Он кивнул на Подольского и Рахубу, лежавших без движения, подложив под головы вещмешки.
— Курили, — возразил вдруг Подольский, открывая глаза. — Я только год назад бросил…
— Кончай демагогию, — Череп, как всегда, появился неслышно. — Чепрагин и Шумилов, со мной. Рахуба и Подольский, не спать, мать вашу!
Ругнувшись вполголоса, лейтенант выбросил только что прикуренную сигарету и встал, поправляя снаряжение.
— Вещмешки можно оставить, — произнес Дыховицкий, глядя куда-то в сторону. — Шевелитесь, девчонки.
И он, соскочив с каменного выступа обратно в воду, пошел вверх по течению, не оглядываясь.
— Вот козел, — процедил сквозь зубы Чепрагин, поморщившись, когда ноги в еще толком не просохших ботинках снова ушли по колено в ледяную воду. — Ни тебе объяснить: зачем, почему, куда…
Шумилов ничего не сказал. Он молча, но с чувством сплюнул в пенящуюся воду.
Держась на расстоянии трех-четырех метров друг от друга, они последовали за капитаном. Минут через десять все трое вышли к останкам джипа, громоздившимся в воде, точно скелет какого-то доисторического животного.
— Ни фига себе! — присвистнул сержант. — Это ж сколько падал-то…
И запнулся, увидев в руке Черепа пистолет, дуло которого смотрело точно ему в переносицу.
— Руки! — коротко бросил капитан, чуть шевельнув кистью. — Оба к скале лицом, живо!
Чепрагин побледнел, но все-таки сохранил хладнокровие. Шумилов подобрался для прыжка, но это не ускользнуло от внимания Дыховицкого, и ствол пистолета качнулся в сторону сержанта.
— Ну ты и говно, Череп, — смачно, словно высказал давно наболевшее, произнес он.
— Вы уж не обессудьте, ребята, — проговорил капитан, делая шаг назад. — Я просто выполняю приказ. Ничего личного, как говорят американцы… Лицом к скале, живо!
И тут прозвучал выстрел.
Капитан выронил пистолет и схватился левой рукой за окровавленную правую. Чепрагин, не теряя времени, в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и повалил Дыховицкого на камни. Шумилов, сорвав с плеча автомат, замер, всматриваясь в сплетение черных теней на другом берегу реки. Оттуда медленно вышел человек, державший в руках “винторез”. Он совершенно спокойно забросил винтовку на плечо и, не обращая внимания на оружие в руках сержанта, двинулся в брод через не слишком в этом месте глубокую речку.
Услышав выстрел, эхо которого многократно отразилось от стен ущелья, Подольский моментально вскочил на ноги, снимая автомат с предохранителя. Следом тут же поднялся Рахуба, тоже с оружием.
— Черт, направление хрен определишь, — пробормотал Подольский, пытаясь понять, в какой стороне прозвучал выстрел.
— Неважно, — решительно произнес Рахуба. — Двигать-то все равно надо к своим.
И они, держа оружие над головой, бросились в воду, чтобы нагнать товарищей.
Каково же было их удивление, когда, добравшись до того места, где лежал остов внедорожника, они увидели связанного Дыховицкого, валявшегося на камнях, точно куль тряпья, и спецназовцев в компании совершенно незнакомого им человека в потрепанной одежде и с полностью седой головой. После секундного замешательства, во время которого в их головах пронеслись тысячи догадок и версий происшедшего, они, не сговариваясь, направили на троицу свои автоматы.
— Подольский! Рахуба! — заорал Череп, увидев их реакцию. — Стреляйте, мать вашу! Эти двое продались чеченам…
— Обвинение было абсурдным, но капитан рассчитал правильно — в том состоянии, в котором находились сейчас двое зеленых, необстрелянных бойцов, оно могло сработать.
— Эй, салаги, — предостерегающе крикнул Шумилов, видя замешательство на лицах товарищей. — Только не стреляйте, черт вас задери! Мы сейчас сами сложим оружие.., тихонечко, вот так…
Он медленно опустил свой автомат на камни. Чепрагин последовал его примеру.
