Н. С. Хрущев. Народ Вас встретит с большим радушием. Желаю успеха. До свидания.
В. Ф. Быковский: Никита Сергеевич, большое спасибо Вам за все. До свидания.
Н. С. Хрущев: До свидания.
Пролетая над различными континентами, Валерий передавал приветствия народам Европы, Азии, Америки… Посланец великого советского народа, он нес над миром знамя социалистической Отчизны.
«Я — «ЧАЙКА»!»
Валерий сказал ребятам:
— Жду…
Он ждал «Чайку». И вот в космосе прозвучал новый позывной. Земля запрашивала «Ястреба» и «Чайку». Валерий слышал эти сигналы. Между кораблями «Восток-5» и «Восток-6» установилась двухсторонняя связь. Их командиры словно пожали друг другу руки.
Помнится, Валерий как-то шутил: если в космос полетит девушка, то к зеркальцу, укрепленному на правом рукаве скафандра, приделают еще и карманчик для пудреницы, помады и других «космических» принадлежностей.
Валя смеялась.
— Спасибо за идею…
И вот Валя в космосе. Валя — «Чайка». «Теперь ее только так и будут звать наши ребята», — подумал Валерий.
Валерий помнит, как он первый раз встретился с Валей. Ребята и девушки сначала стояли поодаль группа от группы, разглядывая друг друга с нескрываемым любопытством. Потом Валерий подошел к девушкам, протянул руку:
— Ну что ж, давайте знакомиться, я Быковский.
Космонавты живут дружной семьей. Здесь нет друг от друга секретов, поэтому-то и знают все друг о друге.
Валерий знал, что Валя росла и жила среди рабочих людей. Отец Вали погиб в 1940 году, когда ей было три года. Большое горе и большие заботы легли на плечи ее матери: трое детей, один другого меньше, требовали постоянного внимания и ухода. Особенно трудно было во время войны.
В школьные годы самой большой Валиной мечтой были паровозы. Да, да, паровозы с трубой и шлейфом дыма, которые проходили через Ярославль, тащили за собой длинные составы вагонов.
— Смотришь в окно мчащегося поезда, — рассказывала Валя, — и кажется, что не он несется вдаль, а поля и перелески, поселки и заводы бегут ему навстречу. А впереди — насколько хватит глаз — стальные пути, которые увезут тебя на край света.
После окончания седьмого класса Валя твердо решила поехать учиться в Ленинградское железнодорожное училище. Мама ее протестовала: «Куда ты, такая маленькая, не примут тебя». Валя украдкой подходила к зеркалу, смотрела на себя, на две маленькие косички, которые мальчики в школе называли «крысиными хвостиками», пыталась подтягиваться на цыпочках, хоть самой себе казаться повыше, но с горечью убеждалась, что она очень маленькая.
Валя пошла на шинный завод: семья нуждалась в ее помощи. Правда, старшая сестра Люда уже работала ткачихой. Но Валя решила, что надо трудиться и ей.
План жизни у нее был такой: работать и учиться. Поначалу все казалось просто: встать пораньше, плеснуть в лицо холодной водой, одеваясь, дожевать вчерашний пирожок и бежать на завод, а вечером — на занятия.
Поклялась обязательно закончить вечернюю школу. В семнадцать лет легче всего давать себе обещания. И труднее, чем когда-либо, выполнять их. Попробуй учить физику или повторять функции угла, когда ты устала на работе, а подружки зовут на набережную, к Волге. Трудно устоять против соблазнов, но откладывать учебу до следующего года Валя не хотела.
Мечта о паровозе постепенно ушла. Дома у Вали появились книжки о летчиках. Читала она их с увлечением и восхищением. Особенно полюбились ей записки И. Н. Кожедуба — известного летчика, трижды Героя Советского Союза.
Валя рассказывала, как однажды увидела она в журнале фотографию темноглазой девушки. Все в ней — и ладно сидящий комбинезон, и тугие лямки парашюта, и даже само имя — Надежда Пряхина — привлекало взор. А когда прочла, что она прыгнула в ночной тьме с самолета и целую минуту и еще несколько секунд пролетела, не раскрывая парашюта, у нее даже дух захватило. Больше минуты лететь в холодной ночной бездне! Да, это не всякий сможет…
«А смогу ли я прыгнуть с парашютом?» — думала Валя. Прыжок с парашютом представлялся ей чем- то фантастическим.
Так было тогда. Сейчас на счету Вали Терешковой более сотни прыжков.
В трудное для нее время Валя перешла в прядильный цех. Она упорно трудилась, училась у людей, не избегая черновой работы. И, несмотря на срывы, — а они были, конечно, — почувствовала себя на комбинате, словно в родной семье. И как-то само собой получалось — то на собрании ее кандидатуру выдвигали в президиум, то, когда речь шла об ответственном задании, его поручали ей. Комсомольцы поддерживали Валю, помогали, а потом избрали секретарем комитета.
Больше тысячи комсомольцев работало на комбинате. Раньше у Вали и в мыслях не было, что придется руководить такой массой молодежи. С чего начать? Как увлечь ребят? Снова бессонные ночи, снова раздумья…
С какой теплотой рассказывала Валя о своих товарищах, которые работали с ней на комбинате «Красный Перекоп»! Слушая ее спокойный задушевный голос, Валерий думал всегда:
«Какая хорошая черта — любовь к людям. А ведь именно эта черта, пожалуй, главная у Вали».
Сейчас, в полете, Валерию вспомнился один эпизод, рассказанный в свое время Валей Терешковой… Была осень. Осень 1961 года. Синее-синее небо необъятным шатром повисло над Волгой, над зеленым ковром полей, над верхушками далекого леса. Если лечь на спину и долго, не отрываясь, смотреть ввысь, то покажется, будто не белые барашки-облачка безмятежно плывут над землей, а ты сама паришь в голубом океане.
Ребята и девушки из Ярославского аэроклуба, среди которых была и Валя, отдыхали после прыжков.
Запрокинутые вверх головы. Тишина. Каждый думал о чем-то своем. Так им казалось. А когда вдруг разговорились, то выяснилось, что мысли у всех были одни — «космические».
Космонавтика… Это новое слово вошло в жизнь ярославских парашютистов. А потом полет Юрия Гагарина, Германа Титова…
«Стало быть, началось!» — думала Валя. Наверное, недалек тот день, когда в космическую высь поднимется советская девушка и громко, чтобы слышали все, скажет: «Здравствуй, Вселенная!»
Так оно и получилось. Весь мир слышит ее позывные: — Я — «Чайка», я — «Чайка». Все идет хорошо!
РАДИОГРАММА ИЗ КРЕМЛЯ
Валерий — «Ястреб». Этот позывной ему дали перед стартом. «Орел», «Кедр», «Сокол», «Беркут»,
