— УБИРАЕМСЯ ОТСЮДА, — воскликнул Сейдж.
— Мы должны добраться до Стефана, — сказала Елена, и схватила Бонни другой рукой. — Помоги мне сориентироваться. Я не очень хорошо вижу кольцо.
Мередит, верила она, доберется до Ши-но-Ши своими силами. И затем был кошмар с беготней, вздрагиваниями и ложными тревогам потрясенной Бонни. Дважды ужас налетал на них сверху, скользя прямо к ним, но обрушиваясь или почти прямо перед ними, или немного в стороне, ломая лес и черепицу на дороге, поднимая клубы пыли. Елена не знала, как охотятся все совы, но Блоддьювед налетала на свою добычу под углом, затем раскрывала крылья и обрушивалась на них в последний момент. Самое худшее в гигантской сове было ее беззвучие. Не раздавалось ни шороха, который мог бы предупредить их о том, где она может быть. Что-то в ее перьях приглушало звук, так, что они никогда не знали, когда она собиралась напасть снова. В конце концов, им пришлось пролезать через горы мусора, так быстро, как они могли, держа дерево, стекло и что-то острое над своими головами, поскольку Блоддьювед снова пролетела над ними.
И все это время Елена пыталась использовать свою Силу. Это была не та Сила, которую она использовала до этого, но она могла почувствовать, как ее название слетало с ее губ.
То, чего она не могла почувствовать, не могла вызвать, было связью между словами и Силой.
«Я бесполезна как героиня» — подумала она. — «Я жалкая. Они должны были наделить Силами того, кто знал бы как использовать такие вещи. Или нет, они должны были дать их кому-то и объяснить ему, как ими пользоваться. Или, нет…»
— Елена! — мусор надвигался прямо на нее, но она резко увернулась влево и как-то обошла его.
А потом она лежала на земле и смотрела на Деймона, который защищал ее своим телом.
— Спасибо тебе, — прошептала она.
— Вставай.
— Извини, — прошептала она и протянула правую руку с кольцом Деймону, чтоб он взял ее.
А затем она согнулась, поднимаясь с рыданиями. Она слышала хлопанье крыльев Блоддьювед прямо над собой.
Глава 36
Мэтт и миссис Флауэрс находились в убежище — пристройке к дому, которую дядя миссис Флауэрс соорудил для резьбы по дереву и прочих увлечений. Он стал еще более запущенным по сравнению с остальной частью дома, которая использовалась для хранения вещей. Миссис Флауэрс не знала, куда еще поместить — как, например, раскладушку кузена Джо и эту старую продавленную кушетку, которая больше не соответствовала домашней мебели. Теперь, ночью, это было их убежищем.
Ни один ребенок или взрослый Феллс Чёрча никогда не был приглашен внутрь. В самом деле, за исключением миссис Флауэрс и Стефана, который помогал двигать массивную мебель внутри — а теперь еще и Мэтт, больше никого здесь не было, как миссис Флауэрс могла помнить.
Мэтт ухватился за это. Он медленно, но верно просматривал материал исследований Мередит и один драгоценный отрывок, который много значил для него и миссис Флауэрс. Именно поэтому они могли спать по ночам, когда приходили голоса.
Китцун часто считается своего рода кузеном западных вампиров, соблазняющим мужчин (большинство лисьих духов брали женское обличие) и питающимся в основном их чи, или душой, без посредника в крови. Таким образом, можно сделать вывод, что они связаны аналогичными правилами, что и для вампиров. Например, они не могут войти в человеческое жилье без приглашения… и да, голоса… Он был очень рад последовать совету Бонни и Мередит и пошел к миссис Флауэрс перед приездом домой.
Девушки убедили его, что он только подвергнет родителей опасности, идя на самосуд, который его ждет, готовый убить его якобы в нападении на Кэролайн. Кэролайн, казалось, нашла его незамедлительно, но она не привела с собой толпы. Мэтт подумал, что, может быть, потому что это было бесполезно. Он понятия не имел, что могло случиться, если бы голоса принадлежали бывшим друзьям, давно приглашенным в этот дом, в то время как он был в дома.
Сегодня вечером…
— Давай, Мэтт, — медленный, ленивый голос Кэролайн соблазнительно мурлыкал.
Это звучало так, будто она лежала, говоря в щель под дверью. — Не будь таким занудой. Ты знаешь, что тебе когда-нибудь придется выйти.
— Дай мне поговорить с моей мамой.
— Я не могу, Мэтт. Я ведь говорила тебе, она проходит обучение.
— Чтобы стать такой как ты?
— Это займет очень много усилий, чтобы стать похожей на меня, Мэтт, — неожиданно тон Кэролайн перестал быть кокетливым.
— Бьюсь об заклад, — пробормотал Мэтт и добавил: — ты причинишь боль моей семье, и будешь так жалеть, как только сможешь себе это представить.
— Ох, Мэтт! Перестань, будь реалистом. Никто не хочет, чтобы кто-либо пострадал.
Мэтт медленно разжал руки посмотреть, что было сжато между ними. Старый револьвер Мередит, наполненный пулями, благословенными Обаасан.
— Какое второе имя у Елены? — он спросил негромко, несмотря звуки музыки и танцев на заднем дворе миссис Флауэрс.
— Мэтт, О чем ты говоришь? Что ты собираешься делать там, составлять генеалогическое древо?
— Я задал тебе простой вопрос, осторожно. Ты и Елена играли еще со времени, когда вы были детьми, правильно? Так и какое же у нее второе имя?
Последовало волнение.
Когда Кэролайн, наконец, ответила, он мог ясно слышать шепот, как Стефан слышит очень давно, просто биение перед ее словами.
— Если все в чем ты заинтересован, это играть в игры, Мэтью Ханикатт, то я найду кого-нибудь другого, чтобы поговорить.
Он мог слышать ее практически везде. Но он испытывал желание праздновать. Он позволил себе целую чашку печенья и полчашки домашнего яблочного сока миссис Флауэрс. Они никогда не знали, сколько они могут быть запертыми здесь только с припасами, которые у них есть, и поэтому Мэтт всякий раз, когда выходил из бункера, приносил много вещей, которые он мог обнаружить, что могло быть полезным.
Барбекю, зажигалка и лак для волос равнялось огнемету. Банка после восхитительных консервов миссис Флауэрс. Кольца с ляписом на случай, если произойдет ужасное, и они обзаведутся острыми клыками.
Миссис Флауэрс повернулась во сне на кушетке.
— Кто это был, Мэтт, дорогой? — спросила она.
— Никого не было, миссис Флауэрс. Вы просто спите дальше.
— Понятно, — сказала миссис Флауэрс своим голосом милой старушки. — Ну, если никто все же возвратится, ты мог бы спросить у нее имя ее собственной матери.
— Понятно, — сказал Мэтт, наилучшим образом имитируя ее голос, и затем они оба рассмеялись.
Но, несмотря на смех, в его горле стоял ком. Он знал миссис Форбс очень давно. И он боялся, боялся времени, когда его будет звать уже голос Шиничи. Тогда они будут в беде навсегда.
— Вон она, — кричал Сейдж.
— Елена! — кричала Мередит.
— О, Боже! — кричала Бонни.
В следующий момент, Елена была отброшена, и что-то приземлилось на нее сверху. Глухо, она
