— На нашей базе. Его надо подержать до тех пор, пока я не вернусь, Валентин Кириллович.
— Кто это?
— Араб. Студент московский. Он — один из этой банды похитителей.
— Ясно. И ты хочешь сказать, что на нашей базе будет незаконно силой удерживаться гражданин другого государства? И все это — на протяжении трех недель!
— Да! — в голосе Банды теперь звучала страсть отчаяния. — Да, у меня нет другого выхода. Выпускать его никак нельзя, сторожить его или таскать с собой повсюду я тоже не могу…
— Ладно, не кипятись! Дай подумать… Вот что…
Ты звонишь с базы?
— Да.
— Передай дежурному трубку.
— Сейчас, — и через несколько мгновений Валентин Кириллович услышал привычный доклад:
— Дежурный по базе «Валекса»… За время моего дежурства, Валентин Кириллович, никаких происшествий не случилось…
— А приезд Банды — не происшествие? — издевательские нотки в голосе шефа звучали совершенно неприкрыто, и дежурный, молодой парень, сразу же после армии попавший на фирму, смущенно начал оправдываться:
— Происшествие. Но я думал…
— Ладно. Слушай. Проводи того человека, которого привез с собой Банда, в пустую каптерку на первом этаже. Знаешь, где окна с решетками? Где когда-то оружейку думали сделать?
— Да, понял.
— Дай матрас, одеяло, подушку и запри как следует. Утром я приеду и разберусь.
— Есть, — дисциплина в «Валексе» была армейская, и армейские же способы отдачи команд и готовность к их выполнению были совсем не редкостью.
— Передай трубку Бондаровичу.
— Слушаю, Валентин Кириллович! — через мгновение отозвался в трубке голос Банды.
— Банда, оружие не забудь. Разрешение ведь у тебя?
— Да. Но оно мне вряд ли понадобится.
— Ты думаешь?.. Ну ладно… Ты, Банда, гм-гм, — шеф замялся, и Сашка почувствовал, что Валентин Кириллович хочет как-то подбодрить его, но не может подобрать подходящих слов. «Мировой он все же мужик!» — с благодарностью подумал Сашка о своем боссе. — Словом, ты звони, не пропадай. Я хочу знать, где ты и что с тобой. И если тебе понадобится помощь, только свистни.
— Спасибо, Валентин Кириллович. Обязательно.
— И осторожнее, Сашка, понял?
— Конечно.
— В общем, счастливо! — и в трубке раздались короткие гудки…
Препроводив вместе с дежурным араба в его временную камеру, Банда зашел в свою комнату и, заварив кипятильником кофе покрепче и закурив сигарету, задумался, стараясь привести в порядок мысли и продумать план действий.
Значит, так. Их восемь, на трех грузовиках. В каком из грузовиков Алина — известно лишь господу Богу. Конвой вряд ли будет останавливаться где-либо, а атаковать его на ходу — дело дохлое. Это раз.
Алина — гарантия их безопасности. Они будут держать ее на прицеле, и при малейшей опасности именно она станет заложницей, а потом и единственной жертвой. Значит, я правильно решил, что ни нашу группу быстрого реагирования, ни спецназы федералов или ментовки, если я хочу еще увидеть Алину живой, использовать нельзя. Это два.
Я знаю их маршрут, если только этот студент не наврал. Но это вряд ли, к тому же рассказывал он все слишком складно. Значит, я могу рассчитать по времени график их движения. Это уже три.
Теперь — что делать.
Подождать их где-нибудь на кольцевой и осторожно двигаться следом, выжидая подходящий момент? Нет, нельзя. Если у конвоя есть хотя бы одна легковушка сопровождения, меня засекут буквально за час. И тогда…
К тому же с «вальтером» и пистолетом Макарова против кучи головорезов, вооруженных, видимо, более чем достаточно, не попрешь. А значит…
А значит, дорогой Банда, пришло время покопаться в востряковском сарае.
С оружием — все ясно.
Теперь — время.
От Москвы до границы с Польшей, если не ошибаюсь, около тысячи двухсот километров. Для конвоя вряд ли можно рассчитывать на среднюю скорость больше семидесяти километров в час. Это — если без остановок. Но заправляться им придется так или иначе. Значит, у меня есть почти сутки, пока они доберутся до границы с Польшей.
До Сарнов расстояние примерно такое же, и если я рвану, в часов девять-десять уложусь свободно.
А там до Бреста — рукой подать. И встретить дорогих гостей свободненько успею еще в Беларуси. А там, на месте, и сориентируюсь.
И уже буквально через минуту, даже не успев допить свой кофе, Банда впрыгнул в джип, выруливая в сторону Серпухова…
II
Что произошло, Алина толком так и не поняла.
Анатолий вдруг схватился за лицо, дико закричав и закружившись на месте, а какие-то двое бородачей грубо схватили ее и буквально вбросили на заднее сиденье машины, которая тут же рванула с места.
— Что это значит? Вы кто такие? Выпустите меня немедленно! — первой же ее реакцией стали страх и негодование, и девушка закричала на похитителей, гневно сверкая глазами.
Тот, что сидел спереди рядом с водителем, резко обернулся и закатил ей сильную оплеуху, одновременно скомандовав что-то на каком-то совершенно непонятном девушке языке. Ее сосед, впрыгнувший вслед за ней на заднее сиденье, схватил Алину за волосы и, резко развернув ее голову, несколько раз ударил девушку лбом о боковое стекло.
А когда она, ослабев от боли и испуга, чуть ослабила сопротивление, быстро накинул ей на глаза черную косынку, полностью лишив ее возможности что-либо увидеть, и сковал руки у нее за спиной наручниками.
Это было, как в плохом детективном кино, и нервы Алины не выдержали. Девушка забилась в истерике от ужаса не в состоянии даже плакать в полный голос. Ее тело сотрясали беззвучные рыдания, сверхнеудобная поза не давала даже возможности нормально вздохнуть, и Алина потеряла сознание, упав лицом вниз и до крови разбив себе нос о широкую дверную ручку…
Она пришла в себя от того, что на голову ей вылили целый кувшин холодной воды.
Машина уже не двигалась, и, судя по тишине вокруг, по отсутствию характерного городского шума, они были за пределами Москвы.
И снова послышался разговор на этом странном гортанном языке, так не похожем ни на один из европейских.
Ее кто-то грубо схватил и буквально выволок из машины. Не снимая с глаз повязку, ее протащили по земле несколько метров, и вдруг под ногами Алина почувствовала лестницу, уводящую куда-то вниз.
Только когда лестница кончилась и перед ней, открываясь, скрипнуло несколько дверей, с глаз девушки сняли повязку, а руки освободили от наручников.
Она оказалась посреди маленькой комнатки с бетонными стенами, видимо, в каком-то подвале.
