– Вы лучше меня знаете, что все это правда. Членство в Обществе Десяти вам обеспечил титул. В молодости вам это казалось игрой. Повзрослев же, вы осознали, как жестоко ошиблись.
– Вы блефуете! Это жалкая попытка спасти свои шкуры.
– О своей шкуре сейчас должны думать вы. Вам известно, что ожидает того, кто нарушает покров тайны. Вспомните об участи маркиза Меуччи. Десять руководителей Comitatus богаты и влиятельны – они везде вас найдут.
Фоско молча смотрел на Пендергаста.
– Обещаю, граф, я заберу письмо у князя Маффеи, сохранив тем самым вам жизнь. Но прежде я должен получить от вас подписанное признание, а затем доставить в полицию. Скрипку держите у себя, в конце концов, она ваша. Подумайте, условия справедливы.
Фоско распечатал конверт и достал письмо.
– Какая низость! – заявил он, вчитавшись.
Пендергаст не ответил, молча глядя на графа – как он возвращается к чтению, как трясутся его толстые руки.
Д'Агоста с любопытством наблюдал за процессом. Теперь он понял, что Пендергаст назвал «подстраховкой», когда забежал утром в палаццо Маффеи. Как именно напарник додумался до этого хода и что означало происходящее, д'Агоста понятия не имел. Со временем Пендергаст ему объяснит. Обязательно. А сейчас д'Агосту переполняло облегчение. Пендергаст вновь их спас.
Тем временем граф оторвался от чтения. Лицо его совсем побелело.
– Как вы узнали? Должно быть, кто-то еще раньше успел предать Comitatus. Пусть накажут его, не меня!
– Мне известно только о вас. А вам больше знать и не требуется.
Фоско с трудом удерживал себя в руках. Положив письмо на стол, он взглянул в лицо Пендергасту.
– Что ж, хорошо. Я ожидал от вас сильного хода, но сейчас в моих глазах вы превзошли себя. Значит, сутки, так? Пинкеттс отведет вас в ваши покои, а я обдумаю предложение.
– Разбежался! – ответил д'Агоста. – Сейчас мы уйдем, а ты давай пиши признание. Потом позвонишь нам в отель.
Пинкеттс все еще целился в д'Агосту и Пендергаста, переводя ствол от одного к другому. Д'Агоста прикинул: он мог бы всадить пулю в лакея – если, конечно, правильно рассчитать.
– Вы отправитесь в свои комнаты, – повелительно произнес граф. – И будете ждать.
Он едва заметно кивнул Пинкеттсу, и тот шевельнул рукой. Д'Агоста упал, перекатился и выстрелил – все в одном плавном, отработанном до автоматизма движении. Пинкеттс не издал ни звука. Только отшатнулся к стене и выстрелил в воздух. Д'Агоста встал на колено, спустил курок еще два раза – «беретта» выпала из рук лакея и откатилась в угол. Пендергаст тем временем достал свой пистолет и уже прицелился в графа.
Фоско медленно поднял руки.
И тут в проходах, ведущих из зала, появились вооруженные люди в крестьянской одежде. Они спокойно и уверенно вошли в зал. Всего их набралось с полдесятка.
В углу Пинкеттс булькнул в последний раз и затих.
– Похоже, у нас ничья, – не опуская рук, произнес Фоско. – Это напоминает мне сцену из драмы. Вы убиваете меня – мои люди убивают вас.
Такие легкие, слова графа отдавали резкостью. От них веяло холодом.
– Дайте нам уйти, – сказал д'Агоста. – И никого убивать не придется.
– Вы уже убили Пинкеттса, – парировал Фоско. – И вы еще смели читать мне лекции о святости человеческой жизни! Пинкеттс был моим лучшим и самым преданным слугой.
Д'Агоста шагнул к графу.
– Агент Пендергаст! – повысил голос Фоско. – Задумайтесь на секунду: эту игру вам не выиграть. На счет «три» д'Агосту убьют. Вы, конечно, застрелите меня – и останетесь жить, сознавая вину за гибель партнера. Вы узнали меня достаточно хорошо и должны понимать: я не блефую. Сложите оружие, ведь у вас есть письмо.
Фоско выдержал паузу.
– Раз.
– Он блефует! – крикнул д'Агоста. – Не поддавайтесь!
– Два.
Пендергаст опустил пистолет.
Фоско по-прежнему не опускал руки.
– Мистер д'Агоста, ждем только вас. Не заставляйте меня доводить счет до конца. Вы ведь понимаете, что даже с такими замечательными навыками ситуации вам не исправить. Вы убьете одного, ну двоих человек, но уж третий-то наверняка отправит вас к праотцам.
Д'Агоста медленно пустил пистолет. Еще один был пристегнут к ноге – точно так же, как у напарника. Так что игра еще далеко не проиграна. К тому же д'Агоста рассчитывал на письмо Пендергаста.
Сверкающими глазами Фоско посмотрел на д'Агосту, затем – на агента.
– Очень хорошо. Мои люди проводят вас в комнаты, а я пока обдумаю предложение.
Глава 80
Пендергаст вышел из своей комнаты с первыми лучами восходящего солнца. Сидящий у камина д'Агоста буркнул что-то в приветствие. Он проворочался всю ночь, так и не сумев заснуть. Зато у фэбээровца, похоже, проблем со сном не возникло.
– Отличный огонь, Винсент. – Пендергаст разгладил костюм и присел рядом. – Осенью на рассвете бывает довольно прохладно.
– Выспались? – Д'Агоста со злостью ткнул в огонь кочергой.
– Кровати у графа – сущая пытка. А так все сносно.
Д'Агоста подбросил в камин полено, снедаемый бездельем и неведением. Вчера сержант ждал от напарника объяснений, а тот, едва они вернулись из зала, заперся у себя в комнате.
– Так как же вы узнали про тайное общество? – угрюмо спросил д'Агоста. – Вы и прежде доставали кроликов из шляпы, но вчера... Будто джинн из бутылки.
– Восхищаюсь вашей стилистикой – так смешать образы. Что же до Фоско, я кое-что заподозрил еще прежде, чем нашел конский волос на вилле у Балларда.
– И когда же проклюнулось подозрение?
– Помните, я упоминал помощника, Майма? Он выяснял, чем занимались гости с последней вечеринки у Гроува. Вот что удалось найти на Фоско: полгода назад граф тайно приобрел редкий крест семнадцатого века в антикварной лавке на улице Маджио.
– Крест, который он одолжил Гроуву?
– Вот именно. А теперь вспомните момент, когда граф сказал, что, проживи Гроув хоть на день дольше, он стал бы на сорок миллионов богаче.
– Угу. Если кто-то выставляет алиби напоказ, значит, у него рыльце в пушку.
– Говорливость – ахиллесова пята графа.
– Говорливость и выпендреж.
– Я начал искать уязвимые места Фоско. Было ясно, что он – человек опасный, и нам бы пригодилась любая зацепка. Еще в казармах синьор полковник сказал, что высшие круги Флоренции буквально кишели тайными обществами. Я решил выяснить, не принадлежит ли к таким и наш граф. А если да, то как это можно обратить против него. Флорентийская знать – древнейшая в Европе, она уходит корнями в тринадцатый век. Большинство старинных титулов связано с секретными орденами и гильдиями, следы которых прослеживаются вплоть до Крестовых походов. Они хранят тайные документы, проводят обряды... Их много: тамплиеры, черные знаменосцы, розенкрейцеры... всех и не перечислить.
