Она не очень хорошо помнила, что было ночью, но достаточно, чтобы задуматься и встревожиться. Она не особенно беспокоилась о себе. Само собой, главное место в ее фантазиях занимали мальчики, но были и девочки, при взгляде на которых она заводилась. Ее это не особенно тревожило. Черт, да когда ей было четырнадцать, она взаправду втрескалась в миссис Сантьяго, учительницу английского в их классе. А через несколько месяцев миссис Сантьяго сменил мистер Хорват. Но Сэм — другое дело. Она. такая чертовски прямодушная, что это, должно быть, убивает ее. Может быть, теперь она переболеет этим и все встанет на свои места. Сэм моложе всего на месяц, но по своему развитию она ближе к четырнадцати, чем к семнадцати. Из-за развода родителей. и долгой разлуки с отцом Сэм, наверное, вознесла. его в мыслях почти до супермена, с которым никому из мальчиков не сравниться.
Ну ясно же, доктор Джоан Хервиц, психолог «горячей линии» на радио, приводила уйму таких примеров. Сэм втрескалась в Чарли, но это было против всего ее воспитания и той чепухи, которую болтают телепроповедники. Она не могла с этим справиться и выдумала наконец этот таинственный, фантастический мир с загадочными темными призраками и говорящими грозами. Сэм бежала, это правда, но не
Но сперва еще надо было пережить это кошмарное утро. Принять бы тайленол — Чарли прихватила таблетки с собой, — но для этого надо было накачать воды, а ее голова отказывалась выносить скрип насоса. К тому же в домике стало очень холодно. Сэм, когда ее стошнило, почувствовала себя намного лучше, только голова все еще кружилась и в ушах шумело. С некоторым усилием она затолкала в печку немного дров, подожгла клочок бумаги и сунула внутрь. Через несколько минут жизнь стала казаться терпимой.
Потом Сэм отыскала и открыла бутылку апельсинового сока, достала из сумочки Чарли таблетки и подала ей. Тут только обе заметили, что Сэм, постель и даже. Чарли перепачканы кровью. Сэм страшно смутилась.
— Господи, месячные уже закончились, и у меня никогда так не текло.
Чарли не выдержала и засмеялась, хотя и боялась обидеть подругу.
— Оx уж эти длинные ногти, — пробормотала она. — Сэм, я раздавила твою вишенку. Саднит немного внутри?
— Угу.
— Что ушло, того не вернешь. — Чарли вздохнула. — Если нагреть воды, мы сможем помыться, но постельного белья больше нет. Разве что постирать его в раковине, когда у меня голова немного пройдет. Вид у него будет тот еще, но делать нечего.
К полудню подружки пришли в себя, особенно Сэм. Чарли это даже немного задевало. Правда, как повлияла выпивка на рассудок беглянки, было еще непонятно.
— И что же мне теперь делать? Ехать в Сан-Франциско, или Гринвич-Виллидж, или еще куда? — недовольно проворчала Сэм. — Не нравятся мне такие места.
— Успокойся ты, Сэм. Ты ведь даже никогда не пыталась сделать это с мальчиком. Я последнее время вела себя довольно прилично, но я не святая. И иногда давала себе волю. А ты всегда боялась, ну, согрешить немножко. Ты боялась завести приятелей, чуточку поразвлечься. До сих пор у тебя не было никакого опыта. Сэм вздохнула:
— Мне всегда казалось, что мне следовало родиться мальчиком, что кто-то где-то ошибся. Мне никогда не было хорошо с мужчинами, кроме отца, конечно. У меня даже голос не такой, как у других девочек. Но когда я стояла голая перед той витриной, мне нравилось то, что я видела. Впервые в жизни я нравилась себе такой, какая я есть. Чарли покачала головой:
— Понимаю.
— Но все равно. Я всегда чувствовала, что ты очень близка мне, и, наверное, раз ты не выдала меня и переживаешь мои проблемы вместе со мной, ты чувствуешь что-то похожее ко мне. И с тех пор, как мы вместе, мне не так страшно.
Чарли задумчиво покусывала нижнюю губу.
