Несмотря на то, что остров Рэгид находился во владении их отца, им было строго-настрого запрещено там появляться. Так было всегда, сколько помнил Малин. Отец ненавидел это место и никогда о нём не говорил. По школе ходили легенды, что бесчисленное множество людей погибло на острове, пытаясь откопать сокровище, что место проклято, что там бродят призраки. За долгие-долгие годы на острове вырыли столько колодцев и шахт, что по нему страшно ходить – он всегда готов проглотить неосмотрительного гостя. Малин даже слышал о Проклятом Камне. Его нашли в Колодце много лет назад, и сейчас, как считают, он хранится в особом помещении глубоко под церковью, крепко-накрепко запертый под замком, потому что это работа дьявола. Как-то Джонни сказал ему, что когда дети в воскресной школе очень плохо себя ведут, их запирают в склепе с Проклятым Камнем. От возбуждения по коже снова побежали мурашки.
Теперь остров встал прямо перед ними, обёрнутый лохмотьями тумана. Зимой или в дождливые дни этот туман превращается в удушающе плотный кисель. В ясные солнечные дни, наподобие этого, он больше походит на полупрозрачную сахарную вату. Однажды Джонни пытался было объяснить, что туман вызывают течения вокруг острова, но Малин не понял объяснений и лишь уверился, что брат и сам их не понимает.
Туман оказался рядом с носом лодки, и они внезапно очутились в странном сумеречном мире, звук мотора стал глуше. Джонни почти непроизвольно замедлил ход. Затем они миновали самую плотную часть тумана, и вот Малин уже разглядел впереди очертания выступов самого острова Рэгид. Их резкие, покрытые водорослями бока смягчались туманом.
Они подрулили к низкой части выступов. Туман на уровне моря рассеялся, и Малин увидел зеленоватые верхушки зазубренных подводных камней, покрытых колышущимися водорослями; именно те, которые рыбаки так опасаются во время отлива или густого тумана. Но сейчас, во время прилива, лёгкая моторка проскользнула меж камней безо всяких проблем. После недолгих препирательств, кому суждено намочить ноги, они причалили к усеянному валунами берегу. Малин с фалинем[2] выпрыгнул из лодки и подтянул её выше, чувствуя, как в кедах хлюпает вода.
Джонни вылез из лодки на сушу.
– Неплохо, – произнёс он, устремляя взгляд в глубь острова, и забросил рюкзак на плечи.
Сразу за каменистым берегом пошли заросли травы и черёмухи. Всё освещал жуткий серебристый свет, пронзающий крышу тумана, что до сих пор нависал над головой. Над травой поднимался покрытый огромными заклёпками и проржавевший до глубокого оранжевого цвета необъятный железный котёл высотой не меньше десяти футов. По одной его стороне спускалась неровная трещина, края которой расходились в стороны. Верхняя часть котла скрывалась в низко стелющемся тумане.
– Спорим, этот котёл взорвался, – сказал Джонни.
– Спорим, он кого-то убил! – радостно добавил Малин.
– Спорим, он убил двоих!
Каменистый пляж закончился у выступа в море, гранитные бока которого оказались покрыты складками, отполированными волнами. Малин знал, что рыбаки, которые плавают по проливу острова Рэгид, называют такие камни «спинами китов». Он вскарабкался на ближайшую из этих «спин» и выпрямился во весь рост, пытаясь поверх уступов заглянуть в глубь острова.
– А ну-ка, слезь! – крикнул Джонни. – Думаешь, в этом тумане можно что- нибудь рассмотреть? Придурок.
– Надо попробовать, чтобы узнать… – начал было Малин, слезая вниз и получая братский подзатыльник за неправильное поведение.
– Держись за мной, – сказал Джонни. – Мы обойдём вокруг берега, и потом – назад.
Он быстро зашагал вдоль подножья уступов, его загорелые ноги в тусклом свете казались шоколадными. Малин, глубоко опечаленный, направился следом. Ведь это его идея, приплыть сюда! Но Джонни всегда берёт верх.
