весенний день, здесь не было ни солнца, ни теней, и невозможно было догадаться, где здесь мог находиться источник света.
Небо было темным – но каким-то по-незнакомому темным, как будто они смотрели не на ночное небо, а сквозь огромное окно, закрывающее все небо и спускающееся вниз к горизонту, через которое видны были яркие огни в разнообразных сочетаниях, напоминавшие цепочки галактик.
Это восхитительно, подумала Калия. Так прекрасно, но так странно…
Прилизано, подумал Джозеф, оглядывая все вокруг.
– Э… Что ты говоришь? – спросила Тобруш.
– Здесь все прилизано, – сказал Джозеф вслух. – Как сады у какого-нибудь знатного Лорда. Даже деревья имеют специальную форму – вы только взгляните на них: и кусты, и живые изгороди подстрижены! До сих пор все, что мы видели, кроме того плоского мира, было динамичным, предоставленным самому себе, своей природе. А это место явно искусственное. Интересно, как это создано и кем?
– Я вот тут думаю, – высказалась джулки, – было ли все это здесь до нас, или было специально создано к нашему приходу? Если предположить существование расы, настолько же более развитой по сравнению с нами, как мы по сравнению с микробами, то практически все, что они создают в повседневной жизни, для нас будет чудом.
– У меня только что появилась странная мысль, – сказал Джозеф, все еще вглядываясь в окружавшее их великолепие. – Для всей их ментальной мощи эти Кинтара кажутся мне слишком заинтересованными простой, известной нам жизнью. Возможно, они и стоят на ступень выше нас, как наши хозяева, Миколи, или Хранители Биржи, или эти – как там их называют Святые Кошмары – Ангелы? – но, в общем, они не кажутся мне намного более развитыми, чем мы. И уж точно они не сверхъестественные существа. Вы, конечно, заметили, что та парочка была голограммой?
– Да, было похоже, – согласилась Тобруш. – Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Это наверняка не та раса и не та культура, которая могла бы создать то, что мы видели.
Джозеф кивнул.
– Как если бы они были людьми, случайно наткнувшимися на главный центр управления, созданный другой, высшей, культурой, которые методом проб и ошибок как-то выяснили, как им управлять, не понимая на самом деле, как он работает. Не боги, а опьяненные властью люди, играющие в богов.
– Это точно. Но если так, то где же пульт управления?
Джозеф указал на слабый отсвет на горизонте слева от них.
– Град, – ответил он. – Город, который мы видели в той массовой галлюцинации, или что это было, в той кристальной пещере. Как там нам сказали? «Посередине всего и на краю ничто»?
– Что-то вроде того. Ну да ладно; единственное, чего мы добьемся, если будем стоять здесь – это что нас нагонят торгаши. Думаю, нам стоит спуститься.
Джозеф кивнул.
– И все же они обещали нам честную игру.
– Не верю я их обещаниям, – заявила Тобруш. – Они все время лгали, мне кажется. Возможно, они лгут даже сами себе.
Джозеф указал на обширное пространство сада.
– Видишь прямые линии? Это живые изгороди, они образуют узор, который становится чем дальше, тем сложнее.
– Может быть, это лабиринт? – предположила джулки. – Какой бывает в экспериментах над животными?
Джозеф вздохнул.
– В обычных садах это делается в декоративных целях, но у меня есть мерзкое предчувствие, что ты права. И все же, как ты верно заметила, стоя здесь, мы ничего не получим. Пошли.
Покрытый травой холм окружала аккуратно подстриженная ровная аллея.
– Дороги нет, – отметила Калия. – Никаких подсказок, куда идти – неясно.
Джозеф оглянулся назад.
– Тобруш, если бы ты была чуть-чуть полегче и не такой крупной, никто бы даже не понял, где мы спустились. Но примятая трава, которую ты за собой оставляешь, выдает нас с головой.
– Ну так собьем их с толку, – сказала джулки и повернула назад, к вершине холма. На середине пути она повернула и спустилась к деревьям в двадцати-тридцати метрах левее. Затем она снова вернулась назад, и… через несколько минут вниз вело уже как минимум шесть дорожек. Подойдя к ним, джулки сказала:
– Вот теперь пусть выбирают!
Джозеф задумался на секунду.
– Если бы нас выслеживал я, я был бы последователен и пошел бы по самому левому пути. Мы пойдем здесь. В конечном итоге это примерно одно и то же, но так у нас будет лишних несколько минут в запасе.
Они вошли в лес. Метров через сто пятьдесят им начали попадаться деревья других пород, да и само их расположение изменилось.
– Я слышу журчание ручья, вон там, – сказала Калия, указывая направо. – И смотрите! Это же какие-то фруктовые деревья! Видите?
Деревья были высажены так, что образовывали отдельную рощу, и хотя фрукты были им незнакомы и их форма была странной, они были очень похожи на известные по крайней мере Джозефу и Калии тропические фрукты.
