мрачный и с побелевшим лицом, но живой и на ногах. Он готовился броситься на Деймона.
И Елена… не могла бежать. Она знала, что это, возможно, самое лучшее решение – Деймон мог быстро расправиться с Мэттом, но большая часть его внимания будет обращена на нее, пытаясь ее выследить.
Но она не была уверена. И также она не могла быть уверена, что расправа над Мэттом не окажется смертельной. Или в том, что тот будет в состоянии уйти прежде, чем Деймон найдет ее или на досуге снова подумает о Мэтте.
Нет, не тот Деймон, безжалостный и беспощадный, каким он был.
Должен быть выход… Елена почувствовала, с каким скрипом вращаются мысли в ее голове.
А потом она увидела это.
Нет, не то…
Но что еще оставалось делать?
Мэтт, и вправду, снова бросился на Деймона и в тот момент, когда он несся на него, гибкий, не останавливаемый и быстрый, как стремительная змея, она увидела, что сделал Деймон. Он просто увернулся в последний момент, словно матадор, в то время как Мэтт хотел протаранить его плечом. Мэтт все еще бежал, но Деймон просто повернулся на месте и снова стоял к нему лицом. Потом он поднял свою проклятую сосновую ветвь. У нее был обломан конец, там где Мэтт наступил на нее.
Деймон, нахмурившись, смотрел на палку, затем пожал плечами, поднял ее и… оба парня замерли, как замороженные. Что-то проплыло мимо, брошенное со стороны и упало на землю между ними. Оно лежало там, покачиваясь на ветру.
Это была бордово-синяя рубашка Пэндлтон.
Оба юноши медленно повернулись к Елене, на которой сейчас была белая кружевная маечка.
Она немного дрожала и обнимала себя руками. Казалось, сейчас необычно холодно для такого вечера.
Деймон очень медленно опустил свою сосновую ветвь.
– Спасен своей innamorata [возлюбленной], – сказал он Мэтту.
– Я знаю, что это значит, и это неправда, – сказал Мэтт. – Она мой друг, а не моя девушка.
Деймон только отдаленно улыбнулся. Елена чувствовала его взгляд на своих оголенных руках.
– Нуте-с,… перейдем к следующему шагу, – сказал он.
Елена не была удивлена. Подавлена, но не удивлена. И она не была удивлена, когда увидела красную вспышку в его глазах, когда Деймон смотрел то на нее, то на Мэтта. Казалось, это было отражено на внутренней стороне его солнечных очков.
– Теперь, – сказал он Елене. – Я полагаю, мы усадим тебя на тот камень, и ты откинешься назад полулежа. Однако прежде… еще один поцелуй, – он посмотрел на Мэтта. – Согласно сценарию ты, Мэтт, просто тянешь время. Для начала, положим, поцелуй ее волосы, затем она откинет голову назад, и ты поцелуешь ее шею, пока она обнимает тебя за плечи…
«Мэтт», – подумала Елена. – «Деймон сказал «Мэтт».
Это выскочило так легко, так невинно. Внезапно весь ее мозг и тело, словно завибрировали, как одна музыкальная нота, словно ее облили ледяной водой. И то, что пела эта нота, не было шокирующим. Так как, это было то, что она каким-то образом, на подсознательном уровне давно знала.
Это не Деймон.
Это не тот человек, которого она знала уже… неужели действительно всего девять или десять месяцев? Она видела его, когда была человеческой девушкой, бросала ему вызов и желала в равной степени. И казалось, когда она бросала ему вызов, он любил ее больше.
Она видела его, когда была вампиром, и ее тянуло к нему всем существом. А он заботился о ней так, словно она была ребенком.
Она видела его, когда была духом, и загробная жизнь научила ее многому.
Он был бабником, он мог быть черствым, он проносился через жизни своих жертв как несбыточная фантазия, как катализатор, меняя других людей, в то время как сам он оставался неизменяющимся и неизменным. Он озадачивал людей, смущал их, использовал их… оставлял их изумленными, так как у него был дьявольский шарм.
