Но, вопреки логике, сковывавший Джиллиан ранее болезненный ужас вдруг рассеялся.
И слезы хлынули у нее из глаз в три ручья, леденея на щеках. Она рассеянно вытирала их, медленно опускаясь на колени перед могилой. Казалось, она забыла о том, что Ангел стоит рядом.
Джиллиан молитвенно сложила руки, склонила голову и застыла в немой мольбе Богу, божеству, кем бы он там ни был.
Потом она сняла перчатку и голой рукой аккуратно расчистила надпись.
На гранитной плите с округлым верхом было написано: «С любовью нашему сыну Гари Фаджеону».
– Гари Фаджеон, – прошептала она нежно и взглянула на фигуру за камнем. – Ты – Гари?
В ответ он попытался рассмеяться, но смех получился натянутым и фальшивым.
– Приятно познакомиться. Я жил в Стэрбеке, мы почти соседи.
Джиллиан опустила глаза. Дата рождения – восемнадцать лет назад. А дата смерти – прошлый год.
– Ты умер в прошлом году. Тебе всего семнадцать?!
– Маленькая дорожная авария, – объяснил он. – Я был мертвецки пьян.
И опять дико расхохотался.
Джиллиан вспомнила о своей задаче.
– Господи, неужели? Значит, ты на славу повеселился при жизни?
– Что есть жизнь? – Он зло оскалился. – «Гори, сгорай, короткая свеча...» или что-то в этом роде.
Джиллиан не позволила ему себя отвлечь.
– Что ты натворил? Самоубийство? Это и есть твое преступление? А что за незавершенное дело?
– А тебе необходимо все у меня выпытать, да?
Ладно, отступим, – он пока не поддается. Может, стоит испробовать некоторые женские приемы?
– Я думала, ты доверяешь мне, Ангел. Я думала, мы предназначены друг другу и у нас одна душа...
– Думала? Но теперь ты знаешь, что нет... потому что ты нашла свою настоящую любовь – этого ублюдка. – Гари внезапно улыбнулся своей великолепной улыбкой. – Ну и пусть! Пускай у нас и не общая душа, но, знаешь, мы связаны. Мы родственники. Дальние, однако родство прослеживается.
Джиллиан уронила руки. Догадка поразила ее, она впилась в него взглядом. Нет, она была не совсем уверена.
Впрочем, она и раньше чувствовала...
– Тебя никогда не удивляло, почему у нас одинаковый цвет глаз? – Он смотрел на нее сверху вниз. И в обступившей их тьме глаза его сияли, как синее пламя. – Я имею в виду, они не совсем обычные. Такие глаза были у твоей прабабушки Элспет, а также у ее брата-близнеца Эммета.
Близнецы!
«Ну конечно! Потерянные дети Харман, сказала Мелусин. Элспет и Эммет».
– И ты...
Он ухмыльнулся.
– Неужели дошло? Да, я правнук Эммета.
Теперь Джиллиан многое поняла. Ее мысли неслись галопом.
– Так ты тоже колдун. Поэтому ты знаешь и заклинания, и магические ритуалы, и еще много чего. Но как ты узнал о своем происхождении?
– Пришли какие-то идиоты из Рассветного Круга, – сказал Гари. – Они искали потерянных колдунов и смогли вычислить потомков Эммета, Мне рассказали достаточно для того, чтобы я понял, какой силой обладаю. А потом я велел им убираться.
– Почему?
– Они лохи. Все, о чем они заботятся, – это свести вместе людей и обитателей ночи. Но я знал, что Царство Ночи – для меня. А люди вполне заслуживают того, что имеют.
Джиллиан замерзла. Пальцы покраснели и опухли. Она напрасно пыталась натянуть перчатку обратно на руку.
– Гари, ты человек. Частично, так же как и я.
– Нет. Мы выше их. Мы особенные...
– Мы не особенные. Мы не лучше, чем кто-либо другой.
Гари неприятно усмехнулся.
– Вот здесь ты ошибаешься. Создания ночи по праву рождения охотники. Есть законы, утверждающие это.
Джиллиан вздрогнула, и на сей раз уже не от ветра.
– На самом деле? Поэтому ты и заставил меня пойти в клуб? Ты хотел, чтобы они на меня поохотились?
– Нет, ну что за идиотка! – Глаза Гари вспыхнули. – Я же сказал, ты – одна из них. Я просто хотел,
