находился Оракул. И хотя хищник по-прежнему не мог уловить запаха, он узнал другое — ауру, что окружало это существо. Глаза, этот ненадежный, всегда готовый обмануть инструмент, видели перед собой чудовищных размеров змею — но чувства, куда более совершенные, чем человеческие, рисовали совсем иную картину. Теперь он прекрасно понимал, с кем свела его судьба, к кому привели эти странные похитители, волшебница и ее спутник. Понимал он также, что боя теперь не избежать…
— Рад, что вы вернулись, — прошипел Оракул, и его хвост хлестнул по груде золотых монет, так и брызнувших во все стороны.
Если по внешнему виду змеи можно было бы определить ее настроение, то про Оракула следовало бы сказать, что он в бешенстве. И даже его приветствие прозвучало скорее как обвинение. Таяна чувствовала некоторую неловкость — в конце концов, ее сюда привело дело личного характера, и совсем не следовало тащить с собою этого Тернера. Неприязнь к нему осталась, хотя за все время пути воин вел себя отменно — ни единого грубого слова, простые и бесхитростные ответы на все вопросы… к тому же он с готовностью нес ночную вахту, урывая лишь несколько часов сна… и все время выглядел бодро. Позже она заметила, что Тернер мог спать даже сидя в седле скакуна… лишь бы животное знало, куда идет — а всадник мерно покачивался в седле, восстанавливая силы.
Еще в лесу, на подходе к горе Оракула, она сделала робкую попытку отговорить Тернера, но воин неожиданно уперся, заявив, что добирался в такую даль не для того, чтобы повернуть назад или, что еще хуже, трусливо отсиживаться в лесу в одном шаге от цели. Волшебница еле сдержалась, чтобы не нагрубить спутнику, — но Денис, видя ее состояние, взглядом попросил девушку успокоиться. В качестве крошечной моральной компенсации она рванула в гору с такой скоростью, что моментально сбила дыхание… Конечно, Тернер мог без труда нагнать ее, но он прекрасно чувствовал отношение к нему волшебницы и старался не усугублять неприязни. Поэтому и шел позади, не делая попытки ни опередить, ни хотя бы догнать своих попутчиков.
И вот теперь они все трое стояли перед взбешенным Оракулом.
Денис потянул из мешка книгу, но, похоже, сейчас гигантскую змею интересовало нечто совершенно иное. Она уперлась взглядом в Тернера, и злобное шипение наполнило пещеру.
— Зачем ты здес-с-сь?
Воин стоял спокойно, расслабленно, и Таяна поразилась его выдержке. Создавалось впечатление, как будто для этого странного человека совсем не в новинку встречать подобных чудовищ… он даже не положил руки на эфес меча, просто стоял и безмятежно смотрел в пламенные зеленые глаза Оракула. Затем равнодушно, словно нехотя, сказал:
— Эти двое, — кивок в сторону Таяны и Дениса, — пришли сюда первыми. Поговори с ними, а потом мы обсудим… мое дело.
И хотя слова были сказаны вполголоса, вполне обычным тоном, Таяна вдруг почувствовала, как по ее коже прошла волна холода.
— Хорош-ш-шо… — прошипела змея. — Тогда уходи… пус-с-сть они останутся вдвоем…
Тернер коротко кивнул и неторопливо направился к выходу, явно не опасаясь ни магии, ни банального удара бронированной головы змеи в спину. Через несколько мгновений он скрылся за поворотом тоннеля.
— О Эрнис, — прошептала волшебница. — Оракул, что произошло? Кто этот человек?
— Тебе сейчас не стоит это знать, — уже обычным голосом ответила змея. — Давайте займемся делом, времени у нас не так много. Я вижу, вы принесли книгу… можете бросить ее вон в тот угол.
— Бросить?
— Да, конечно… ее ценность весьма сомнительна, я бы даже сказал, совершенно незначительна.
Денис почувствовал, как его охватывает раздржение.
— Тогда какого…
— Остынь, юноша, — фыркнула змея. — Сейчас не время и не место обсуждать глубокий смысл моего поручения… хотя, если тебе от этого легче, я готов признать, что раскаиваюсь. Мне не следовало посылать вас в Хрустальную Цитадель. Но давай займемся твоим вопросом. Итак?
