Елена вздрогнула, затем прижала Деймона ближе. Всего на один момент она почувствовала, не просто разоряющий голод, но острую боль, которая озадачила ее. Однако прежде чем она смогла четко определить ее местонахождение в пространстве, боль ушла, и ее связь с Деймоном была резко разорвана.
— Деймон.
— Что?
— Не закрывайся от меня.
— А я и не закрываюсь. Я только что сказал все, что мог, это — все. Ты знаешь, что я буду искать ключ.
— Спасибо тебе.
Елена попробовала еще раз:
— Но ты не можешь просто голодать…
— Кто сказал, что я глодаю? — теперь телепатическая связь с Деймоном вернулась, но чего-то не хватало.
Он намеренно что-то скрывал, яростно сосредоточившись, чтобы отвлечь ее внимание — на голод. Елена могла чувствовать, как он бушевал в нем, будто он был тигром или волком, который днями, неделями не убивал. Комната медленно закружилась вокруг нее.
— Все… хорошо, — прошептала она, поразившись тому, что Деймон был в состоянии выдержать и вообще держать ее, с его внутренней сущностью, рвущейся наружу. — Что угодно… что тебе нужно… бери…
Затем она почувствовала самое нежное прикосновение острых как бритва клыков к своему горлу. Она уступила этому, капитулируя перед ощущениями.
Готовясь к праздничному вечеру у Серебряного Соловья, где они буду искать первую половинку от лисьего двойного ключа для освобождения Стефана, Мередит читала некоторые распечатки текстов, которыми она набила свой рюкзак, с огромным количеством информации, скаченной из Интернета. Она попыталась как можно лучше описать все, что узнала Елене и остальным. Но как теперь она могла быть уверена, что не пропустила какие-нибудь очень важные подсказки, какую-нибудь чрезвычайно важную информацию, которая будет той ниточкой, которая определит, добьются ли они сегодня вечером успеха или потерпят неудачу? Найдут ли они способ спасти Стефана или приедут домой побежденные, пока он будет томиться в тюрьме.
«Нет», — подумала она, стоя перед серебряным зеркалом, почти что боясь взглянуть на экзотическую красавицу, которой она стала.
«Нет, — мы даже не можем думать о слове «неудача». Ради спасения жизни Стефана, мы должны добиться успеха. И мы должны сделать это не попавшись.
Елена чувствовала уверенность и небольшое головокружение, когда они отправились на праздничный прием Серебряного Соловья. Однако когда они вчетвером прибыли на паланкинах: Деймон с Еленой, а Мередит с Бонни (Леди Ульме доктор запретил посещать какие-либо торжества, пока она была беременна), к роскошному дому Благородной Леди Фазины, на нее напало что-то похожее на ужас.
«Дом был настоящим дворцов, в лучших сказочных традициях», — подумала она.
Минареты и башни возвышались на ним, вероятно выкрашенные в голубой и обильно позолоченные, но превращенные в бледно-лиловые солнечным светом, и выглядели чуть ли не светлее, чем небо. В дополнение, в солнечному свету обе обочины дорожки, по которой паланкины поднимались на холм, были освещены фонарями, в них было добавлено какое-то химическое вещество, или использована магия, чтобы их свет горел ярче, сменяя цвета от золотого, к красному, фиолетовому, голубому, зеленому и серебряному; и эти цвета горели так натурально.
От этого у Елены перехватило дыхание, так как только им во всем мире, который был только доступен ее взору, не передавался оттенок красного.
Деймон взял с собой бутылку «Черной Магии», и был едва ли не в слишком хорошем настроении. «Не преднамеренно двусмысленно», — подумала Елена.
Когда их паланкин остановился на вершине холма, Деймон и Елена высадились и спустились в проход, который был значительно отрезан от солнечного света. Теперь над ними возвышался деликатный, освещенный бумажными фонариками — несколько больший паланкин, чем мгновение до этого — яркий свет и причудливая форма, придавали праздничную и игривую атмосферу дворцу, столь великолепному, что это пугало. Они прошли меж подсвеченных фонтанов, некоторые из которых были с сюрпризами — типа полосы магических лягушек, которые постоянно прыгали от лилии к лилии: шлеп, шлеп, шлеп, как звук дождя по крыше, или огромная золоченая змея, извивавшаяся среди деревьев и над головами гостей, она сползала оттуда до земли, а затем возвращалась обратно к деревьям.
Опять же, это была земля, которая могла просвечивать всевозможными видами магических стай рыб, акул, угрей, и резвящихся дельфинов, а в тусклой синеве глубин гораздо ниже, маячила фигура гигантского кита.
Елена и Бонни поторопились как можно скорее пройти эту часть пути. Было ясно, что владелица этой недвижимости может позволить себе любую феерию, какую угодно ее душе, и, прежде всего, музыку, из каждой стороны, прекрасно, — иногда странно — играл разнаряженный оркестр, или может это был всего лишь один знаменитый солист, пение доносилось из позолоченной клетки, висевшей, примерно, в двадцати пяти метрах над землей.
Музыка… музыка и свет были везде…
Сама Елена, хотя и была в восторге от достопримечательностей, звуков, и великолепных ароматов исходящих из огромных банок с цветами, так же как и от гостей, как мужчин, так и женщин, ощущала легкий страх, павший камешком в животе.
Она думала, что ее платье и бриллианты были выполнены так искусно, а затем она покинула дом Леди Ульмы. Теперь она была здесь, у Леди Фазины… что ж, здесь было так много комнат, так много людей, настолько причудливо и утонченно одетых, так же как она сама и ее сестра «личный ассистент».
Она побоялась, что — ну, что в сравнении с вон той женщиной, со своей элегантной тиарой украшенной тремя рядами бриллиантов и изумрудов, свисающих до ее элегантных окруженных бриллиантами пальцев, заставляют, в сравнении, ее не украшенные волосы выглядеть безвкусно или смешно, на таком то грандиозном фоне.
«Знаешь ли ты, сколько ей лет?» — Елена чуть не подпрыгнула, когда услышала в своей голове голос Деймона.
«Кому?» — ответила Елена, стараясь сдержать, по крайней мере, свою зависть — свою обеспокоенность — от своего телепатического голоса.
«Я так громко думаю?» — добавила она в испуге.
«Не то чтобы громко, но никогда не повредит думать потише. И ты прекрасно знаешь «кому»: той жирафе, которую ты так разглядываешь», — ответил Деймон. — «К твоему сведению, она примерно на двести лет старше меня, и она старается выглядеть где-то на тридцать, при том, что это на десть лет меньше того, когда она стала вампиром».
Елена заморгала.
«Что ты хочешь сказать этим?»
«Отправь немного Силы к своим ушам», — добавил Деймон. — «И перестань беспокоиться!»
Елена послушно добавила немного Силы, до того момента, как почувствовала мощный всплеск в своих ушах, и вдруг разговоры стали слышны со всех сторон.
— …о, богиня в белом.
— Она всего лишь ребенок, но что за фигура…
— … да, та, что с золотыми волосами.
— Великолепна, не правда ли?
— …ох, ради Аида, посмотрите на эту девочку…
