Пендергаст принялся расхаживать по лаборатории, разглядывая окружающее с почти детским любопытством.
— Меня очень интересуют гены гекконов. Что они, собственно, означают?
— Непонятно, — проговорил Тероу. — Гены эти редкие. Бывают очень распространённые гены, например, цитохром Б, который можно обнаружить и в барвинке, и у человека. Но о генах геккона нам ничего не известно.
— То есть вы полагаете, что эта ДНК взята не от животного, так? — спросил д’Агоста.
— Ни от одного известного науке крупного млекопитающего хищника, — ответил Бухгольц. — Мы испытывали все релевантные таксисы. Очень мало совпадений, чтобы утверждать, что ДНК от геккона. Поэтому методом исключения можно прийти к выводу, что она, возможно, человеческая. Но дефектная либо с примесями. Результаты противоречивы.
— Этот образец, — сказал д’Агоста, — найден в теле убитого мальчика.
— Вот оно что! — произнёс Тероу. — В таком случае легко объяснить, откуда примесь человеческого генетического материала. Право, всё было бы гораздо проще, знай мы об этом с самого начала.
Пендергаст нахмурился.
— Образец взят из корневого канала когтя, извлекал его, насколько я понимаю, эксперт- патологоанатом, прилагая все старания, чтобы не допустить никаких примесей.
— Тут хватило бы и одной клетки, — сказал Тероу. — Говорите, из когтя? — На минуту задумался. — Позвольте выдвинуть гипотезу. Коготь мог принадлежать ящерице, напитавшейся человеческой кровью её жертвы. Любой ящерице — не обязательно геккону.
Он поглядел на Бухгольца.
— Мы опознали некоторые ДНК, как принадлежащие геккону, потому что некий человек в Батон-Руже несколько лет назад проводил исследования генетики гекконов и передал результаты в лабораторию. Иначе эти гены оказались бы неопознанными, как и большинство в этом образце.
Пендергаст обратился к Тероу:
— Я бы просил, с вашего позволения, о продолжении работ. Необходимо выяснить, что означают эти гены геккона.
Тероу нахмурился.
— Мистер Пендергаст, вероятность успешных анализов не столь уж велика, а работа может продлиться несколько недель. Мне кажется, эта загадка уже разгадана…
Бухгольц похлопал его по спине.
— Давайте избавим агента Пендергаста от догадок. В конце концов полиция за это платит, а процедура анализов очень дорогостоящая.
Пендергаст широко улыбнулся.
— Рад, что вы упомянули об этом, доктор Бухгольц. Счёт отправьте руководителю особых операций ФБР. — Он записал адрес на своей визитной карточке. — И пожалуйста, не беспокойтесь. Какую бы сумму вы ни запросили, она будет выплачена.
Д’Агоста не смог сдержать усмешки. Он понял, что Пендергаст сводит счёты за дрянную машину. Покачал головой. Вот
24
В четверг в начале двенадцатого утра по залу древних народов носился как одержимый человек, утверждавший, что он живое воплощение фараона Тутанхамона. Безумец снёс два стенда храма Азар-Нар, разбил витрину и вытащил из гробницы мумию. Чтобы схватить его, потребовалось трое полицейских, а несколько хранителей до пяти часов меняли бинты и собирали древний прах.
Не прошло и часа, как из зала больших обезьян выбежала посетительница, вопя что-то нечленораздельное о существе, притаившемся в тёмном углу туалета. Телевизионная группа, ожидавшая у южного входа, когда появится Райт, засняла на плёнку, как женщина выходила в истерике.
Во время обеденного перерыва группа, именующая себя «Союз против расизма», начала пикетировать музей, призывая к бойкоту выставки «Суеверия».
В первом часу Энтони Макферлейн, всемирно известный филантроп и охотник на крупную дичь, предложил награду в полмиллиона долларов за поимку и доставку живым Музейного зверя. Музей немедленно стал отрицать всякую связь с Макферлейном.
Обо всём этом пресса сообщила оперативно. Однако о прочих событиях никто за стенами музея не узнал.
В полдень четверо служащих самовольно ушли с работы. Тридцать пять взяли отпуска не по графику, почти триста сказались больными. Вскоре после обеда младший препаратор в отделе палеонтологии позвоночных потеряла сознание. Её доставили в медицинский пункт, где она, придя в себя, потребовала продлённого отпуска и пособия по несчастному случаю, ссылаясь на стресс.
К трём часам охранники семь раз ходили искать источники подозрительных шумов в разных секциях музея. К пяти часам полицейских на командном пункте сотрудники четырежды оповещали о том, что видели нечто странное, однако полицейские ничего не обнаружили.
Впоследствии на коммутаторе музея будет зафиксировано точное количество телефонных звонков о чудовище в тот день: их было сто семь, в том числе бредни психов, угрозы взорвать музей и предложения помощи от всевозможной публики, начиная от крысоловов и кончая экстрасенсами.
25
Смитбек осторожно распахнул потемневшую дверь и заглянул внутрь. Ему пришло в голову, что это, пожалуй, одно из самых мрачных мест в музее: хранилище лаборатории физической антропологии или, как его именуют сотрудники «скелетная». Музей располагает одним из крупнейших собраний скелетов в стране, вторым после Смитсоновского института. Только в этой комнате их двенадцать тысяч. В основном индейских и африканских, собранных в девятнадцатом веке, в лучшую пору физической антропологии. Ярусы больших выдвижных ящиков упорядочение поднимаются к потолку: в каждом находится по меньшей мере фрагмент человеческого скелета. На каждом ящике — пожелтевшая этикетка с номером, названием племени, иногда с краткой историей. Другие, более краткие этикетки, отдают холодком анонимности.
Смитбек однажды бродил среди этих ящиков, открывал их и читал выцветшие записи, сделанные изящным почерком. Некоторые из них он переписал в блокнот:
Экз. № 1880 — 1770
Экз. № 1899 — 1206
Экз. № 1933 — 43469
Экз. № 1912 — 695
Экз. № 1872 — 10
Поистине странный могильник.
За хранилищем находятся комнаты, в которых располагается лаборатория физической антропологии. Сотрудники её в прежние дни большую часть времени занимались измерением костей, попытками
