Вся мебель была сдвинута к стенам, ковер свернут, пианино переставлено поближе к двери, а натертый блестящий пол был как будто специально приготовлен для танцев.
Злясь на себя за свою чувствительность и на Сэмюела за самоуправство, Кэсси повернулась к нему и сердито выпалила:
– Это не ваш дом. Вы не имеете права переставлять тут все, как вам вздумается.
– Но ведь это только временно, – проговорил он как можно мягче. – Я уже четыре года не бывал в танцевальном зале. Думаю, и вы тоже.
– Если мне это понадобится, я найму учителя танцев. То же самое можете сделать и вы.
– У меня нет времени для регулярных занятий. Мы попытаемся сделать это тут.
Она не должна потворствовать своему желанию оказаться в его объятиях! В отчаянии Кэсси использовала последний довод:
– Флора уже спит. Нет никого, кто мог бы играть.
– Я смог бы.
К ее огромному удивлению, Сэмюел сел за пианино и заиграл вальс. Исполнение поразило Кэсси. Волшебные звуки, исходившие из-под его пальцев, заполнили комнату. Кэсси закрыла глаза, чтобы ничто не отвлекало ее от музыки. И не переставала удивляться. Она ощущала звучавшую музыку как живое существо, полное чувств и огня, совершенно непохожее на того Сэмюела, которого она знала. Как будто каким-то невероятным образом ей удалось заглянуть в его душу. И эта неожиданно чувствительная душа ошеломила ее. Все ее заботы и возражения исчезли, осталось одно непреодолимое желание танцевать. Сама того не желая, она закружилась по комнате.
Музыка прекратилась. Открыв глаза, Кэсси обнаружила, что Сэмюел внимательно смотрит на нее. Смутившись от того, что потеряла контроль над собой, Кэсси покраснела.
– Где вы научились так хорошо играть? – поинтересовалась она. – Чаще этим занимаются женщины.
– В этом следует винить мое странное воспитание. Я вырос в мире театра.
– Я не собиралась критиковать.
Пораженная неожиданным для нее талантом Сэмюела, Кэсси подошла к нему и наклонилась над инструментом. Выражение лица ее мужа опять было сдержанным и жестким, как будто он жалел о том, что раскрыл перед ней свои способности. Кэсси решила, что, возможно, Сэмюел стыдился своего прошлого, и мягко попросила:
– Расскажите мне о своей юности. Ваша мать была актрисой?
– Нет никакого смысла ворошить прошлое. – Сэмюел поднялся с табурета, но Кэсси предусмотрительно отошла на шаг, стараясь лишить его возможности обольщать ее.
Ей хотелось сорвать его суровую маску, чтобы понять, способен ли он на искренние чувства или его музыка была только результатом игры мастера.
– Прошлое определило ваш характер. Сделало вас таким, какой вы есть. Если бы не роман вашей матери...
– Я не презирал бы Кеньонов. Но и не добился бы богатства. И я бы не женился на вас.
– Да, конечно, но...
– Вы моя жена, – перебил Сэмюел, – и остальное не имеет значения. – Он подошел совсем близко к ней. – Я привел вас сюда, чтобы танцевать, а не беседовать.
Кэсси отошла от него еще на один шаг.
– Это же замечательно, что у вас такой музыкальный талант, – сказала она, стараясь отвлечь его. – Я действительно никогда не слышала, чтобы играли с такой силой и страстью.
– Я вообще страстный человек. И очень многое умею делать.
Сэмюел снова многозначительно улыбнулся. А Кэсси переживала, что ее лицо обладает способностью краснеть.
– Я была бы вам весьма благодарна, если бы вы каждую мою фразу не воспринимали как намек.
Сэмюел обнял ее так неожиданно, что она не успела и глазом моргнуть.
– Простите меня, – проговорил он голосом, нежным как шелк, – но я не мог устоять. Возможность ответить таким образом была слишком соблазнительной. Как и вы, моя дорогая.
– Вот именно это я и имела в виду. Вы не должны так говорить.
Пальцем он коснулся ее губ.
– Не будем ссориться. Лучше потанцуем.
Сэмюел обнял ее левой рукой, уверенно взяв за руку правой. Губы Кэсси все еще дрожали от его прикосновения.
– Но я не могу. Я вообще никогда не танцевала вальс, – пыталась протестовать она.
– Тогда разрешите мне показать вам, как это делается. Сэмюел начал вальсировать так ритмично, как будто музыка, которую он недавно играл, сохранилась в воздухе. Осознавая, как умело и уверенно он ее ведет, Кэсси казалась себе неумелой и неловкой. Она часто спотыкалась, но Сэмюел ловко поправлял ее.
– Смотрите мне в глаза, – учил ее он, – положитесь на меня. Музыка здесь, только постарайтесь ее услышать.
