могучего речного течения.
– Ну вот настала пора пожелать тебе всего наилучшего, – сказал он старому вождю. – Вставай, да смотри не опрокинь каноэ.
– Вставать? Но ты сказал, что отпустишь меня, как только мы пройдем устье Миссури!
– И намерен сдержать слово. Ты можешь покинуть нас прямо сейчас. Старик огляделся:
– Мы же на середине реки!
– Большего я не обещал. Плавать ты умеешь и рано или поздно доберешься до берега. А мы тем временем будем уже далеко.
Старый вождь злобно уставился на него:
– Будьте вы прокляты! Я уже сейчас вижу троих ходячих мертвецов. Раньше или позже, через часы или через дни вас настигнут те, с кем вам уже не управиться. И тогда вам придет конец.
– Прыгай, толстяк. Это наши трудности. Старый вождь одарил его последним свирепым взглядом, прыгнул в реку и вскоре исчез за кормой. Каноэ, освобожденное от его тяжести, оказалось намного удобнее в управлении, и вести его стало едва ли не удовольствием. Почти без усилий они обходили топляки и удерживались на стремнине.
– И куда же теперь, мой свирепый воин? – весело спросила Танцующая в Облаках.
– Следи за обрывом по правую руку и, если увидишь копающих землю людей, скажи мне. Впрочем, я думаю, до них еще несколько часов пути. Я слышал, как торговцы говорили, что где-то здесь ведут раскопки археологи из Консилиума, и хочу у них кое-что позаимствовать.
– Археологи? Что за археологи?
– Они ищут останки людей, которые жили здесь задолго до наших предков. Они хотят знать, какой была их жизнь.
Танцующая в Облаках возмущенно взглянула на него:
– Останки? Это грабители могил?
– Они не грабят мертвецов, а только хотят узнать, как жили, трудились, мыслили древние. Только благодаря им мы так много знаем о наших предках.
Она немного подумала:
– Все равно это грабители могил. Ты можешь называть, как тебе угодно, но живым не подобает тревожить мертвых.
Козодой пожал плечами. Возразить ему было нечего. В конце концов, археологи и в самом деле настоящие грабители могил, и разница здесь только в побудительных мотивах.
– И что же такое есть у этих могильных воров, что может нам понадобиться? – спросила Танцующая в Облаках.
– Они стараются выглядеть, как здешние жители, но на самом деле это не так, и как правило, где-то поблизости спрятана одна из машин Консилиума, которая мне нужна. Кроме того, у них есть припасы, а начальник экспедиции – это тебе не Ревущий Бык.
– Ты хочешь сказать, что мы будем их грабить? Козодой усмехнулся.
– Тебя волнует, что мы ограбим каких-то могильных воров? – спросил он, и совесть Танцующей в Облаках успокоилась. Гораздо труднее было объяснить Молчаливой, что убивать никого не надо и даже ранить не следует, если можно без этого обойтись. Им нужна была еда и товары для обмена в низовьях реки, но больше всего Козодой рассчитывал на портативный ментопринтер. Общий язык был бы очень полезен, хотя он сомневался, что у археологов найдется хайакутский картридж. Он не мог вернуть Молчаливой язык, но в его силах было научить ее понимать других.
Молчаливая пока что вела себя превосходно. В ее глазах появилась жизнь, и, похоже, она даже научилась радоваться. Конечно, понять, что на самом деле происходит в ее голове, было невозможно, да Козодой и не был уверен, что хочет это знать. Честно говоря, его это просто пугало.
Старый вождь не обманул насчет ее татуировок. Они покрывали все тело, разноцветные, похожие на сложный узор вышитых покрывал. На Танцующую в Облаках как на художницу они произвели огромное впечатление, а Молчаливую ничуть не смущал ее явный интерес к ним. Скорее она была польщена. Татуировки были распространены у многих племен, но Козодой никогда не видел человека, буквально одетого в них. Того, кто это сделал, по праву можно было признать истинным художником. Они выглядели гротескно, но этот гротеск был не лишен привлекательности.
Ей так и не удалось отстирать от крови свое платье, и в конце концов она выбросила его в реку. Жест был более чем символический: выбрасывая единственное, не считая заплечного мешка, напоминание об Иллинойсе, она обрывала последние нити, связывавшие ее с прошлым, и нагой вступала в новую жизнь. Впрочем, благодаря своим татуировкам издали она все равно выглядела одетой.
Лагерь археологов они заметили только к следующему полудню. Козодой затащил каноэ в прибрежные кусты и замаскировал как мог.
Лагерь состоял из традиционных передвижных хижин – типи, и некоторые из них были довольно велики, хотя раскопки не казались особенно обширными. С десяток юношей и девушек из самых разных племен трудились под руководством пожилого седовласого мужчины. В большинстве своем они были одеты так же скудно, как Козодой и Танцующая в Облаках, хотя их набедренные повязки были фабричного производства, а полосы ткани свисали с изящных поясов, снабженных петлями и зажимами для разнообразных инструментов. Работы уже продвинулись довольно далеко, и похоже было, что скоро они свернут лагерь.
Танцующая в Облаках была поражена. Уже один только вид мужчин и женщин, трудящихся вместе, был для нее необычен, а то, что люди стольких разных народов работали сообща, без тени страха или взаимной вражды, вообще не укладывалось у нее в голове.
Археологи явно решили быть поближе к природе, и их лагерь сильно смахивал на стойбище какого- нибудь равнинного племени, только одно типи, самое большое, у них стояло отдельно. Оно было тщательно
