедил сквозь зубы Балаян.
– Мне с тобой нет времени лясы точить, – прервал его Филатов. – Поедешь со мной к Аганесяну.
– Это плохая идея.
– Я думаю иначе. Ты же знаешь, Балаян, у нас в стране свобода мнений, – пошутил Филатов. – Так что давай, собирайся! Предупреждаю: здесь командую я. Поедем на моем транспорте. Своим скажешь, что у тебя деловой разговор. Сейчас плавно выходишь из помещения на улицу. Со всеми здороваешься, всем улыбаешься. Ну, давай, встал! – Филатов пригрозил пистолетом, и Балаян был вынужден подняться и выполнить его требование.
Не успели они подняться, как за дверью снова застучали каблучки и на пороге возникла та же стройная молодая особа. Филатов смог разглядеть мальчуковую стрижку волос и лицо с примесью желтой расы. В руках у девушки был тот же поднос, на котором находился странный предмет. Филатов обратил на него внимание только когда приблизился к ней. Но было поздно. Что-то жалящее ударило по его глазам. Филатов успел вырвать поднос у нее из рук и грубо отшвырнуть девушку к стене.
Филатов вспомнил почему-то слова молодого игрока, с которым познакомился час назад в казино, и потерял сознание, сжимая в одной руке черную фишку.
Глава 10
Он открыл глаза и увидел Балаяна, который стоял над ним со стаканом в одной руке и бутылкой коньяка в другой. Кровоподтека на губе у бандита уже не было. А за эти минуты, пока Филатов лежал без сознания, тот сумел здорово наклюкаться и теперь самодовольно улыбался приходящему в себя Филатову. Рядом стоял один из тех здоровяков, которые обыскивали Филатова за дверью. На голове у него была белая повязка. Как Юра и полагал, пистолет, который он держал в руке, был нацелен ему в живот.
– Одно неверное движение – и тебе конец! – не скрывал радости Балаян. Он допил остатки алкоголя из большого фужера и налил в стакан новую порцию коричневой жидкости. – Думал на понт взять – со мной такой номер не пройдет!
Однако была и хорошая новость: баллончика с бутаном, который находился у него в рукаве, никто не заметил, а это было главным. Филатов поудобнее сел на стул, который специально для него поставили посредине комнаты и немного поерзал, пока не убедился, что баллончик благополучно перекочевал в щель между спинкой и сиденьем. Тут Филатов позволил себе немного расслабиться и с удовольствием выпил.
На каждом баллончике с бутаном имеется грозное предупреждение: «огнеопасен». Уж если фирмы, которые терпеть не могут подобных надписей, все-таки их делают, значит, для этого имеются веские причины. Филатов подумал, что если бросить баллончик в камин, может получиться интересная картинка. Взрыв будет достаточно мощным, только он не знал, через какое время он произойдет. Бросить баллончик в огонь было очень легко, но кто-нибудь с хорошей реакцией может его легко оттуда вытащить. Филатов был не склонен считать людей Балаяна недотепами, как он их расписывал.
– Ну, что, Филатов, ситуация изменилась? – спросил Балаян. – У меня к тебе есть только один вопрос и я надеюсь на то, что ты мне скажешь правду.
– Я всегда говорю правду, жаль, что это не всегда понимают мои собеседники. А у тебя, Балаян, между прочим, есть шанс все изменить в лучшую сторону, стать добрее и нежнее.
Месть бандита, который кипел уже несколько минут, не заставила себя ждать. Филатов от сильного удара в голову вылетел со стула и, опрокинув его, снова очутился на полу.
Дождавшись, когда Филатов самостоятельно поднимется с пола, Балаян снова отлил себе коричневой жидкости в бокал, залпом опрокинул ее и сказал:
– Я вовсе не хочу узнавать о том, как ты водил нас за нос и угробил несколько хороших ребят. Меня интересует, где находится кейс с деньгами, который ты имел глупость забрать в аэропорту? Сам понимаешь – ключика, который ты нам передал, недостаточно. Так где он?
– Я готов указать место, где он спрятан, но у меня есть одно условие: я говорю, где деньги, а вы с Аганесянам выпускаете заложников, – предложил Филатов.
– Ты не в той ситуации, чтобы диктовать условия.
– Тогда спросите у кого-нибудь другого, только не у меня.
– Нет, ты все скажешь!
Разговор дошел до той точки, когда методы словесного убеждения заканчиваются, и Балаян уже обдумывал вариант силового давления, а в это время в соседней комнате зазвонил телефон.
Только сейчас Филатов разглядел помещение, в котором сидел на стуле. Оно и в самом деле смыкалось с другим, меньшим по размерам, которое, судя по всему, служило баром для хозяев заведения. Внимание Филатова привлек великолепный, шикарный камин, стоявший в правом углу от входа. Но самым важным было не его наличие, а то, что он был разожжен, и мягкие язычки пламени аккуратно облизывали большую груду поленьев, издавая приятное потрескивание. Это был как раз тот случай, когда ненужные с точки зрения Филатова «понты» (камин летом – это чересчур) могли помочь ему выпутаться из этой ситуации.
– Давай заключим пари, – предложил Филатов, – что ты провозишься со мной очень долго. В итоге не добьешься ничего, и, я думаю, Аганесяну это тоже не понравится.
– Мне не нужна кровь на этом ковре, – возразил подельник Аганесяна. – Так что давай без глупостей!
В соседней комнате послышалось шевеление. «Значит, в ней постоянно кто-то находился», – отметил про себя Филатов и записал на свой счет еще один непозволительный прокол. Кто-то снял трубку и позвал к телефону Балаяна:
– Бабкен Мушегович, – это вас!
– Не дают спокойно допить, но я все-таки сделаю это чуть позже, – заметил Балаян, взяв недопитую бутылку с собой.
Это было что-то срочное и важное, двери в соседнюю комнату за бандитом закрылись, и Филатову пришлось ждать пять минут, прежде чем оттуда вышел Балаян, держащий в руках новую бутылку коньяка. Судя по всему разговор сильно задел его, и он был не только подавлен и зол, но, как показалось Филатову, обескуражен.
– Ситуация изменилась.
– В каком смысле?
– Мне больше от тебя ничего не нужно. И я получил приказ не применять к тебе пыток.
– Спасибо! – искренне обрадовался Филатов.
– Можешь не благодарить, – мрачно ответил он. – Мне приказали просто пристукнуть тебя.
Концовку реплики вновь дополнил телефонный звонок.
– Почему? – хрипло спросил Филатов.
– Ты мешаешь, – пожал он плечами.
– Ты бы лучше подошел к телефону, – посоветовал Юра. – А вдруг сейчас прикажут помиловать?
– Ты не фраерись, Филатов. Тебе уже ничего не поможет!
Балаян снова разговаривал по телефону минут пять. И на этот раз вышел гораздо более просветленным, чем после первого разговора.
На этот раз Юрий решил промолчать, наблюдая за действиями Балаяна.
