Шиничи ударил в ответ с убийственной силой. Деймон использовал аркан, дабы поднять лиса физически и хорошенько шлепнуть его маленькое тельце оземь. После нескольких подобных шлепков, Шиничи решил прекратить борьбу, выбрав тактику «прикинься мертвым, а не будь им». Вот и ладненько, Деймона это устраивало. Он подумал, что этакий стиль Шиничи весьма к лицу, за исключением части с притворством.
Наконец он остановил машину, спрятал ее между двумя деревьями и стремительно понесся к кустарнику, где Шиничи сражался с барьером вокруг него, теперь дабы войти в человеческую форму.
Прищурившись и скрестив руки на груди, Деймон стоял за спиной Шиничи, наблюдая его старания, в течение некоторого времени. Когда же вампиру это наскучило, он ослабил аркан до той степени, которая позволяла лису трансформироваться. Через мгновение Шиничи уже был человеком, а руки Деймона уже на его горле.
– Где Елена, kono bakayarou! [сволочной ублюдок] – В ходе своей вампирской жизни вы имеете замечательную возможность изучить множество ругательств на различных языках. И Деймон предпочитал пользоваться лексикой родного языка жертвы. Он выплеснул на Шиничи весь свой запас японского, поскольку лис продолжал бороться, и телепатически призывал свою сестру. Ничего страшного, у Сальваторе найдется парочка отборных словечек по поводу всего происходящего на итальянском, пусть только появится вторая рыжая мордашка. Ее ждет столько креатива.
Деймон почувствовал, как другая лиса несется на него… и что Мисао намеревается убивать. Она была в своем истинном обличии, как китсун: та же красно-коричневая тварь, которую он едва ли не сбил, катаясь на машине с Дамарис. Лиса, да, однако лиса с двумя, тремя… шестью хвостами в целом. Дополнительные, как правило были невидимы. Деймон собрался и аккуратно поймал Мисао в невидимый капкан, аналогично ее братцу. Тем не менее, та была готова показать все шесть хвостов, использовать всю Силу, для спасения своего брата.
Деймон удерживая Мисао, и самодовольно созерцая ее напрасную борьбу с барьером, обратился к Шиничи: – Твоя малышка сестренка сражается куда лучше тебя bakayarou. Немедленно отдай мне Елену.
Шиничи сменил образ и резко метнулся к горлу Деймона, демонстрируя оба ряда острых белых зубов. Юноши оба были слишком взвинчены по вине зашкаливающего тестостерона,… а Деймон к тому же был возбужден своей новой Силой,…дабы удержаться от выпуска пара. Вампир по-настоящему ощутил, как зубы прочесали его горло прежде, чем его руки вновь ухватили лисью шею. Однако на сей раз Шиничи показал все свои хвосты, веер коих Деймон не потрудился пересчитать.
Вместо этого он наступил начищенным ботинком на сие опахало, и обеими руками потянул голову лиса вверх. Мисао, закричала от гнева и муки. Шиничи поверженный и выгнутый, взгляд золотых глаз застыл на черных глазах Деймона. Еще минута и его позвоночник сломается.
– Я буду наслаждаться этим. – Сказал ему Деймон сладко. – Поскольку держу пари, Мисао знает все то, что знаешь ты. Весьма жаль, что ты не увидишь ее смерти.
Шиничи зверел от ярости, казалось, он был готов умереть сам, и приговорить Мисао к милосердию Деймона, лишь бы избежать поражения в битве. Однако его глаза вдруг резко потемнели, тело обмякло, и слова слабо появились в сознании Деймона.
«… больно…, не могу… думать…»
Деймон, серьезно рассматривал его. Сейчас, в этом месте, Стефан бы значительно ослабил давление на китсуна, дабы бедный маленький лисенок смог думать. Деймон же в свою очередь, кратко усилил давление и вновь вернул на предыдущий уровень.
– Так лучше? – Спросил он заботливо. – Может ли симпатичный маленький лисенок думать теперь?
– Ты… сволочь… – Сказал Шиничи сердито.
Разгневанный как и был, Деймон вдруг вспомнил суть всего этого.
– Что произошло с Еленой? Ее след обрывается подле дерева. Она, внутри него? У тебя остались секунды жизни. Говори.
