необходимую помощь, а Ти – квалифицированное лечение. Я чувствовал, что у нас возникнут проблемы с друзьями, союзниками и убежищем, но не подозревал всей их глубины.
Вздохнув, он направился к костру, снял с огня пустотелую тыкву с водой, высыпал в нее щепотку листьев из мешочка, прикрепленного к поясу. Я заметил, что таких мешочков у него несколько.
– Присаживайся, – пригласил отец Бронц. – Еще несколько минут, и чай будет готов. Давай поговорим.
Я послушался, чувствуя себя немного лучше. Я уже давно хотел расспросить отца Бронца о нем самом.
– Вы сказали, что предвидели необходимость искать убежище для меня, ожидали меня здесь, – сказал я. – Может, расскажете почему?
Мой собеседник улыбнулся:
– Сын мой, я уже давно вышел из Зейсса. Они собрали на званый вечер много знатных особ, в их число попал и я. Мы с герцогом старые друзья – мне выпала честь оказать ему некоторые услуги.
– Я хорошо помню ту ночь, – отозвался я. – Именно тогда я убил Кронлона и сдал экзамен на силу, если можно так выразиться. Однако я полагал, что к тому времени вы давно покинули поместье.
– Я так и собирался сделать. – Старик принялся аккуратно разливать чай в маленькие, искусно гравированные тыковки-чашечки. – Если бы не политика – она здесь правит бал. Из-за этого я прибыл в Шемлон чуть позже, чем предполагал; когда я собрался уезжать, прибыл гонец из Зейсса с известием о том, что ты был приговорен, бежал и теперь находишься в розыске. Ты действительно горячий, сынок.
Я кивнул.
– Как бы то ни было, – продолжал отец Бронц, – мне не пришлось долго думать, чтобы понять, что ты нуждаешься в защите и что помочь тебе, кроме меня, некому. Поэтому я щедро делился со всеми своими дальнейшими планами, стараясь по возможности облегчить тебе задачу. Я не хотел, чтобы ты встретился со мной в Шемлоне – эта огромная деревня не располагает к подобного рода встречам, – а отправился в поместье Мола, и на полпути остановился и разбил лагерь. Я решил стоять здесь до тех пор, пока кто- нибудь не начнет меня расспрашивать или же пока ты меня не найдешь. Однако я все равно собираюсь заехать в Молу – просто для отвода глаз, как ты понимаешь.
– Вы легко угадали мой маршрут. Странно, почему это не удалось Артуру?
– О, я вижу его насквозь, – рассмеялся отец Бронц. – За мной внимательно следили его летающие червяки, а мои хорошие знакомые при выезде из Шемлона сообщили твои приметы и предупредили, как нужно сообщить отвоем появлении. Я ведь один из них, сын мой! Для них я просто старый друг герцога, старый и очень близкий друг. Разве им могло прийти в голову, что ты станешь меня разыскивать. А уж чтобы я сам искал встречи с тобой – это выше их понимания. Они твердо уверены, что я при первой же возможности испепелю тебя взглядом.
– А вы меня не испепелите? – на всякий случай поинтересовался я, отхлебывая обжигающий напиток.
– Конечно, нет, – обиделся священник. – Стал был на тебя чай переводить? Нет, сын мой, я возрождаю для тебя древний обычай моей Церкви! «Убежище». Давным-давно, Церковь обладала неслыханным могуществом и властью, уже отделенной от сиюминутных, мирских нужд, ведь мы присягали на верность не королю, но Богу. Любой, кто подвергался гонениям, мог войти в собор и потребовать убежища, и Церковь обязана была защитить его от скорой расправы. И теперь ты просишь о защите – могу ли я, христианин, оттолкнуть тебя? Я принес этот обычай сюда. И кроме того, – добавил он, лукаво улыбнувшись, – я смертельно устал от здешней размеренной жизни.
Я рассмеялся и допил чай. Отец Бронц, увидев мою пустую чашечку, налил еще.
– А теперь, – продолжил он, усаживаясь, – посвяти меня в свои планы.
– Самое главное – вылечить Ти, – ответил я. – Кроме того, я хотел бы продолжить обучение. В поместье Зейсс мне сказали, что у меня потенциал магистра, и я хотел бы достичь этого уровня. А вообще-то я претендую на большее.
