добычу было не в правилах хищника, в этом было мало чести.
Хищник бесшумной тенью проскользнул сквозь кусты, не позволив им выдать его присутствие хотя бы шорохом. Раз уж он не собирается нападать, будет интересно послушать, о чем собираются говорить люди.
— Таяна, расскажи что-нибудь, — попросил Денис, принимая из рук девушки большую кружку с дымящимся напитком.
Спать не хотелось, Конечно, он смертельно устал — но сейчас, у костра, заливающего всю поляну красными сполохами, усталость быстро отступала и только саднящая боль в ногах напоминала о том, что всадник из него по-прежнему никакой. Сам Денис не переставал удивляться этому — если все вокруг уверенно ездят на скакунах, как получилось, что сам он практически не способен на это? И потому он изо всех сил надеялся, что повторное посещение Оракула принесет ответы на все вопросы. В конце концов, плату за его услуги они добыли, и если это создание и впрямь столь могущественно, как о нем рассказывает Тэй, оно наверняка выполнит обещание.
— Что ты хочешь услышать? — спросила она, отхлебывая отвар. Затем, подумав, бросила туда несколько щепоток белого порошка, придававшего сладость.
Было что-то особенно притягательное в еде, приготовленной на костре. Вкус другой, запах… Конечно, было бы нетрудно создать великолепный ужин на двоих, но волшебница предпочитала не расходовать силы зря. Она и так все еще не могла в полной мере отойти от той слабости, что получила в развалинах Цитадели, открывая проход в камне. Видать, Древние и впрямь были столь могучи, как о них говорят — судя по тому, с каким трудом далось ей заклинание. То, что у них, видимо, получалось с легкостью, от нее потребовало огромного напряжения. Так что силы стоит поберечь, мало ли что.
К тому же такой ароматный напиток создать все равно не удастся.
— Ну, не знаю, — честно признался Денис. — Что угодно. Я же вообще, получается, не знаю ничего, поэтому… ну, к примеру, расскажи еще об этих Древних. Кто они были?
— Люди, — пожала она плечами. — Просто люди. Но их Дар был очень силен… по крайней мере так считается. Способности к магии не обязательно передаются по наследству, более того, волшебник может родиться в семье, в которой отродясь не было владеющих Даром. Почему так получается —никто не знает. Говорят, Древние знали и умели еще в младенчестве обнаружить у человека Дар. А потом учили его. Знаешь, чем раньше начато обучение, тем лучше результат. Они добивались очень хороших результатов.
— Тебя тоже начали учить рано?
— Да. Наверное, лет с пяти. Сначала учила мама, но она умерла. Потом в Академии.
Некоторое время они молча пили отвар да Денис время от времени подкидывал в костер тонкие ветки, наблюдая, как они вспыхивают и выплескивают в черное небо струйки быстро гаснущих искр. Денису нравилось это ощущение —просто сидеть и смотреть на огонь. Он не мог вспомнить, имел ли когда-нибудь дело со скакунами, кинжал в его ладони лежал знакомо, хотя мастером он явно не был, а вот меч рука держала как-то не так… и он сам это понимал, хотя и не мог бы сказать, что делает неправильно. А вот костер был ему близок, понятен и приятен. Он и огонь развел быстро, правильно сложив сухие веточки, и, постепенно подкармливая молодое пламя, превратил маленький огонек в яркий, жаркий костер. Руки сами знали, как им поступать — видать, раньше ему не раз доводилось заниматься этим делом.
— Скажи, Тэй… ты сильная волшебница?
Она долго не отвечала. Затем с явной неохотой задумчиво произнесла:
— Не знаю, Дьен… не знаю. Когда-то я думала, что да. Потом встретилась впервые с Оракулом и поняла, сколь же многого не знаю. Вот ты спрашивал о Древних. Сейчас никто из ныне живущих не способен создать даже жалкое подобие Хрустальной Цитадели. Та магия, что выжгла землю вокруг нее, уже давно забыта. Лучшие из боевых магов способны создать реки огня, но они погаснут через несколько минут, сделав… или не сделав свое дело. Маги мельчают, Дьен. Многое забыто, многое утрачено. И с каждым поколением утрачивается все больше и больше. Может быть, Дар в людях становится слабее, кто знает… От того времени осталось мало. Несколько книг…
— Мы же были в Библиотеке. Почему она пуста? Таяна только усмехнулась.
