— Отец…
— Ну не знаю я. — Он по-прежнему старался не встречаться с ней взглядом. — Да, ньорки не нарушают клятв. Но я первый раз вижу и то, что он заинтересовался каким-то человеком. Настолько, что заговорил. Он произнес сейчас больше слов, чем за все те два месяца, что я его знаю. На всякий случай… ты помнишь, как надо вести себя рядом с такими, как он?
Она коротко кивнула. Да, это ей в свое время объяснили хорошо. И еще объяснили, что стало с теми, кому вздумалось опробовать на вечных воинах свои магические силы. Разумеется, объясняли не те, кто делал эти попытки, — они-то как раз уже никому и ни о чем не могли рассказать.
— Иди, дочка, иди… я вот сейчас еще глотну, — он уставился на кружку, — и присоединюсь к вам. Мне даже интересно, что Д'рагу нужно.
Таяна кивнула и скользнула в соседнюю комнату, где на кровати все еще лежал Дьен. Хотя времени прошло уже достаточно, он так и не сделал попытки встать. Неужели этот мужчина все же начнет ее слушаться? Хотя бы в мелочах.
— Дьен, как ты себя чувствуешь? Он улыбнулся.
— Спасибо, хорошо.
— Встань, пожалуйста.
Он поднялся. Только сейчас ей бросилось в глаза сходство — едва уловимое, но несомненное сходство его с ньор-ком. Дело было не в телосложении и даже не в осанке… — что-то иное, вряд ли она смогла бы объяснить это хотя бы самой себе.
— Послушай меня, Дьен. Во дворе тебя ждет… человек. Заминка не укрылась от его слуха, и Тэй в очередной раз спросила себя, действительно ли этот мужчина болен рассудком или просто искусно притворяется.
— Такой же… — он нарочно сделал паузу в том же месте, — человек, как и Мерль?
Она покачала головой.
— Другой. И он опаснее, хотя и поклялся не причинять тебе вреда. Я говорила о тебе с отцом, и он вмешался в разговор. Потом я расскажу тебе про таких, как он. Я не знаю, почему ты заинтересовал его, но… но, может, он сумеет помочь нам разобраться, кто ты и откуда. Выслушай его… если он станет говорить. Но будь осторожен.
Он спокойно кивнул. Таяна ожидала увидеть в его глазах беспокойство, может быть, страх или хотя бы опаску — но нет, глаза отражали лишь легкое любопытство. Дьен не боялся. Она выругалась про себя, прекрасно понимая, что подобные слова не украшают девушку, даже будучи произнесенными мысленно. Проклятие, почему именно сейчас у нее нет времени, чтобы подробно рассказать Дьену о ньорках, о том, что это за создания и чего от них можно ждать. А знала ли она это сама? Наверное, нет. Все, чему ее учили, было почерпнуто из обрывочных, часто недостоверных и друг другу противоречащих сведений тысячелетней давности.
— Пошли. — Он легко шагнул к двери.
— Дьен, прошу, будь осторожен, — вновь повторила она.
— Конечно. — Судя по тону, которым Дьен произнес это слово, вряд ли он воспринял ее слова всерьез. — Пойдем, Таяна, не надо беспокоиться. Все будет хорошо.
Солнце только начало заливать двор своими теплыми лучами — отец приехал на заре и намеревался уехать через несколько часов после полудня. Воздух был еще свеж, хотя в нем уже начинал чувствоваться приближающийся полуденный зной. День будет жарким… и отец прав, намереваясь отправиться в дорогу вечером. Что ж, солнце сегодня подарит ей несколько лишних часов рядом с отцом. Как мало было этих часов за последние годы.
Ньорк стоял посреди двора — и Таяна с тайной радостью заметила, что его тяжелый меч стоит в стороне, прислоненный к крыльцу. Великан внимательно разглядывал Дьена. Тот чуть заметно поежился под этим мрачным, тяжелым взглядом, затем сам в свою очередь уставился на вечного воина. Они стояли друг напротив друга, сверля противника взглядом, затем ньорк шагнул вперед.
— Я твой враг, — проскрипел он. — Убьешь меня или погибнешь сам.