– Эй! – воскликнул Джонни. – Ты только глянь!
Он наклонился и поднял нечто белое и длинное.
– Это кость, – добавил он.
– Нет, не кость, – ответил Малин, всё ещё дуясь.
Это же его идея, приплыть на остров. И именно он должен был её найти!
– Нет, кость. И спорим, она человеческая! – продолжил Джонни, размахивая ей взад-вперёд, словно бейсбольной битой. – Это кость ноги того, кто погиб, пытаясь достать сокровища. Или пирата, может быть. Я возьму её домой и спрячу под кровать.
Любопытство Малина взяло верх над раздражением.
– Дай глянуть, – сказал он.
Джонни подал кость ему. Та оказалось неожиданно тяжёлой и холодной, к тому же от неё воняло.
– Ох! – сказал Малин, торопливо возвращая кость брату.
– Может быть, где-то рядом лежит череп, – произнёс в ответ Джонни.
Они порыскали среди камней, но не нашли ничего, кроме дохлого налима с вытаращенными глазами. Пока ходили вокруг да около, в поле зрения попала потерпевшая крушение баржа, брошенная во время одной из бесчисленных попыток найти сокровища. Теперь судно покоилось на отметке, оставленной приливом – искорёженная, брошенная на камни, разбитая десятилетиями штормов.
– Ты только глянь! – с неподдельным интересом сказал Джонни.
Они вскарабкались на накренившуюся неровную палубу. Со всех сторон заржавленные кусочки металла, труб, сломанных приборов и уродливые спутанные мотки кабелей и проволоки. Малин принялся внимательно осматривать старый хлам, пытаясь не упустить отблеска пиратского дублона. Он представил себе пирата, Рэд-Неда Окхэма, который был настолько богат, что, наверное, разбросал по всему острову множество дублонов. Рэд-Неда, который, поговаривают, захоронил на острове миллионы и миллионы золотых монет и ещё оружие, которое называют «Мечом Святого Михаила», украшенное драгоценными камнями и настолько страшное, что убивает любого, кто просто на него посмотрит. Говорили, что однажды Рэд-Нед отрезал мужчине уши и использовал их, чтобы принимать ставки при игре в кости. Шестиклассница по имени Синди как-то сказала, что на самом деле Рэд-Нед отрезал мужчине яйца, но Малин ей не поверил. А один раз Рэд-Нед напился и рассёк мужчину надвое, а затем бросил за борт и волочил на буксире из кишок, пока того не съели акулы. О, школьники знали много историй о Рэд-Неде!
Когда баржа ему надоела, Джонни махнул Малину рукой, чтобы тот следовал за ним вдоль скал, рассыпанных у подножия утёсов с наветренной стороны острова. Здесь над ними нависла высокая грязная насыпь, из которой, подобно длинным кривым пальцам, горизонтально торчали корни давным-давно погибших елей. Вершина насыпи затерялась в стелющемся тумане, а некоторые из уступов обвалились, став жертвами штормов, которые каждую осень обрушиваются на остров.
В тени уступов оказалось прохладно, и Малин заторопился дальше. Джонни, взволнованный находками, ушёл вперёд, позабыв про собственные предупреждения, гигикая и размахивая старой костью. Малин знал, что мама выбросит её в океан тут же, как только найдёт.
Джонни ненадолго остановился, чтобы порыться среди рухляди, выброшенной на берег: в старых буйках рыбаков, в порванных сетях, в кусках побитых непогодой досок. Затем направился к рухляди поновее, дальше вдоль уступов. Часть берега недавно обрушилась, рассыпав по каменистому пляжу грязь и валуны. Джонни легко перемахнул через них, а затем исчез из поля зрения.
Теперь Малин пошёл быстрее: ему вовсе не понравилось, что Джонни пропал из вида. Почувствовалось дуновение ветра; до того, как они окунулись в туман острова Рэгид, стоял солнечный день, но теперь всё могло измениться. Бриз холодный, как если бы собирается непогода, а