– Говори. – Скомандовал другой голос, и Деймон едва взглянул на Мисао. Он оставил ее практически без внимания, и она нашла Силу и возможность прейти в свой человеческий облик. Вампир в мгновение ока хладнокровно ухватил ее аркан.
Мисао была низкорослой и щуплой. Она походила на рядовую японскую школьницу, исключая лишь волосы, в точности такие как у ее брата: черные с красными концами. Единственное различие было в интенсивности красного – в волосах японки он был светлее и значительно ярче – истинный сверкающий алый. Челка, падающая в глаза, обжигала горящими пламенем кончиками, а длинные шелковые черные волосы ниспадали по плечам. Это было поразительно, вот только нейроны мозга Деймона, вспыхнувшие в ответ, были связаны с огнем, опасностью и хитростью.
– Она, возможно, попала в ловушку, устроенную Шиничи. – Сказала Мисао.
– Ловушка? – Деймон нахмурился. – Что еще за ловушка?
– Я отведу тебя туда, откуда ты сможешь заглянуть в нее. – Сказал уклончиво Шиничи.
– А лис внезапно может думать вновь. Но знаешь что? Я не считаю тебя милым симпатягой, отнюдь. – Прошептал Деймон и швырнул китсуна на землю. Шиничи в образе человека взмыл вверх, и вампир сбросил барьер на некоторое время, предоставляя лису возможность попытки снести ему башку одним ударом Силы. Деймон легко уклонился от этой волны и вернул ее лису с таким порывом, что когда Шиничи шарахнулся спиной в дерево, последнее отшвырнуло его словно катапульта. Затем, пока китсун все еще был в прострации и со стеклянными глазами Деймон поднял его, закинул на плечо и направился к автомобилю.
– Что насчет меня? – Мисао пыталась обуздать ярость и звучать жалко, однако это действительно плохо у нее получалось.
– Вы не симпатяги, что один, что другой. – Сказал Деймон, неосторожно. – Однако если ты подразумеваешь: когда же ты сможешь выбраться – как только я получу Елену обратно. В сохранности, здоровую, и со всеми конечностями.
Деймон оставил ее бранящуюся. Он желал доставить Шиничи туда, куда они должны были отправиться, пока лис все еще пребывал в оцепенении от боли.
Елена считала шаги. Идем прямо, раз… прямо два… выпутала костыль из травы, три… четыре; прямо пять; определенно становиться темнее, идем прямо шесть; и семь; и восемь; Дьявол! Упавшее дерево. Слишком высокое, чтобы перелезать. Она должна была обойти его. Ладно, на право, один, два, три… да длинное дерево… семь шагов. Семь шагов позади теперь, резко направо и продолжать идти. Почти… как тебе бы хотелось…невозможно пересчитать все те шаги. Так мы на девяти… Выровняйся, ведь дерево было перпендикулярно подъездной дороге. Ох, как темно. Этот одиннадцатый. Она споткнулась, и упала. Как это произошло… Слишком темно, чтобы оглядеться. Она должна была встать. Должна была думать о чем угодно, чтобы заглушить дикую боль в ноге. Но это не помогало. Она попыталась выставить руки, чтобы смягчить падение. Боже, как больно! Одна сторона ее тела невыносимо болела.
Но она должна добраться до цивилизации. Только так она сможет спасти Мэтта.
Ты должна подняться Елена!
Я сделаю это!
Теперь она ничего не видела, но все еще не сбилась с правильного пути. А если она ошиблась, то просто вернется.
Двенадцать, тринадцать – она продолжала считать, разговаривая сама с собой. Когда девуша дошла до двадцати, она почувствовала облегчение и радость. В любой момент, она выйдет на аллею.
В любой момент она ступит на нее.
Было черным-черно, но она так шаркала по земле, что когда ступит на дорожку, сразу же поймет это.
В любую… минуту… сейчас…
Когда же Елена досчитала до сорока, она поняла что в беде. Куда именно она зашла и как далеко? Постоянно какое-то небольшое препятствие, заставляло ее сворачивать направо. Так, в следующий раз она повернет налево. И там уже будут мои ориентиры: сарай, поле… как она могла потеряться? Как? Ведь тут