Таяна вскрикнула и хотела было рвануться вперед, но вдруг натолкнулась на взгляд отца — и в серых глазах барона сквозила сталь. Девушка почувствовал, что эти серые глаза приказывают — не просят, не советуют, а отдают безусловный, обязательный для немедленного исполнения приказ — «замри». Очень редко она видела у отца такое выражение глаз. И каждый раз эти безмолвные приказы имели под собой основания — и она остановилась, подавив крик. «Ньорк не нарушает клятвы, — твердила она про себя, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Не нарушают… никогда… никогда…»
— Я не хочу драться с тобой, — тихо сказал Дьен. Впрочем, эта фраза нисколько не заинтересовала великана.
— Убей или умри. — Он сделал еще шаг вперед. А затем еще один.
Тело Дьена взметнулось в воздух — на краткий миг Таяне показалось, что он летит, хотя она знала, что это невозможно: только величайшие маги древности умели создавать заклинания полета, это знание считалось давно утерянным, Мгновением позже она поняла свою ошибку — он просто прыгнул, резко, стремительно…
Она не могла толком сказать, что произошло потом. Кажется, Дьен наносил удары, которые ньорк принимал с равнодушием скалы, кажется, сам уворачивался от мощных кулаков вечного воина. Атаки Дьена были изощренными, красивыми… при Дворе не раз выступали бойцы, готовые продемонстрировать пресыщенным развлечениями придворным свое искусство, но такого Тэй не видела никогда. Казалось, потерявший память человек превратился в вихрь… но страшные удары ни разу не заставили его противника сделать хотя бы шаг назад. Д'раг наносил короткие незамысловатые удары — но, попади кулак в цель, он смог бы разбить в крошево каменную плиту. Эта схватка, более напоминавшая танец, продолжалась не слишком долго. Кто-то из бойцов должен был допустить ошибку. Ньорки ошибок не допускали.
Проводив взглядом улетевшего в кусты Дьена, ньорк повернулся к волшебнице. Она, наконец обретя дар речи, злобно прищурилась:
— Ты поклялся…
— Я не причинил ему особого вреда. — Почему-то ей казалось, что голос Д'рага звучит печально. — Прости. Я думал, что он может быть нам родичем. Это не так.
— Это я могла бы сказать тебе и без драки, — раздраженно фыркнула Тэй, все еще безуспешно пытаясь успокоиться.
— И он не тьер…
— Тьер? Кто… что это?
— Ты знаешь много, но не все. Отведи его к Оракулу. Он даст ответ. Если захочет.
— Я…
— Задай вопросы Оракулу. Не мне.
Он повернулся к вылезающему из кустов Дьену. Вид у того был слегка помятый, но выражение его лица заставило бы большинство людей понять, что лучше бы им сейчас оказаться где-нибудь в другом месте. Разумеется, никакого впечатления на ньорка это не произвело, к понятию «большинство» это создание не относилось.
— Прости, человек, — прохрипел он. — Я принял тебя за другого. Ты не враг мне.
Странно… Таяна готова была бы поклясться, что Дьен сейчас не в том настроении, чтобы принимать чьи бы то ни было извинения. И ожидала, что сейчас бой возобновится, — и готова была вмешаться, даже прекрасно понимая, чем рискует. Но Дьен остановился и его напряженные ладони, сейчас почему-то напомнившие ей лезвия мечей, расслабились.
Он некоторое время внимательно разглядывал лицо ньорка, затем спокойно заметил:
— Прощаю. Я не хотел драться…
И уже произнося эту фразу, он вдруг понял, что тратит слова впустую. Великан не слушал, его вполне устроило первое из сказанных слов, все остальное было малозначимо. Д'раг повернулся к Дьену спиной и двинулся к коновязи. От столь явного пренебрежения лицо Дьена пошло красными пятнами, только что расслабившись, он вновь подобрался и приготовился к броску, явно намереваясь воспринять такое поведение недавнего противника как новое оскорбление, но тут Тэй поняла, что еще мгновение — и вмешиваться ей будет поздно. Ее рука, стиснувшая бицепс Дьена, не просто просила остановиться — через