И он никогда не нарушал слово. У нее было ощущение, что это не было каким-то решением, это было частью Деймона. Пунктик, находящийся так глубоко в подсознании, что и он ничего не мог сделать, чтобы изменить это. Он никогда бы не нарушил своего слова. Он скорее умрет с голоду.
Деймон все еще говорил с Мэттом, отдавая ему приказы: -…а затем сними с нее…
Так как насчет его обещания быть ее телохранителем, оберегать ее?
Сейчас он обращался к ней: – Итак, ты знаешь, когда нужно откинуть голову назад? После того как он…
– Кто ты?
– Что?
– Ты слышал. Кто ты? Если ты действительно проводил Стефана и пообещал ему заботиться обо мне, ничего этого не случилось бы. Ты можешь обмануть Мэтта, но не меня. Ты не он – Деймон не глуп. Он знает, что такое телохранитель. Он знает, что наблюдение боли Мэтта – причиняет боль и мне. Ты не Деймон. Кто… ты… такой?
От силы и скорости Мэтта а-ля «быстрая гремучая змея» не было никакого проку. Возможно, другой подход и сработал бы.
Пока Елена говорила, она медленно посмотрела в лицо Деймону. И тут, одним движением, она сорвала с него темные очки.
Блеснули красные глаза, как новая свежая кровь.
– Что ты сделал? – прошептала Елена. – Что ты сделал с Деймоном?
Мэтт был вне диапазона ее голоса, но он медленно двигался вокруг, пытаясь обратить на себя ее внимание. Она пылко захотела, чтобы Мэтт это делал для того, чтобы сбежать. Для этого существа он был просто другим способом шантажировать ее.
Казалось, он быстро не перемещался, но Не-Деймон выхватил свои солнечные очки у нее из рук. Это случилось слишком быстро, чтобы она могла сопротивляться.
Потом он больно схватил ее за запястье.
– Многим лучше было бы для вас обоих, если бы ты стала сотрудничать, – сказал он небрежно. – Похоже, ты не осознаешь, что может произойти, если тебе вздумается меня разозлить.
Его хватка давила на нее, вынуждая встать на колени. Елена не могла позволить ему этого. Но, к сожалению, ее тело не хотело слушаться; оно посылало срочные сообщения о боли в ее мозг, об агонии, горящей, жгучей агонии. Она думала, что сможет игнорировать это, разрешит ему сломать свое запястье. Она была неправа. В какой-то момент, что-то в ее мозгу полностью потеряло сознание, и следующее что она поняла, было то, что она стоит на коленях с пульсирующим запястьем которое отчаянно горит.
– Человеческая немощность, – презрительно сказал Деймон. – Она одолевает тебя всякий раз… Тебе следовало подумать об этом прежде, чем не повиноваться мне.
«Не Деймон», – подумала Елена настолько громко, что было удивительно, что самозванец не услышал ее.
– Ладно, – Деймон продолжал говорить над ней так бодро, словно просто предлагал ей что-то. – Ты отправляешься садиться на тот камень, слегка откидываясь назад, и, Мэтт, если только ты подойдешь сюда, встань к ней лицом…, – его тон вежливо приказывал, но Мэтт проигнорировал его и уже был рядом с Еленой, рассматривая отметины пальцев на ее запястье таким взглядом, будто не верил своим глазам.
– …Мэтт встает, Елена сидит, а кто против, получает на орехи. Веселитесь, детки! – Деймон снова вытащил свою мини-камеру.
Мэтт, взглядом общался с Еленой. Она посмотрела на самозванца и аккуратно сказала:
– Иди к черту, кем бы ты ни был!
– Пришел, увидел, победил, – выпалил Не-Дамон. Он подарил Мэтту улыбку, которая была и светящейся и ужасающей одновременно. Потом помахал сосновой веткой.
Мэтт проигнорировал это. Он ждал. Он стоически ждал боли от удара.
Елена приложила огромные усилия, чтобы встать рядом с Мэттом. Стоя плечом к плечу, они могли
