чехла для пениса и высушенная человеческая голова. Все это было передано Макфаддену в качестве оплаты за его услуги Шоттаму. – Он наклонился, внимательно посмотрел на сушеную голову и добавил: – Фальшивка. Не человек, а обезьяна. Доктор Келли, не могли бы вы заняться бумагами, пока я буду изучать экспонаты?
Нора заняла место за третьим столом. Там находилась небольшая коробка с перепиской Шоттама, еще один ящик больших размеров и пара папок, видимо, с бумагами Макфаддена. Первым делом она открыла коробку Шоттама. Как и сказал Пак, документы в ней пребывали в полнейшем беспорядке. Все находящиеся там письма имели примерно одно и то же содержание – вопросы, связанные с классификацией и идентификацией, дискуссии с другими учеными по различным, порой загадочным для нее темам. Переписка проливала свет на любопытные сюжеты в развитии естественноисторических взглядов конца девятнадцатого века, но в ней не было ничего, что могло бы помочь найти разгадку совершенного в то время ужасающего преступления. Нора читала короткие письма, и перед ней постепенно вставал образ Дж.К. Шоттама, и этот образ никак не соответствовал ее представлениям о серийном убийце. Он казался ей безобидным человеком, немного взбалмошным, чуть-чуть узколобым в своих взглядах. Может быть, даже вздорным, когда дело касалось научных проблем. Все его интересы вращались вокруг естественной истории. «Впрочем, ни в чем нельзя быть уверенной», – думала Нора, перекладывая чуть отдающие плесенью листки.
Не обнаружив ничего интересного, девушка переключилась на большую коробку, в которой содержались корреспонденция и иные документы Тинбери Макфаддена. В основном это были написанные фантастически мелким почерком короткие заметки давно умершего куратора. Темы самые разные, порой весьма странные. Там был лист с классификацией растений и животных и несколько, по большей части очень приличных, зарисовок цветов. На самом дне ящика оказался довольно толстый пакет с письмами различных ученых и коллекционеров. Письма были стянуты древней резинкой, которая рассыпалась от первого прикосновения. Нора быстро перебирала корреспонденцию до тех пор, пока не дошла до пакета с письмами Шоттама. Первое из них начиналось словами: «Мой достойный коллега», за которыми следовало:
С настоящим направляю Вам любопытную реликвию, которая, как утверждают, происходите острова Кут в Индокитае. Это вырезанная из слоновой кости фигурка обезьяноподобного существа, находящегося в процессе совокупления с одной из индуистских богинь. Не могли бы Вы помочь мне в идентификации обезьяноподобного создания?
Ваш коллега Дж.К. Шоттам.
Нора взяла следующее письмо.
Дорогой коллега!
Во время нашей последней встречи в лицее профессор Бикмор продемонстрировал окаменелость, которая, по его словам, восходит к девонскому периоду. По утверждению профессора, окаменелость являет собой один из видов древнего иглокожего, обнаруженного в доломитах, именуемых доломитами Монморанси. Как это ни печально, но профессор Бикмор ошибается. Сам Ла Флев отнес данный тип доломитов к пермскому периоду. В этой связи считаю необходимым поместить в следующем номере «Бюллетеня лицея» соответствующее пояснение.
Нора быстро просмотрела остальные письма. Там оказались послания, адресованные и другим людям. Это была небольшая группа ученых-единомышленников, в которую входил и Шоттам. Во всяком случае, все они хорошо знали друг друга. Вполне могло оказаться, что в этот кружок входил и убийца.
Нора решила составить список корреспондентов с учетом характера их деятельности. Не исключено, что это была пустая трата времени, поскольку убийца мог быть сборщиком мусора или угольщиком. Но, вспомнив, с какой почти хирургической точностью были препарированы и расчленены тела, она эту возможность отвергла. Кроме того, следы на костных останках были оставлены скальпелем. Из этого следовало, что убийца имел прямое отношение к науке.
Вынув блокнот, она принялась за составление списка.
Письма к/от Тинбери Макфаддену:
Корреспондент. Предмет переписки. Род занятий. Даты
Дж.К. Шоттам. Лицей. Естеств. История, антропология. Владелец Кабинета природных диковин. Нью-Йорк. 1869-1881
Проф. А. Бикмор. Лицей, музей. Основатель Американского музея естеств. ист. 1865-1878
Др. Аза Джилкриз. Птицы. Орнитология. Нью-Йорк. 1875-1880
Полк, сэр Генри. Африканские. Коллекционер.
С. Трокмортон – млекопитающие, охотник.
Барт, (крупная дичь), член Королевского общества. Лондон. 1879 – 1880
Проф. Энох Ленг. Классификация. Таксидермист, химик. Нью-Йорк. 1872-1881
Мисс Джиневра Ларю. Христианская Благотворитель, миссия в Афр. Конго, в Баррибуло-Га. Нью- Йорк. 1870 – 1872
Дюмон Берли. Лицей. Окаменелости динозавров, коллекционер. Нефтяник. Колд-Спринг, Нью-Йорк 1875 – 1881
Др. Фердинанд Хант. Антропология, археология, коллекционер. Хирург. Остербей, Лонг-Айленд. 1869 -1879
Проф. Хайрам Хюлстт. Рептилии и амфибии. Герпетолог. Стормхэвен, Мэн. 1871-1873
Предпоследнее имя в списке заставило Нору задуматься. Хирург. Кто такой доктор Фердинанд Хант? В коробке оказалось несколько его писем, написанных размашистым почерком на плотной, с удивительно красивым тиснением по верху листа бумаге. Нора принялась за чтение этих писем.
Мой дорогой Тинбери!
У туземцев одинга все еще широко практикуется варварский обычай так называемого «мужского участия». Во время путешествия в бассейне Вольты я имел возможность наблюдать процесс родов. Оказать помощь роженице мне, естественно, не позволили, но я прекрасно слышал вопли супруга, которые он издавал в тот момент, когда роженица в конвульсиях дергала за веревку, привязанную к мошонке мужчины. Позже мне как хирургу пришлось заняться полученными мужем повреждениями. Это были весьма серьезные разрывы...
Мой дорогой Тинбери!
Нефритовый фаллос ольмеков, который я Вам посылаю с этим письмом, был приобретен мною в Лавенте (Мексика) и предназначается для музея. Насколько мне известно, у Вас крайне мало предметов весьма любопытной культуры древних мексиканских индейцев...
Девушка прочитала остальные письма хирурга, которые оказались на удивление однообразными. Доктор Хант описывал в них странные и довольно жуткие медицинские обычаи, свидетелем которых он был во время своих путешествий по Центральной Америке и Африке. Эти письма, судя по всему, сопровождали различные экспонаты, отправленные им в музей. Создавалось впечатление, что доктор испытывал нездоровый интерес к сексуальным обычаям туземцев. Это, по мнению Норы, делало его главным кандидатом в преступники.
Ощутив чье-то присутствие, она резко обернулась. За ее спиной стоял Пендергаст. Агент смотрел на записи с таким мрачным и печальным видом, что по спине девушки поползли мурашки.
– Почему вы всегда следите за мной? – устало спросила она.
– Что-нибудь интересное?
Вопрос был задан явно для проформы. Судя по мрачному виду агента, Нора поняла, что тот уже успел увидеть в ее списке нечто очень важное, нечто ужасное, но не хотел делиться с ней своим открытием.