— Череп должен был нас ликвидировать, — произнес лейтенант, обращаясь к Подольскому и Рахубе, которые продолжали держать их на прицеле. — Всю группу. Ему помешал вот этот человек, — и он кивнул в сторону незнакомца, который бесстрастно наблюдал за происходящим, положив руки на “винторез”, удобно устроившийся у него на коленях.
— Почему мы должны вам верить? — крикнул Рахуба. — Пусть он тоже положит оружие.
И спецназовец ткнул стволом автомата в направлении незнакомца.
— Если вы начнете стрелять, я все равно не успею им воспользоваться, — спокойно произнес тот, не двигаясь. — А если мы и дальше будем так беседовать, нас расстреляют сверху, как мишени. Здесь, знаете ли, есть чеченцы…
— Стреляйте, мать вашу! — из последних сил заорал Дыховицкий, видя явное сомнение, написанное на лицах бойцов.
Но Подольский вдруг опустил автомат.
— Хорошо. Мы вам верим, — устало проговорил он. — Берите оружие, и свалим к черту из этого поганого места.
Рахуба, поколебавшись всего лишь мгновение, тоже опустил оружие. Шумилов, криво усмехнувшись, подобрал с камней автомат.
— Вот сейчас мы вас и расстреляем, — мрачно пообещал он.
— Как самые настоящие предатели… — подхватил Чепрагин. — Эй, эй, это шутка!..
Все четверо повернулись к незнакомцу.
— Идите за мной, — произнес тот. — Я выведу вас в безопасное место. И поднимите капитана, он нам еще пригодится.
Подумав, он добавил:
— Подождите минутку, я должен кое-что забрать. Это здесь, неподалеку… — заметив скептическую улыбку на лице Подольского, человек предложил. — Если хотите, можете меня проводить.
Спецназовец отрицательно мотнул головой и почему-то покраснел.
Когда незнакомец вернулся, неся в руке черный ноутбук, капитан только и смог, что заскрипеть зубами от ярости.
— Будем знакомиться, — произнес их проводник, когда спецназовцы, пройдя за ним следом, очутились в небольшой, но хорошо скрытой от посторонних глаз пещере. — Меня зовут Панкрат Суворин. Звание — рядовой. Был “охотником” в отряде майора Николаева. Теперь, — он невесело усмехнулся, — свободный охотник. Группа попала в засаду и была уничтожена боевиками Рашида.
Они сидели на валунах, образовывавших небольшой круг посередине пещеры. В центре круга теплился огонек костра, который разложил Панкрат. Этот огонек освещал небольшое пространство пещеры, имевшей довольно обжитой вид. В одном углу располагалась лежанка, сделанная из нескольких потрепанных дерюг, а в другом лежало оружие, сложенное в два деревянных ящика. Третий, пустой, уже послужил топливом для костра.
— Это одно из моих убежищ, — пояснил Панкрат, заметив, как оглядываются по сторонам спецназовцы. — А вас сюда какая нужда привела? Не лучшее место для прогулок, должен вам сказать, — и, помолчав, добавил:
— особенно в компании с ликвидатором.
И он кивком головы указал на капитана, которого усадили в одном из углов пещеры, прислонив спиной к камню.
Постепенно они разговорились. Со слов спецназовцев Суворин понял, что им самим сообщили либо только небольшую часть правды, либо вообще дезинформировали. Настоящая цель их рейда в глубокий тыл противника должна была быть известна только чистильщику, то есть капитану Дыховицкому.
Суворин был краток. Повернувшись к ликвидатору, он произнес, чеканя каждое слово:
— У тебя сейчас есть выбор. Ты расскажешь все, что знаешь, и я тебя отпущу. Даю слово. Либо ты можешь не отвечать, и я тебя пристрелю, — подумав, он поправился. — Нет, я лучше тебя этим ребятам отдам. Они что-нибудь оригинальное для тебя придумают.
Он кивнул на бойцов “Омеги”, по лицам которых можно было прочитать их намерения в отношении