Денис с трудом заставил себя успокоиться. В конце концов, возможно, в этом дурацком и, как оказалось, ненужном походе и в самом деле был заложен какой-то глубокий смысл. Что ж, со временем он это выяснит…
— Я хотел узнать, кто я. И как очутился… здесь.
Змея повернула голову к Таяне. Зеленое пламя глаз полыхнуло так, что на каменных стенах пещеры заиграли изумрудные отблески.
— Мне жаль, волшебница. Мои поиски не увенчались успехом, хотя кое-что и удалось обнаружить, Линии жизни твоего спутника появляются в нашем мире из ниоткуда, здесь у него нет прошлого. И его память, не желающая пускать в свои глубины ни тебя, ни меня, закрыта очень надежно.
Денис стоял, не желая верить своим ушам. Неужели все зря, неужели даже это создание, о котором Таяна была столь высокого мнения, ничего не сможет сделать? Он видел, что и девушка более чем огорчена.
Таяна и в самом деле расстроилась. Конечно, ее прошлый разговор с Оракулом подготовил волшебницу к такому исходу, и все же она чувствовала в словах этого древнего создания какую-то недоговоренность. Нельзя сказать, что она была давно и хорошо знакома с хозяином этой пещеры, но… но все равно она была уверена в своих ощущениях. И поэтому, подняв глаза на Оракула, девушка осторожно произнесла;
— Но выход есть, не так ли?
— Есть… — Ей показалось или змея произнесла это короткое слово с видимой неохотой. Зеленые глаза на мгновение переместились в сторону безмолвно стоящего Дениса, а затем снова уставились на Таяну. — Есть одна возможность, но я все же надеялся, что можно воспользоваться другим путем. Этот опасен.
— Скажи.
— Ты знаешь, что такое Слияние Душ?
Таяна задумалась. Термин был знаком, и она явно слышала его давно, очень давно. Может быть, еще в Академии…
Оракул не был намерен ждать ответа — он, вероятно, знал, что услышит.
— Заклинание «Слияния Душ» было создано в глубокой древности, еще задолго до строительства Хрустальной Цитадели, еще тогда, когда цела была Гавань… В ваши дни от этого могучего заклятия остался только жалкий призрак — ваша техника Проникновения… Бессильное подобие, способное лишь на лечение простейших болезней разума. Сейчас эта магия давно и прочно вами забыта, если и остались какие-то упоминания, то только о самом его существовании, но не о сущности. Итак, с помощью этой магии можно проникнуть в самые потайные уголки разума… но только очень сильный маг способен на такое.
— Ты… сможешь?
Покрытая несокрушимой чешуей морда змеи осталась неподвижной, но Таяна могла бы поклясться, что в голосе Оракула прозвучала горькая усмешка.
— Я… я бледная тень былого. Все, что мне подвластно, это обучить и направить более или менее опытного волшебника, тебя, к примеру. Но…
— Я согласна,
— Но, — словно не расслышав, продолжал Оракул, — ты слишком, слишком слаба, Среди нынешних мастеров нет никого, кто сумел бы провести Слияние так, как должно. Тебе угрожает опасность… даже нет, это не угроза. Ты не сможешь выйти из Слияния невредимой,
Таяна покосилась в сторону Дениса, вдруг обратив внимание, что тот стоит неподвижно, словно статуя. Она присмотрелась внимательней — кажется, ее спутник даже не дышит.
— Он не видит и не слышит нас, волшебница.
— Ясно… — протянула она. — Значит, ты говоришь, я рискую. А чем именно?
— Никто не знает, что держит в плену его память, какие силы сковали ее настолько сильно, что даже я не способен пробить брешь в этой броне. Я не могу сказать, с чем ты встретишься там, в глубинах его разума… Если ты проиграешь этот бой, ты скорее всего погибнешь. Не физически, это тело сможет двигаться, есть… но разума в нем будет не более, чем в новорожденном младенце. И это будет окончательно. Если же ты победишь… поверь, Таяна, я был бы рад, если бы для тебя возможен был третий исход. Но всех твоих сил не хватит на защиту. В общем, если ты победишь, то… вы с ним будете навсегда
