–
–
– Андрей не убивал меня. Может, и хотел, но он ничего не сделал. Все произошло случайно, – из каких-то глубин донесся до Майи голос Иды. – А вскоре и всей семьи не стало. Постепенно мы все оказались здесь. Зинаида, Варя, я и Андрей. Недоставало одной – тебя.
Майя сидела на стуле, обхватив посиневшими от напряжения пальцами колени. Она не дышала, ее сердце не билось, она словно растворилась, смешалась с воздухом этой комнаты.
– Были способы вернуть тебя… Все плохие. Но твоего отца невозможно было переубедить. Он был готов на все. Но тут все оказались при своем мнении… – она покосилась в сторону Филиппыча. – Тот снимок мог стать ключом, а оказался фальшивым. Копией. Пустышкой. Ничего не вышло. Андрей потерял все. Тебя, себя, надежду на прощение…
Майя посмотрела на отца. Тот встал и зажег фитиль в высокой стеклянной лампе. Майя с удивлением заметила, что в комнате стемнело. За окнами скопилась густая ночь, оттуда не доносилось ни шороха, ни звука. Отец подошел к стене и высоко поднял лампу над головой. В темноте проступили изображения, которые Майя уже однажды видела. В неверном освещении прекрасные многофигурные композиции каменного барельефа колебались, словно были живыми, двигались или танцевали. Отец повернулся к Майе.
– Ты знаешь, что это?
Майя сначала кивнула, потом подумала и отрицательно покачала головой. Она не отрываясь, смотрела на отца. На его осунувшееся лицо, на глубокую морщину, рассекшую лоб.
– Когда-то прекрасный райский сад опустел. Жизнь и свет ушли оттуда. Он умер, древо высохло, растения завяли. Мертвые цветы взошли совсем в другом месте. И другие силы населили этот сад. Посмотри, – сказал он Майе.
Она проследила в направлении его руки. Высеченные из камня фигуры людей тонули в живописных зарослях. Стебли обвивали их тела. Листья и соцветья сплетали затейливый узор над головами. Майя с недоумением перевела взгляд на отца.
– Я не понимаю…
– Он стал местом, из которого нельзя выбраться. Замкнутым лабиринтом. Западней. Мы не можем выйти отсюда. Наши ошибки – это наши ловушки. Стебли и стволы этих растений свивают прекрасную… клетку. Здесь опять есть время. И оно очень медленно течет. Мы вынуждены оставаться здесь. И ждать.
Он опустил лампу. Черный дым поднялся кверху и растворился в темноте.
– Если бы ты была с нами… со мной, возможно, этот сад вновь стал бы райским. Без тебя он черный и пустой.
Майя присмотрелась. В глазах отца стояли слезы. И она шагнула к нему. Прижала ладони к его вискам. Она знала, что нельзя дать его слезам пролиться. Майя приникла к его груди, вдохнула такой знакомый запах, и ее веки сомкнулись…
Возможно, прошло мгновение. Возможно, вечность. Возможно, смерть и есть необъяснимое колебание материи, когда кажется, что всего лишь упала капля, а для всего мира прошли столетия…
Когда Майя открыла глаза, отца уже рядом не было. Он сидел вместе со всей семьей за столом. Майя смотрела на них, переводя взгляд с матери на Иду, с нее на отца, на сестру, на Филиппыча. Она внимательно всматривалась в родные глаза, знакомые лица, в положения рук и тел. У нее похолодели кончики пальцев. Все они сидели молча, спокойно, сосредоточенно глядя перед собой, и даже шкодливая Варвара затихла.
– Подождите, – с трудом произнесла Майя. – Подождите… Какая-то фотография и этот чертов сад… Я ничего не понимаю… Это же мой дом. Я хочу здесь остаться! Мне некуда идти. Я столько лет искала его. Вас. Нашла. Все вспомнила! Почему же вы теперь молчите?…
Волнение поднималось у нее в груди. Варя обвела взглядом семью и вздохнула. Опять надо было все брать на себя.
– Все не так просто… Понимаешь, Майя, ты уже не с нами. Дело ведь не совсем в той фотографии. А в том, что ты не с нами, ты уже давно в том, другом мире. Там люди, которые любят тебя. Они – твоя семья. А мы…
– А вы – тени прошлого? – Майя встала. – Понятно, вы здесь все решили, а меня кто-нибудь спросил?
