— Я схожу с ума от тебя, твоего тела, твоего запаха!
— Возьми, меня! Я твоя…
Банда уносил девушку к джипу, раскладывал заднее сиденье, превращая его в огромный диван, и тщательно запирал изнутри все двери, а Алина тем временем сбрасывала с себя одежду, и они заключали друг друга в нежные и страстные объятия, чувствуя себя за сильно тонированными стеклами «мицубиси» в совершенной безопасности. Им казалось в такие минуты, что они одни на этой земле и этот лес, этот воздух, это солнце — весь этот чудесный мир принадлежит только им и только друг другу принадлежат они сами…
Иногда жизнь преподносила им подарки, за которые они даже не знали, кого благодарить больше — судьбу или Алининых родителей.
Однажды утром Алина, как обычно, выбежала из подъезда, грациозно запрыгнула на переднее сиденье джипа и быстро чмокнула Банду в щеку. И по этому моментальному поцелую, по особому блеску в ее глазах парень сразу понял, что любимой не терпится ему о чем-то поведать. О чем-то таком, от чего она вся сияла и мило улыбалась, обнажая свои красивые, сверкающие белизной альпийского снега зубки.
— Алинушка, что с тобой сегодня?
— Ой, Саша! Какие мы счастливые!
— Это я знаю. А что случилось еще?
— Поехали. Поехали быстрее, я тебе по дороге все расскажу.
— Куда едем?
— В универ. У меня сегодня консультация.
— Ну, и что случилось, Алинушка? — снова спросил, выруливая со двора, Александр.
— Саша, сегодня какой день недели?
— Среда.
— А завтра?
— Алина, — Банда удивленно взглянул на девушку, — ты что, проверяешь, знаю ли я последовательность дней недели?
— Завтра четверг, — отмахнулась она от его вопроса, немного даже злясь на любимого за его непонятливость, — а послезавтра пятница, твой день дежурства!
— Конечно, и что же?
— Нам очень повезло!
— Алина, — рассмеялся Банда, замученный таинственными намеками девушки, — я знаю, что мне повезло с той самой минуты, когда я впервые увидел свой «объект» охраны. Я знаю, что мне сказочно повезло в тот день, когда ты сказала, что любишь меня. Я знаю, что впереди меня ждет еще очень много счастья, потому что я никуда тебя от себя не отпущу. Но почему нам особенно повезет в пятницу? Ведь, если на то пошло, нам так же везет и сегодня, и впереди еще целый день, который я проведу рядом с тобой…
— Ты ничего не понимаешь!
Банда притормозил на светофоре и, оторвав глаза от дороги, строго взглянул на девушку:
— Алина, перестань изъясняться загадками! Что случилось?
— Сашенька, — девушка бросилась к нему на шею, счастливо зарывшись лицом в рубашку, — давай вместе помолимся, чтобы все получилось!
— Давай, — Банда осторожно освободил правую руку, включая передачу и трогаясь на зеленый свет светофора, но, не удержавшись, погладил девушку по спине. — Только о чем, ты мне скажешь наконец?
— Слушай, — она отстранилась и села прямо, всматриваясь в его лицо и стараясь не пропустить его реакцию. — Так вот. В последнее время папа много работал, у них была доводка нового двигателя для ракет средней дальности, и вчера на стационарных испытаниях были получены отличные результаты.
— Это, конечно, приятно, но при чем здесь мы с тобой?
— А при том, что на радостях отец объявил в своем бюро пятницу выходным днем, предоставив всем отгул, и решил немного отдохнуть и сам. И поэтому завтра вечером они с мамой уезжают на дачу. На целых три дня. Представляешь?!
— А ты? — немного встревоженно посмотрел на девушку Банда.
— А я буду с тобой, — нежно прижалась Алина к его плечу. — Мама, правда, хотела и меня забрать — от греха подальше, как она выразилась, но папа отстоял мою свободу. Он ведь уверен, что я буду писать диплом в эти выходные…
— Кстати, о птичках. А как он продвигается? Ты за вчерашний день что-нибудь успела?
— Милый, ну, конечно! Сейчас вот везу к Гайворонскому черновик. Он за выходные просмотрит, подскажет, что еще добавить… Так что все три дня мы будем свободными!
— Алинушка, здорово! — от избытка чувств Ванда притопил педаль газа больше положенного, и, взревев, «мицубиси» рванула вперед, ловко обходя возникавшие перед ним машины.
— Мы никуда с тобой не пойдем. Я все решила.
Давай проведем пятницу у меня дома. Я тебя, несчастного, хоть раз накормлю настоящим ужином, домашним и вкусным. Я умею готовить, честное слово! — вскричала Алина так искренне, будто Банда хоть на секунду усомнился в ее способностях. — Ты оценишь.
— Конечно, любимая. Я примчусь к тебе с самого утра, и мы целый день будем вместе. Да?
— Да. Как здорово! Правда?
— Не то слово!
На следующее утро Банда подъехал к подъезду Алины в половине седьмого, боясь пропустить появление Анатолия, и облегченно вздохнул лишь тогда, когда машина их фирмы мягко выкатилась из-за угла дома.
— Толя, не злись. Я к тебе на несколько слов! — Банда протестующе поднял руки, направляясь к другу-коллеге и заметив, как недовольно тот поморщился, узнав Бондаровича.
— Банда, ну мы же с тобой договаривались!
Опять за свое? Мне что, рассказать все…
— Ну тише, Толя! Дай хоть слово сказать!
— Ну?
— Сегодня родители Алины должны уехать на дачу.
— И что?
— Они пробудут там до воскресенья, до вечера, а то и до понедельника…
— Что ты от меня хочешь? Уже семь, и мне пора к «объекту»…
— Толя! — Банда так отчаянно выдохнул его имя, что несгибаемый телохранитель остановился все- таки, решив выслушать Сашку. — Толя, послушай, Алина все три дня будет дома. Мы… То есть она шагу не ступит из квартиры.
— И что?
— Я буду все три дня с ней.
— Не понял…
— Ты не приезжай в субботу. Возьми машину, будто едешь на дежурство, а сам захвати жену, детей — да на природу. А?
— Банда…
— Ты подумай. Поверь, никуда не пойдем. Ничего не случится. Я тебе обещаю.
— Ну, Банда… Толя, пожалуйста!
— Эх! Но…
— Но если что, я сразу тебе сообщу. А для всех остальных — мы просто поменялись дежурствами.
Так ты согласен?
Толик укоризненно покачал головой:
— Не доведет тебя все это до добра!