— А ты не видишь связи? Твое чувство ко мне пугает тебя, вот и все. Когда я уехала на уик-энд и оставила тебя одну, появился твой человек из тени. Ты ударилась в панику, бежала и оказалась в торговом центре. Снова одна — и снова твой сон. Спорю на что Хочешь, все они приходили после того, как что- нибудь затрагивало твои чувства ко мне. А пока мы вместе, ничего не будет. Разве ты не видишь, Сэм? Эти сны, эти голоса, они приходят, когда у тебя трудности, когда что-то не ладится и ты в депрессии. Они у тебя в голове, вот и все. Они пугают только потому, что ты боишься, не думай ты о них больше.
— Но они такие реальные. И грозы… Грозы здесь, на большой высоте, в середине зимы.
— Да, грозы настоящие, но они-то не зависят оттого, здесь ты или нет. Они и раньше случались — я слышала метеоролога по радио. Очнись, Сэм! Многие люди боятся разных вещей, но не берут это в голову. Я вот до смерти боюсь пауков и не очень-то люблю быть внутри высоких зданий. А ты спокойно оставляешь пауков ловить мух, и я не сомневаюсь, что в Бостоне ты не раз входила в высокие здания, даже не думая об этом. Ты зациклилась на грозах, а я всегда считала их потрясающими, ну конечно, пока смотришь на них издали. Ты просто соединила грозы и свои страхи. Твой человек из тени ведь не приходил, если не было грозы, верно?
В первый раз за все это время в мозгу у Сэм забрезжило сомнение.
— Ты и вправду так думаешь? Что все это ни из-за чего? Но все было так чертовски реально…
— Я думаю, так могло быть. Слушай, поехали домой. Твоя ма понимает во всем этом, могу поспорить, она тебе скажет то же самое. А больше мы никому болтать не будем. — Она напряженно думала. Рыбка клюнула, надо было не дать ей сорваться. — Давай поступим вместе в колледж? Поселимся вместе и будем делать что захотим!
— Ты же и думать об этом не хотела!
— Ну, с подружкой я, может, и выдержу, а? Наши родители здорово удивятся, но, думаю, обрадуются. Что скажешь?
Сэм задумалась.
— Хотелось бы мне поверить во все это, Чарли. Но что, если я вернусь, и все начнется снова? Эти наверняка ищут меня, а ты предлагаешь мне сидеть на одном месте.
— Ну куда ты пойдешь, Сэм? На что ты будешь жить? Никто не наймет паренька, у которого нет ни удостоверения личности, ни семьи, никакого опыта, наконец. Господи, да тебя даже в «Макдональдс» не возьмут без карточки социального обеспечения, домашнего адреса и письменного согласия родителей, ты же сама знаешь это. Тебе только и останется, что на панель пойти.
— Это… это я не смогу.
— Сможешь, если другого выбора не будет. Только какая разница, убьет ли тебя твой человек из тени, замерзнешь ли ты где-нибудь на дороге, или умрешь от голода в Денвере или в любом другом месте? Черт, да ты даже машину водить не умеешь. Есть такие ублюдки, которые соблазняют мальчиков, а уж когда они поймут, что связались с девчонкой, точно прикончат.
— Но если мои сны все-таки настоящие?
— Они не настоящие, будь они прокляты, но это не важно. Они же преследуют тебя и погонятся за тобой. Ты представь только, голосуешь где-нибудь на дороге в прекрасный теплый летний день, а тут — гроза. И ты опять встретишься с
— Чарли, я правда хотела бы поверить, но я должна знать. Прежде чем вернуться, я должна знать.
Чарли выглянула в окно. Небо было совершенно ясным, если не считать крохотных облачков в вышине. Зимнее солнце клонилось к горизонту.
— Давай встретим их сейчас, а? Будем ждать всю ночь, если понадобится, или пока не отморозим себе задницы!
Чарли решительно натянула джинсы, бледно-лиловый шерстяной свитер, полусапожки на каблуках, взяла меховую курточку.
— Надевай сапоги, куртку, шляпу, пошли. Если им так уж приспичило найти тебя, они должны услышать вызов.