— Многие из магов с готовностью отдали бы правую руку за возможность заполучить книги Хрустальной Цитадели. Но они утрачены и, видимо, навсегда. Я рассказывала тебе про исчезнувшую башню Ноэль-де- Тор, Шпиль Познания. Тот зал, что мы видели, был лишь малой частью Библиотеки Хрустальной Цитадели. Основная ее часть хранилась именно в Шпиле Познания. И Зарид дер Рэй, уничтожая башню, вряд ли забыл о подвалах Шанга-де-Тор. Видимо, превратить в ничто сразу две башни ему было не по силам, и он приказал собрать все рукописи в одно место… впрочем, это лишь предположения, кто может доподлинно знать, что произошло тогда.
— Оракул… — хмыкнул Денис.
— Возможно, — серьезно кивнула Таяна. — Вполне возможно. Но Оракул отвечает лишь на те вопросы, на которые считает нужным ответить. Не думаю, что его можно убедить или заставить рассказать о тех временах, об истинной судьбе каждого из Пяти.
— Ты же говорила, что они погибли.
Она помолчала, глядя на огонь. В зрачках девушки отражалось не только пляшущее пламя, а и тоска — тоска по ушедшему знанию. О, как много она была бы готова отдать, чтобы услышать истину…
— Наверное, погибли. Но ходили разные слухи… В некоторых старых книгах, тех, что еще можно прочитать, содержались ссылки на более древние труды, секрет прочтения которых покоился в подвалах Ноэль-де-Тор. Тут дело даже не в забытом языке, книги были…
— Заколдованы?
— Что? А… нет, это не магия. Это называется «закрыты на ключ». Кто знает ключ, тот сможет и прочесть книгу. Ну так вот, в древних источниках было написано, что есть две смерти, смерть видимая и смерть истинная. Где-то лет четыреста назад один магистр, его звали… не помню, ну да не важно. Он изучил невероятное количество документов, оставшихся с тех лет — должна заметить, часть из того, с чем он работал, уже утрачена, остались только сделанные им заметки, выписки, — так вот, он потратил на эту работу годы, и однажды слуга нашел его мергвым. На столе лежала записка, где магистр написал пару строк, о которых и поныне идут споры. На пергаменте были слова: «Только Рэй и Унвейт… Эрнис, они всех провели! Где же остальные?» Похоже, он умер, держа перо в руках.
— От чего?
— Сердце остановилось. Такое бывает, он был очень стар. Многие склонны были считать, что истинный смысл этой записки в том, что магистру удалось найти доказательства гибели лишь двоих из Пяти. Зарид дер Рэй был Главным хранителем Библиотеки и уничтожил ее. Его видели умирающим, были свидетели, видевшие, как он испустил дух. Не слишком надежное доказательство, но все-таки… И Блаз дер
Унвейт, в этом случае доказательств еще меньше, ньорки утверждают, что видели Унвейта среди защитников Шпиля Алхимии. Они же утверждали, что ни одному из алхимиков не удалось покинуть Шпиль до пожара.
— А остальные?
— Там все гораздо сложнее. Ульрих дер Зорген вроде бы погиб на стенах Цитадели, отражая натиск ньорков. Но вот самой его смерти никто не видел, только тело нашли.
— Тело? Неужели этого недостаточно?
Таяна усмехнулась, чуть снисходительно, чуть печально.
— Нет, конечно. Изготовить неотличимое от настоящего подобие человеческого тела не так уж и сложно для настоящего мага. Нет, прости, я хотела сказать, было несложно для них, для Пятерых. Сейчас такого уже никто не умеет. Я, к примеру, могу создать иллюзию, но достаточно ее потрогать, и наваждение рассеется. А они могли куда больше, и тому есть масса свидетельств и записей. Создать живое тело, заставить его двигаться и говорить — боюсь, это просто невозможно.
— Я понял.
— Ну так вот, тело Тионны дер Касс было найдено после битвы возле руин Тирит-де-Тор, Шпиля Жизни. Изломанное, словно выпавшее из окна башни, с большой высоты. Может, конечно, так оно и было, но проверить было невозможно — к тому времени Тирит-де-Тор был разрушен. Кстати, Тионну многие жалели, она была редкой силы Цели-тельницей… но и в искусстве иллюзии ей не было равных.
