оборот.
Поворот ключа вызвал оживление с другой стороны двери.
В этот момент Барулин привстал и, продолжая обидчиво бурчать в сторону Филатова, попытался подойти к нему как раз в тот момент, когда дверной ключ делал последний круг перед тем, как язычок должен был освободить двери.
Юрий и не рассчитывал на милость бандитов и знал, что как только двери откроются, братки попытаются их всех уничтожить и в первую очередь его, представлявшего для Аганесяна наибольшую опасность.
Но психологически враг должен наблюдать цель. В противном случае стреляющий начинает допускать ошибки, особенно если учесть, что он не является профессионалом. Не дожидаясь, пока двери откроются, он сделал бросок в сторону Барулина и уложил его на бетонный пол своим телом так быстро, что тот успел как-то неестественно крякнуть от неожиданности. Крики Юры о том, чтобы Барулин не двигался, закрыл уши и оставался на месте утонули в лавине выстрелов. После оборота ключа, кто-то из бандитов силой ударил ногой по двери. От удара, поставленные наспех подпорки разлетелись в одну секунду, так и не создав никакой преграды.
Братки, как и ожидал Филатов, открыли огонь из всех стволов. В этой бетонной коробке можно было ожидать рикошета. Поэтому, силой прижав к полу голову Барулина, Филатов сам залег, ожидая того момента, когда братки на время прекратят стрельбу, для того, чтобы сгруппироваться и выйти из узкого коридора.
Ждать пришлось недолго. В наполненной дымом комнате он поначалу не мог никак разглядеть вход. В ушах еще звенели выстрелы, и Филатов на время как будто потерял ориентацию в этом пространстве. Его рука находилась на голове у Барулина, который лежал без движения лицом вниз. Юрий пощупал пульс у Барулина и понял, что все в порядке. Работник «Фармацеи» был просто шокирован и оглушен происходящим. Филатов посмотрел на Риту – девушка по-прежнему лежала без движения, но, судя по дрожащим векам, была жива.
Филатов держал АКМ наготове. Но поскольку в его распоряжении был всего один рожок, он поставил автомат на одиночные выстрелы.
Когда в проеме показалась фигура бандита, Филатов безошибочно уложил его с первого выстрела на пол и, не дожидаясь ответной реакции его подельников, одним кувырком оказался посредине линии огня. Оттуда беспорядочно полоснули очередью, но Юрий успел укрыться за стеной.
– Сука, он Ляву подстрелил! – послышался в суматохе крик и еще несколько десятков граммов свинца ударило в стену за Филатовым. Юрий, не дожидаясь, пока стрелявший израсходует свой рожок, лег на пол и выстрелил несколько раз по ногам. В десяти метрах кто-то, дико вскрикнув и матерясь, грохнулся вниз.
Поначалу Филатов не поверил – не исключено, что это уловка. Однако по громким стонам он догадался, что, вероятней всего, это правда – он попал в цель.
Кроме того, Филатов еще раз убедился в непрофессионализме своих врагов. Юрий знал, что любой малограмотный солдат, а тем более спецназовец, несмотря на ранение, постарался бы любой ценой выйти из-за линии обстрела. Но братки этого не сделали и продолжали орать, лежа в коридоре перед камерой с заложниками.
После выстрелов Филатова сзади со стороны винтовой лестницы кто-то бросил гранату, которая начала сильно дымиться, излучая в темноте бледно-розовый тусклый свет.
Филатов сделал несколько одиночных выстрелов в сторону бросившего гранату. После этого осторожно подбежал к лежащему на полу боевику Аганесяна и выхватил у раненого бандита «Калашников». Юрий решил, что единственно правильным решением сейчас будет спасение Риты и Барулина. А для этого нужно немедленно вытащить их на чистый воздух. Если бы они оставались в камере еще какое-то время, шансов на жизнь у них не осталось бы...
– Закройте глаза, не дышите! Они используют газ! – вернувшись в камеру, крикнул Барулину Филатов.
Сергей Борисович, казалось, никак не отреагировал на это и продолжал сидеть молча.
– Сергей Борисович, – громко обратился к заместителю директора «Фармацеи» Филатов, – конечно, вы можете считать меня подлецом. Но еще несколько минут – и все мы останемся здесь навсегда!
– Это снова уловка? – язвительно спросил Барулин.
– Повторяю – мы блокированы в этом помещении и можем остаться здесь навсегда! Если хотите, оставайтесь и подыхайте! – в сердцах выкрикнул Филатов и подбежал к Рите, пытаясь приподнять ее с грязного бетонного пола.
Барулин, не поверив Филатову, продолжал медитировать, стеклянными глазами глядя в одну точку.
– Вы, конечно, можете сидеть, как мумия, – теряя терпение, произнес Филатов, но должны хотя бы помочь вынести Риту на улицу и спасти ей жизнь!
Последний довод, видимо, подействовал на Барулина. Тот встряхнулся и встал, чтобы выполнить поручение Филатова.
– Делайте все, как я скажу, и тогда нам удастся избежать неприятностей. Мои команды выполняйте четко, без самодеятельности. И последнее, – вздохнув, добавил Филатов, – я понимаю, что не дай Бог перенести все, что перенесли вы, но это не значит, что нужно сомневаться в своих друзьях.
На эту реплику Барулин не ответил – пары газа заполнили комнату.
Подполковник Шевцов возвращался поздно домой, когда ему в машину позвонил сержант Опалхин.
– Товарищ подполковник, вы просили доложить, если будет что-то от Филатова или Аганесяна!
– Да, помню, говори быстрее!
От сонливости у Шевцова не осталось и следа. И это несмотря на то, что и прошлую ночь он не спал, а сейчас на часах было далеко за полночь.
Ему доложили: в районе дач и особняков населенного пункта Бачурино творится что-то непонятное, что-то вроде настоящего боя. Причина устанавливается.
– Кого туда послали? – спросил он у дежурного.
– Два наряда во главе с капитаном Филимоновым, однако...
– Что «однако»? – нетерпеливо напряг голос подполковник. – Что это еще за «однако»?
Дежурный сержант явно что-то не договаривал, что, разумеется, вызвало справедливый гнев со стороны его начальства.
– Однако, товарищ подполковник, связь с нашим нарядом внезапно прервалась. Причем произошло это одновременно сразу с двумя машинами.
– Кто у нас в резерве?
– В отделе только я и два салажонка, остальные в патруле...
– А чья эта зона ответственности?
– Сейчас посмотрю, – послышался ответ в трубке.
– 675 оперативный отдел, рядом южный патруль на МКАД и охрана...
– Понятно! Я сейчас возвращаюсь обратно и там жду Кудрина, позвони ему.
– Я его только что здесь видел, он собирался уходить.
– Тогда задержи его, передай – это мой приказ.
– Слушаюсь! – отрапортовал дежурный сержант.
Шевцов задумался. Он вспомнил недавнее ЧП в районе особняка Аганесяна, который как раз и находился в поселке Бачурино, но не придал этому особого значения и, видимо, напрасно. Ему стало неловко за свое поведение и он, ругнувшись, велел водителю прибавить скорость.
«Как же я не догадался, старый дурак?» – корил себя Шевцов. – Ну куда же он мог заложников везти?» Когда прорабатывалась эта версия, сам же Швецов ее зарубил на корню – какой профессионал будет везти заложников к себе. Но, оказывается, Аганесян перехитрил московский МУР, ФСБ и старого волка Шевцова.
Пока мелькали за окнами дома и деревья, Шевцов надумал связаться с центральной дежурной частью Подмосковья и, назвавшись, попросил дать информацию, касающуюся происшествий за последние часы –
