Тиндлер подумал, что с перепугу малый немного привирает, хотя по описанию нападавшие очень походили на кирбизмитов. Впрочем, в Мире Колодца ничему не приходится удивляться.
– А третий? – допытывался он. – Третий отличался от них? Если ты не помнишь сейчас, у нас в запасе достаточно времени. Дорога неблизкая.
Маленькая обезьянка кивнула и попыталась приподняться. Она смотрела прямо в глаза Тиндлеру, а ее мордочка находилась всего в паре сантиметров от больших круглых ноздрей броненосца.
– Он был похож на меня!
И прежде чем огромное, неуклюжее существо успело хоть как-то отреагировать, притворщик резко подался вперед. В следующее мгновение в его задней лапе с длинными цепкими пальцами оказался маленький пистолетик, из дула которого вырвалась резкая струя ядовито-желтого газа. Все это произошло настолько быстро, что защитные клапаны в ноздрях Тиндлера не успели захлопнуться. Сам того не желая, броненосец полной грудью вдохнул отраву.
Когда он рухнул на землю, теряя сознание, две огромные тени отделились от ближайших деревьев и бесшумно скользнули к дороге.
Последнее, что успел увидеть доверчивый коммерческий посредник, прежде чем погрузиться в небытие, было маленькое существо, радостно кричащее:
– Хей, Док! Готово! У него есть автоматический переводчик!
МАКИЕМ
Его звали Антор Трелиг, и своим внешним видом он весьма напоминал гигантскую жабу. Впрочем, ничего необычного в этом не было: все население Макиема походило на гигантских жаб.
На груди Трелига красовалась татуировка, свидетельствовавшая о принадлежности к Императорскому Дому. Отсюда, из окон своего дворцового кабинета, он мог любоваться кварталами Драхона – прекрасного средневекового центра Макиема, – сказочными землями, окружавшими замок, и огромным озером, расположенным за городской чертой, в спокойной глади которого отражались отблески газовых рожков на улицах. Местные жители частенько наслаждались купанием в этом озере, ежедневно увлажняя свою нежную, тонкую кожу, а одну неделю в году, когда начинался брачный период, они все проводили под водой, занимаясь сексом.
Далеко за озером, почти у линии горизонта, словно темные тени, вздымались высокие горы, служившие природной оправой для звездного неба, которое, точно россыпь драгоценных камней, искрилось и мерцало, отражаясь в переливчатой глади воды. Небо Мира Колодца было невероятно красиво; в северном полушарии оно представляло собой сферические скопления и облака подвижного, завихряющегося газа с пробивающимся сквозь них рисунком созвездий. Этот рисунок ясно говорил о том, насколько близко планета расположена к центру Галактики. И частенько, в ясную теплую погоду, отдыхая от повседневных забот, Трелиг с восхищением созерцал это великолепное зрелище, расположившись на большой, удобной балконной лежанке.
Он услышал скрип двери, но даже не отвел взгляда от прекрасного звездного неба. Только одно существо могло войти в его кабинет без приглашения или предварительного доклада, просто так.
– Ты ведь никогда не сдавался, верно? – Голос, прозвучавший сзади, был несколько мягче собственного голоса Трелига, но тембр и грубоватость интонаций говорили о том, что его жена, Бародир, не отличалась утонченностью фигуры и красотой светской дамы.
– Ты знаешь это не хуже меня, – тихо выдохнул Трелиг, словно обращаясь к самому себе. – Ив будущем я тоже не собираюсь сдаваться. – Он на секунду замолчал. – Да я и не могу. Вот сейчас, например, ты же сама видишь, как все эти события мучают меня, судьба, можно сказать, насмехается над моей беспомощностью. Она бросает мне вызов. – И он ткнул когтистым перепончатым пальцем в темноту.
Бародир села рядом с мужем. Их совсем нельзя было назвать романтической влюбленной парочкой, она вышла за него только потому, что в руках ее отца сконцентрировалась огромная теневая власть над правительством и ему было просто необходимо присматривать за этим чужеземцем. Поговаривали, что на смертном одре старикан заартачился и ни в какую не хотел допускать зятя к власти, но, как бы там ни было, Антор Трелиг все-таки умудрился обеспечить себе наследство и после смерти старого тестя занял вакантное место в Кабинете Министров.
И хотя Бародир была истинной дочерью своего отца, при всей сложности отношений мстить своему муженьку она не собиралась. Макиемка по-прежнему оставалась Трелигу верной и преданной женой – во всяком случае, до тех пор, пока обстоятельства не даруют ей реальную власть, способную обеспечить полную безопасность, вот тогда она уничтожит его, сотрет в порошок.
Трелиг это прекрасно понимал. Он сам был из того же теста.
Бародир пристально посмотрела в темную даль, на убегающий в бесконечность горизонт, где сквозь U- образные Горные Врата виднелось звездное небо.
– Где он? – спросила она, немного помедлив.
– Почти у самого горизонта. – Трелиг небрежно махнул рукой. – Размерами почти в двадцать нагов. Видишь, он весь серебрится в лучах солнца.
И только теперь она увидела его – чудовищных размеров планетоид, до нелепости низко висящий над горизонтом и такой странной расцветки, что его трудно было отличить от возвышающихся вдалеке гор.
– Новые Помпеи, – вздохнул Трелиг. – Когда-то они принадлежали мне… и снова станут моими.
Давным-давно он был человеком – существом, похожим на обитателей гекса Глатриэль, находящегося к юго-востоку отсюда. Его родину – Новую Гармонию, которую отделяли от Мира Колодца миллиарды световых лет, населяли гермафродиты, похожие друг на друга, словно близнецы. Только лидеры правящих партий выделялись среди остальных размерами и высоким положением.
Да, Трелиг любил власть больше всего на свете, он был рожден и воспитан для того, чтобы взять ее в свои руки. Здоровье и деньги ровным счетом ничего для него не значили до тех пор, пока не приносили власть. Должность Министра Сельского Хозяйства его вполне устраивала, хотя фактически он занимал самый низкий пост в Кабинете Министров. Трелиг почти не был известен в Макиеме, обычные граждане узнавали в нем лишь Пришельца, который потерпел аварию на космическом корабле.
– Там заключена власть, о которой можно только мечтать, – со вздохом сказал Трелиг жене, наверное,
