руках носили вокруг праздничного стола…
Потом ненадолго в этом разгульном веселье наступила пауза. Вечер выходил на торжественную глиссаду. Приближалась полночь, все заволновались, отставили мышиные головы, зашуршали записками с пожеланиями, зазвенели бокалами, провожая старый год…
И вот, наконец, ударили кремлевские куранты. Что такого особенного происходит в этот момент? Я не знаю. Ведь земля не пересекает условной черты, как финиширующий спортсмен, и не ловит на экватор красную ленточку. Вертится себе и вертится в ледяной тиши вселенной.
Но здесь, в городской квартире, за накрытым праздничным столом, в обществе сумасшедших, но близких людей, в тот миг, когда с оттяжкой начал накидывать один за другим свои удары медный колокол, какая-то волна детского восторга поднялась в груди и встала в горле. Сердце учащенно билось, шампанское пенилось через край… Впереди лежала вся жизнь, полная надежд, взлетов, успехов, побед…
– Помогите!!! Помогите же мне, наконец! – раздалось вдруг из коридора.
Собравшиеся, растеряв возвышенную радость момента, переглянулись.
– Да вытащите меня отсюда! – надрывалось безвестное существо.
Все высыпали в коридор. Там, застряв поролоновым пузом в дверном проеме, висела и барахталась родная, отечественная, серая и чрезвычайно недовольная мышь.
– Что стоите! Вынимайте меня, говорю! – заорала она дурным басом. – Новый год наступил!!! Выпить же надо!
И словно вновь оркестр ударил по струнам, и праздник продолжался…
Зимние радости
Вы знаете, о чем речь? Я знаю. Потому что однажды наша бравая компашка решила, что хватит ишачить, настало время жарить шашлык и веселиться. На импровизированной летучке было решено, что отдыхать в городской квартире – все равно что радоваться жизни в застрявшем между этажами грузовом лифте, поэтому все единогласно высказались за побег из цивилизации. Тут же нашлось подходящее место. В ста с лишним километрах от города, в густых лесах под деревней Козявкино. Никого не останавливало ни расстояние, ни полное отсутствие подробной информации. Напротив, мы все, ликуя, разбежались по домам собираться в путь-дорогу.
В назначенное время с котлом сырого мяса мы встали на краю МКАД. Под завистливыми взглядами чуявших наше мясо гаишников организовали «гусек», в самую дорогую и надежную машину поставили котел и тронулись. Мы ехали медленно и чинно, как мафия, хладнокровно игнорируя возмущение потока. Нас обогнала даже снегоуборочная машина с ковшом и прицепом. Нам было плевать, мы везли наш ужин на дачу, и ни о какой суете и поспешности не могло быть и речи.
Из шести машин на подъезде к деревне завязли две, три отказались самостоятельно прокладывать самоубийственную колею по целине, и все посмотрели на оставшийся в колонне джип. Дальнейшее напоминало спасение зайцев дедом Мазаем. Первым зайцем, естественно, стала Ее Величество Кастрюля, и только после того как она оказалась в безопасном месте и под присмотром ответственного человека, взялись за всех нас. Мы с любимым оказались в последней ходке и надеялись, что к моменту нашего приезда нас встретит теплый дом и вкусная еда. Как мы ошибались!
Выпав из машины в снег, мы присоединились к группе товарищей, которые молча курили, обступив покосившуюся хибару в три окна. Через несколько минут кто-то спросил, где хозяин этой постройки. В жидких кустах слева кто-то всхлипнул. Дело было плохо.
Однако зимние вечера коротки, солнце садилось, наматывать еще сто с лишним километров назад никто не собирался, поэтому мы выпили и остались. Потом, когда выпили еще раз, все очень обрадовались тому, что остались. После третьей некоторые вообще удивлялись, как мы могли столько лет объезжать стороной это славное местечко….
Для начала мы простили хозяина «дачи». Он, правда, еще некоторое время держался поближе к лесу – на всякий случай, хотя ему давно не о чем было беспокоиться. Оживленные свежим ветром и алкоголем, все с энтузиазмом занялись делом. Мы мгновенно распределили обязанности, кто-то взялся распаковывать провиант, кто-то принялся утаптывать снег перед домом, кто-то бросился собирать дрова и щепки для костра и печи, кто-то радостно сообщил, что нашел сразу много. Тут, правда опять появился хозяин и простонал: «Скоты, это забор! Забор не трогать!» Тем временем кто-то уже закапывал спиртное охлаждаться в снег, тут же кто-то ставил флажки над зарытым, инициативная группа вошла в постройку, и вскоре оттуда повалил густой пар, потом дым, потом опять пар, потом от удара чуть не вырвало окна, потом из трубы вылетел снаряд, и над полем раскрылся серебристый парашют фейерверка.
