– Лихо ты с ним управился, – засмеялась Хейворд. – Очень эффектно?
– Какой же из меня коп, если я не могу запугать какого-то там официанта?
– Думаю, он намекал на чаевые.
– Серьезно? – опешил д'Агоста.
– Но ты отлично справился и заодно сэкономил.
– В следующий раз дам ему пятерку.
– Это будет даже хуже, чем ничего. Чаевые здесь от двадцати долларов.
– Боже, куда податься бедному копу? – Он поднял бокал. – Выпьем?
Хейворд подняла свой.
– За... – Д'Агоста задумался. – За полицию Нью-Йорка.
Хейворд испытана облегчение – она боялась, что д'Агоста выпьет совсем за другое.
Чокнулись.
Хейворд потягивала шампанское, пока д'Агоста изучал меню. Казалось, он слегка похудел с той встречи в апартаментах Катфорта. Похоже, он не шутил, сказав, что ежедневно ходит в спортзал. В спортзал и в тир на Тридцать третьей улице. Присмотревшись к д'Агосте – к его твердой, гладко выбритой челюсти, черным как смоль прядям волос и мягким карим глазам, – Хейворд подумала, что у него приятное лицо, очень приятное. Таких истинно достойных людей в Нью-Йорке найти сложно. Он сохранил старомодные ценности. Он крепкий, добрый, устойчивый, но и не скучный, как он сам вдруг обнаружил три дня назад, той ночью у нее в кабинете...
Поняв, что краснеет, Хейворд спрятала лицо за меню. Она скользнула взглядом по списку главных блюд и ужаснулась: самое дешевое – фаршированный черный каменный окунь – стоило тридцать девять долларов. А самая дешевая закуска – двадцать три, и это за тушеные свиные копытца (благодарим покорно, не надо). Хейворд тщетно искала что-нибудь дешевле двадцати долларов и остановилась наконец на разделе десертов. Первое же попавшееся на глаза блюдо – пончик! – стоило десять долларов. Что ж, выхода не было, и Хейворд, сглотнув, стала выбирать, стараясь при этом не складывать в уме цены.
Винсент просматривал карту вин. Он ничуточки не побледнел, с виду даже наоборот – входил в раж.
– Красное или белое?
– Думаю заказать рыбу.
– Значит, белое. Шардонне. – Закрыв меню, он улыбнулся. – Здорово, правда?
– Отродясь не ходила в такие рестораны.
– Если честно, я тоже.
Через пятнадцать минут, когда столик наконец был готов и шампанского оставалось половина бутылки, Хейворд уже лыка не вязала. Метрдотель усадил их в первом зале – просторном помещении, пышно украшенном в духе Второй империи[41]. Сверкали позолотой молдинги, в высоких окнах, чуть прикрытых шелковыми парчовыми занавесками, отражался свет хрустальных люстр. Как ни странно, подвесное неоновое освещение и цветочные композиции лишь усилили общий эффект. Настроение портила только шумная компания по соседству – люди собрались явно из крайних районов, судя по акценту, из Куинса. «Ну будет тебе, – подумала Хейворд.»
Д'Агоста сделал заказ. Он продолжал удивлять Хейворд – она поразилась, как уверенно держался Винсент.
– Откуда ты столько знаешь о кулинарии?
– Шутишь? – ухмыльнулся д'Агоста. – Да я половину слов позаимствовал из меню. Просто импровизировал.
– Ну вот, а я повелась.
– Так на мне сказывается общество Пендергаста.
Она слегка пихнула его локтем.
– Эй, а вон там не Майкл Дуглас? В углу.
– Так и есть, – обернулся д'Агоста. – Только он какой-то завернутый и не в духе.
Хейворд кивнула.
– О-о, кого я вижу...
В тихом уголочке одинокая женщина макала в большое блюдо с кетчупом картофель-фри, поглощая закуску с видимым удовольствием.
– Лицо какое-то знакомое, – пригляделся д'Агоста. – Кто это?
– Ты с Луны свалился? Это же Мадонна.
– Правда? Она что, покрасила волосы?
– Не-ет, тебе надо описать эту сцену в книге. Получится здорово.
– Книг больше не будет.
– Почему? Ты написал два хороших романа, мне понравилось. У тебя талант.
– Талант талантом, но что делать, если нет хватки?
– Какой хватки?
– Коммерческой. – Д'Агоста потер большой палец об указательный.
– Винни, знаешь, сколько писателей не могут добиться публикации? А у тебя целых две книги. Ты не можешь вот так взять и все бросить.
Винсент покачал головой.
– Кажется, я предупреждал, что не люблю говорить на эту тему?
– Хорошо, если хочешь, оставим. Пока. Но вот такой вопрос – ты уж извини, но я спрошу, – как Пендергаст узнал, про того... как его там, Васкез? В общем, как он узнал, что за ним охотится киллер? Интерпол гонялся за ним десять лет, да и Васкез профи, каких, наверное, еще не было.
– Я сам едва поверил. Но когда Пендергаст объяснил, все стало ясно. За покушением стоит Баллард, вне всяких сомнений. Сначала он послал двух убийц за мной, и те провалились. Пендергаст вычислил, что Баллард в спешном порядке покидает страну и не потерпит, если кто-то станет мешать. Следовательно, он предпримет еще одну попытку убийства – теперь против Пендергаста. Тогда наш фэбээровец представил себя на месте киллера, и ответ пришел сам собой: наемник займет позицию в свободном доме напротив, через дорогу. Сразу после допроса Балларда Пендергаст стал в телескоп осматривать заколоченные окна того здания, нашел свеженькое отверстие в листе фанеры и – в яблочко! Вот тогда он и посвятил меня в свои планы. Далее Пендергаст расписал свой день так, чтобы навязать киллеру нужный момент.
– Каким нужно быть смельчаком – выходить из дома под прицелом снайпера!
– Дома оставался Проктор и следил в телескоп за окном киллера. Один раз Пендергаст попросил меня в критический момент выстрелом сбить уличный фонарь. Тогда-то Пендергаст и засек Васкеза. Понял, что тот упустил возможность и повторит попытку на следующий день. И вот в последнюю ночь мы приготовили манекен, так чтобы видны были только голова и плечи. Проктор отлично с ним справился.
– Но зачем было рисковать? Вы могли пойти и взять киллера заблаговременно.
– У нас не было доказательств. А кроме того, убийца замуровал себя так, что пока мы ломились бы к нему, он бы уже ускользнул. Ты сама сказала, он был профи. И уж конечно, он оказал бы сопротивление. Оставался единственный слабый момент – когда он будет уходить. И мы ждали.
– Это многое объясняет, – кивнула Хейворд.
– Плохо только, что Васкез покончил с собой.
Сразу три официанта поднесли первое. Следом появился сомелье и наполнил бокалы, а четвертый официант налил в другие бокалы воды.
– Моя очередь спрашивать, – сказал д'Агоста. – Как ты стала капитаном? В смысле, очень быстро?
– Говоришь так, словно я совершила чудо. Просто следила за ходом событий, потом окончила Нью- Йоркский университет и сдала на магистра судебной психологии. Степень сейчас очень помогает. Ну и конечно, не помешало и то, что я – женщина.
– Компенсационная дискриминация?
– Скорее уж запоздалая компенсация. Многие из нас поднялись, когда комиссар Рокер снял гирю притеснения с женщин-полицейских. Тут же выяснилось, что в полиции нет женщин в чине старшего офицера – дискриминация там была всегда, – и нас в панике начали продвигать. Я оказалась в нужном
