это мало беспокоило. Он намылился холодной пеной и, взяв в руки складное лезвие, принялся доводить его на кожаном ремне до умопомрачительной остроты. С легким похрустыванием срезалась щетина. Глеб вытирал с бритвы клочья пены белым вафельным полотенцем. Нераспаренная кожа горела, в нескольких точках выступили кровавые пятнышки.
Наконец, вся пена с лица исчезла, и Глеб, ополоснувшись холодной водой, промокнул лицо полотенцем. За неимением одеколона пришлось прижигаться джином, и Глеб, поднося ладони к лицу, ощущал терпкий запах можжевеловых ягод.
Раздался деликатный стук во входную дверь. Глеб небрежно бросил через плечо:
– Войдите!
Полковник Студинский шагнул в мастерскую и тут же подозрительно наморщил лоб, повел носом, явно уловив аромат джина.
– Может, и вы со мной, полковник, выпьете по маленькой? – улыбнулся Глеб, издеваясь над своим охранником, и поднял зажатую в руке бутыль джина, где на самом дне сиротливо поплескивалась жидкость, ровно на два пальца.
Студинский мялся. Ему показалось, что Глеб смертельно пьян и впрямь успел за это время выпить литровую бутыль джина.
– Так вы будете или нет? – Глеб, даже не отвинчивая пробки, поднес горлышко к губам и запрокинул голову.
– Вы… – начал было полковник, но Глеб громко рассмеялся.
– Простите, я не знал, что вы не понимаете шуток.
Полковник все еще подозрительно косился на Глеба и то и дело шумно втягивал воздух через нос.
– Да не пил я, – уже начал злиться Глеб.
– Шутки у вас дурацкие, – наконец-то, ответил Студинский.
– Если хотите, я могу и впрямь выпить.
На этот раз полковник оказался шустрее Глеба и убрал бутылку со стола.
– Послушайте, Молчанов, как вам не стыдно! – принялся он увещевать Глеба. – Я еще не успел отойти от шока, который получил в испанском ресторане после ваших отплясываний.
– А вы не будете против, если я отправлюсь в сапогах со шпорами? Это так романтично… – продолжал балаган Сиверов.
И полковник ФСБ засомневался, тот ли человек Слепой, на кого следовало поставить. Не подведет ли он?
Но он вспомнил страницы отчета, хранившегося в секретном отделе.
«Нет, он издевается надо мной, – подумал полковник. – Но ничего, недолго тебе осталось куражиться».
И он решил не затевать ссоры.
– Все, о чем вы просили, находится внизу, в машине.
– Насчет оружия я передумал, – быстро сказал Глеб, – мне понадобится армейский кольт.
Это прозвучало так, словно бы Глеб повторил фразу из какого-нибудь американского боевика. И, не давая Студийскому опомниться, он зашел в небольшую комнатку, где располагался компьютер, и извлек из- под пола тяжелый армейский пистолет. А затем сунул в карман несколько пачек патронов.
– Кстати, мы не договорились, – Глеб обернулся.
– Насчет чего?
– Могу я кого-нибудь убивать?
– На ваше усмотрение.
– А если мне захочется убить кого-нибудь из сотрудников ФСБ?.. – усмехнулся Сиверов. Полковник сузил глаза.
– …например, вас, – Сиверов вскинул кольт и щелкнул предохранителем.
Полковник побледнел, Во остался стоять на месте.
– Это будет непростительной глупостью с вашей стороны.
– Простите, – вновь извинился Глеб, – но когда я нервничаю, появляется странное желание глупо шутить. Так что вы уж не обижайтесь.
Пистолет Глеб засунул за ремень джинсов, запахнул куртку и, отворив дверь, галантно предложил полковнику пройти вперед.
– Только после вас.
Зло сверкнув глазами, полковник Студинский вышел на лестничную площадку.
– Да не убегу я никуда, – рассмеялся Сиверов, обгоняя Студийского на повороте и первым выходя из подъезда, возле которого уже стоял темно-зеленый БМВ с тонированными стеклами.
«Да, машину полковник выбирал сообразно своему вкусу. Слава Богу, я не просил его подобрать мне одежду, – подумал Глеб. – Наверное, предел его мечтаний – это ездить на таком же автомобиле, как и внезапно разбогатевшие уроды, чьи запросы начинались когда-то с толстой золотой цепи на шее».
– Едем!
Глеб легко вскочил за руль и протянул к Студинскому руку ладонью вверх.
В нее легли ключи. Мотор бесшумно заработал. Глеб машинально посмотрел на датчик горючего – полный бак, если, конечно, это не какие-нибудь очередные уловки.
Выезжая со двора, он посмотрел в зеркальце заднего вида. Три машины следовали за ними.
– Я думаю, вам все-таки нужны люди, – произнес полковник.
– Нет, я справлюсь один, иначе не имело бы смысла связываться со мной.
Глеб, озорства ради, увеличил скорость и резко повернул, уже почти проехав поворот. Завизжали тормоза, и он на бешеной скорости помчался по узкому переулку.
– Не стоит, – сказал полковник.
– Меня раздражают машины, которые следуют сзади.
– Как знать, возможно, люди, сидящие в них, спасут вам жизнь.
Глеб ничего не ответил на это замечание и далее вел автомобиль молча.
За один квартал до Дровяного переулка Студинский поднял руку:
– Стойте.
Глеб, понимая, что время шуток прошло, остановился.
– Дальше я с вами не поеду. Тут начинается зона слежения. На угловых домах установлены телекамеры, а мое лицо, думаю, им известно.
Студинский вышел из автомобиля и, пожелав Глебу удачи, захлопнул дверцу.
Из трех машин лишь одна последовала за БМВ.
Глеб проехал мимо дома по Дровяному переулку, мельком глянув на его окна. Светилось два окна на первом этаже и три на втором.
Сколько раз приходилось Сиверову рисковать жизнью! Можно было бы и привыкнуть, но все равно каждый раз он ощущал возбуждение. Слегка кружилась голова.
Он посмотрел на циферблат часов. Было восемь вечера. Заехав во двор, он осмотрелся. Никого, пустые окна с выбитыми стеклами – ремонт только начинался. Несколько минут Глеб сидел в полной тишине, ощущая, как быстро бьется его сердце. Туман сгущался над городом, вернее, даже не туман, а отвратительный городской смог, всегда опускающийся на осеннюю Москву в безветренные дни. В нем утопала даже противоположная стена, и сквозь молочную белизну чуть проступали блики. Фонари отражались в осколках стекла.
Глеб не спеша покинул машину, открыл багажник и вытащил две спортивные сумки – одну с оружием, в другой лежали баллоны, приготовленные полковником Студинским. Крышка люка поддалась легко, и Сиверов сумел откатить ее под стену почти без шума. Он расстегнул свою спортивную сумку, вытащил из нее круглый электрический фонарик, зажав его в зубах, принялся спускаться под землю.
Он прекрасно помнил ход тоннеля с прошлого раза и без заминок добрался до светлых бетонных стен, возведенных совсем недавно. Водопроводная труба с ответвлением, чуть пониже нее – коллектор канализации. – Глеб перекрыл отводной вентиль, лишив дом по Дровяному переулку притока свежей воды, а затем, достав газовый резак, поднес тонкий язычок пламени к стальной трубе. Та долго не хотела нагреваться; булькала, вскипая, внутри вода.