Солнце село, встала луна. Жаль, что никто не слышал тогда наших песен, не видел наших плясок, не пробовал нашего шашлыка под водочку! Ближе к ночи в джипе замерз термометр и показал плюс тридцать. Мы немедленно объявили пляжный сезон и стали уточками нырять в сугробы, показывая класс и поднимая фонтаны белой пыли. Потом были объявлены состязания – кто быстрее зароется в снег, кто быстрее откопается, кто первый кувырком пересечет картофельное поле, а кто красивее всех украсит своим телом большую сосну. Потом кто-то зачем-то заорал, что только что видел медведя, и мы, побросав свои игрушки, побежали угощать его шашлыком. Медведя мы, слава богу, не нашли, зато вычислили того, кто его «видел»… но тот вовремя соврал, что медведь был белый и теперь, если он не захочет, мы его никогда не найдем. Мы подумали, согласились, съели подарочный шашлык и затянули песню…
К утру птицы, пролетавшие над нашим бивуаком, могли видеть перерытое во всех направлениях поле и полуразвалившуюся хибару, из которой торчали чьи-то валенки. Наверное, птицам казалось, что в полях высадился инопланетный десант или оттаяли недобитые французы. Тем временем «французы» продирали глаза, выползали на свет божий, заново открывали для себя радости жизни и делились воспоминаниями о пережитом.
Оказывается, одни вчера все-таки встретили медведя, а другие явственно видели многотонный звездолет, сидели в нем и даже вроде немного покружили над поляной. Кто-то вспомнил, как ночью у хозяина проснулась ответственность и он, отловив очередного снежного человека, заносил его в список и заводил в дом. Список состоял из насечек на бревне, а из-за того, что «снеговики» норовили «еще разок сбегать к костру и допеть куплет» или покататься на звездолете, насечки множились и показывали, что количество гостей неуклонно приближается к полусотне.
Однако нас было значительно меньше, и мы были слабыми и деморализованными. Это стало очевидно, когда после затяжного завтрака самые крепкие все-таки встали на ноги и засобирались в обратный путь. Наш джип замер и превратился в мебель. Мы все впряглись в него, и теперь пролетающие птицы могли видеть, как группа интеллигентных людей изображала полуживых бурлаков на заметенных снегом просторах отчизны. Потом мы слабыми руками откапывали остальной транспорт и с удивлением обнаружили вместо трех легковушек четыре старых трактора и один… звездолет. Потом со скоростью 30 километров в час плелись по шоссе, моля судьбу, чтобы в тот день она не свела нас с гаишниками. Потом бoльшая часть отдыхавших неделю отлеживалась под покрывалами, хлебала аспирин и сосала лимоны, а кто-то сошел с ума, нарисовал медведя и начал рассылать его портрет по электронной почте.
Отдышавшись, мы признали свои ошибки. Нет, конечно, было страшно весело, и по счастью, все те, кто уехали, по списку вернулись домой. Однако, очевидно, дачу надо было выбирать потеплее, посвободнее, поближе – ее вообще надо было выбирать. Хозяина следовало втянуть в беседу о том о сем, когда фундамент строился, сколько комнат, есть ли печь, центральное отопление, магистральное электричество, розетки, соседи, дрова, газ, соль, спички, медведи…
В результате местом нашей следующей стоянки стал трехэтажный каменный особняк на границе МКАД. Там были автоматические ворота, теплый гараж, заасфальтированные дорожки к дому, лужайка с подогревом, немного снега под забором и три невысокие ухоженные елки. Бродя между ними с хрустальными бокалами красного вина, мы грустили, вспоминая кривой дом из фанеры и белого медведя…
Неудивительно, что через неделю мы опять потянулись в дорогу. Мы сделали очередные правильные выводы – на природе может быть холодно, вьюжно и снежно. Летний домик рассчитан на одного человека с собакой, а не на десять дармоедов в тулупах. До ближайшего села могут быть леса, поля и косогоры. Почты, магазины и автозаправки наверняка окажутся закрытыми, заколоченными или еще не построенными. Мобильные телефоны замерзнут, а ключи от всех машин провалятся под лед. Но все это не беда, если вы