Он кивнул:
– Разумеется. И то, что первой ты упомянул Ти – как и то, что ты страшно осложнил себе жизнь, прихватив ее с собой, – на самом деле говорит в твою пользу. Но, предположим, я доставлю тебя в поместье Моаб и ты по-настоящему овладеешь силой. Станешь магистром, а может, даже и рыцарем. Что дальше?
– Хм… – Я задумался над столь откровенным вопросом. Действительно, что же дальше?
– Однажды я захвачу поместье Зейсс и стану его полноправным хозяином. А дальше… видно будет.
Отец Бронц хитро усмехнулся:
– Итак, тебя привлекает рыцарство, да? Ну что же, возможно, тебе это по плечу. Кол. Возможно, возможно… Ну да ладно, это еще не скоро. А какие наши ближайшие планы? Нужно помочь тебе и Ти, а затем каким-то образом доставить тебя в поместье Моаб.
Я прекрасно понимал, с какими трудностями это сопряжено. Мечтать, конечно, не грех, но пока что у костра сидел голый, перепачканный с ног до головы человек и попивал чай.
– Я двинусь в путь, как и обещал, – сказал отец Бронц, – и оставлю тебе кое-что, чтобы несколько дней ты провел с полным комфортом. Если уж ты преодолел все капканы и ловушки и добрался до меня, то затаиться на некоторое время для тебя пара пустяков.
– А потом? – Мне не хотелось выпускать ситуацию из-под контроля. В противном случае я вновь почувствовал бы себя беспомощным.
Странствующий священник усмехнулся:
– Из поместья я отправлю небольшое послание некой партии. Я назначу им встречу, и мы используем их возможности в наших целях.
– Некой партии? – искренне удивился я. – Вот уж не думал, что на Лилит в принципе возможна оппозиция!
– Это не совсем то, о чем ты подумал, – ответил священник. – Как бы тебе сказать… Видишь ли, они просто дикари.
Эти два дня показались мне самыми долгими за все время после побега. Я слонялся по окрестностям и проникся к старому проповеднику гораздо большим доверием, чем раньше. И не потому, что у меня появился выбор; если бы отец Бронц оказался провокатором, я бы уже давно любовался искаженным яростью лицом Артура. Теперь я больше беспокоился о судьбе самого священника.
С другой стороны, особых причин для беспокойства не было. На Лилит отец Бронц занимал если и не исключительное, то по крайней мере привилегированное положение. Он свободно передвигался по планете, делал что хотел и ни перед кем не отчитывался. Даже церковной иерархии над ним не было. Его хорошо знали во всех поместьях и всегда оказывали самый радушный прием. Даже отпетые негодяи и психопаты боялись поднять руку на друга самого герцога, так что в центрально-восточной области огромного континента ему была гарантирована полная безопасность. Впрочем, и отец Бронц ни для кого не представлял угрозы. Как и положено священнику, он искренне заботился о всех обездоленных. Его молитвы, обращенные к Всевышнему, на самом деле адресовались правящей верхушке, ведь любая официальная религия всегда апеллирует именно к земным правителям.
Бронц вернулся на вторые сутки, поздно вечером. Усталый, но довольный.
– Все отлично, – сообщил он, – только нам предстоит небольшое путешествие. До места встречи два дня пути. Надо спешить. Вокруг полно патрулей, да и они долго ждать не могут. Мы выходим.
– Что, прямо сейчас? – возмутился я. – Уже темно, да и на вас лица нет. У вас может не выдержать сердце, а потерять вас мне очень не хотелось бы. Особенно теперь.
Отец Бронц едва заметно улыбнулся.
– Да, прямо сейчас, – твердо сказал он. – Я припас немного соломы, так что мы надежно спрячем не только Ти, но и будущего рыцаря. Хотя, конечно, ты прав – я ужасно устал. Шутка ли – выполнить за два дня обязанности, на которые я отводил неделю, да еще и участвуя при этом в тамошней светской жизни! Нам просто необходимо выехать сейчас – я смогу немного поспать, пока ты будешь править.
