Торговец' полным ходом шел на северо-северо-запад. Двойной белый след, поднимавшийся из его труб, было видно за многие километры. Шторм в Ноче заставил капитана сильно изменить курс, и теперь приходилось наверстывать упущенное время.
На палубе, подставляя игольчатые бока лучам яркого солнца, нежились двое твошей. Круглое тело одного из них перепоясывал широкий ремень с длинными кармашками для сигар. Балансируя на широкопалой руке, счастливый обладатель этого богатства привычным жестом выхватил сигару и сунул в маленькую щель, служившую ему ртом. Правда, курить твош не собирался, он просто сосал табак и съедал его маленькими кусочками.
– Справа по курсу неопознанный летающий объект! – прокричал наблюдатель, сидевший за радарной консолью.
Твош, жующий сигару, немного скосил глаза и сразу же увидел странную, быстро приближающуюся фигуру.
– Еще один подарок на нашу голову! – ухмыльнулся он.
Второй твош лениво потянулся.
– Черт меня побери, но этот оригинал здорово смахивает на лошадь. Только лошади нам не хватало. Родео в открытом море!
– Кстати, кто сегодня драит палубу? – не без сарказма осведомился первый.
Действительно, огромная изумрудная лошадь, грациозно взмахивая лебедиными крыльями и держась на довольно приличной высоте, пролетела над кораблем, по всей вероятности, давая своему наезднику убедиться, что это то самое судно, которое ему нужно, и одновременно присмотреться, как бы поудобнее сесть на палубу. Это была настоящая проблема. Пегасы Аджитара не могли приземляться, точно птицы, им требовалось куда больше свободного пространства, чтобы погасить инерцию движения. Конечно, животное умело и приводниться, но хотя шторм уже давно утих и поднимающиеся волны не могли нанести «Торговцу» никакого вреда, существу помельче волнение на море могло бы стоить жизни.
– Будь я проклят, если немного замедлю ход, – недовольно выпалил капитан своим сиплым, свистящим голосом. – Эти охотники на Чангов совсем потеряли совесть. Если бы я знал, что посреди океана нам предстоит такая встреча, «Торговец» пошел бы вдоль берега.
Тбиси усмехнулся и согнул длинную пушистую шею.
– Не стоит расстраиваться, кэп, – сказал он полушутя. – Предъявите им счет за парковку, счет за каждый вопрос, счет за каждый ответ и раз в пятьсот больший счет за правду, если они хотят ее знать.
Наконец Ренар решил, что палуба достаточно свободна, и направил Домару, внука Домы, вниз.
Первый заход Домару пропустил. В отличие от своих родственников – лошадей – все пегасы отличались редкой сообразительностью. Кроме того, что палуба оказалась узкой для безопасной точной посадки, на ней было навалено великое множество всевозможного барахла. К тому же посадку усложняла качка, волны с силой бились в борта 'Торговца', и угадать правильный момент Домару не смог. Со второй попытки им снова не удалось приземлиться. Ренар вполголоса ругался, проклиная этих кретинов внизу, которые, похоже, даже ухом не повели в сторону всадника. Но в третий раз и пегас, и аджитар пришли к выводу, что удобный момент настал. Домару бешеным галопом понесся по палубе между перилами и надстройками, старательно тормозя раскрытыми крыльями.
Вид натянутой поперек кормы цепи подействовал на него, словно стоп-сигнал. В пятидесяти сантиметрах от угрожающего препятствия конь замер и развернулся.
Стараясь восстановить сбившееся дыхание и успокоить разыгравшиеся нервы, Ренар огляделся по сторонам. Команда, высыпав на палубу, с любопытством рассматривала героического всадника, и аджитару вдруг пришло в голову, что вообще-то следовало бы спросить у капитана разрешения приземлиться на борт. Два экундца, взгромоздясь на мостик, угрожающе таращили на него свои глазки-бусинки, оба твоша ощетинились, что означало скорее раздражение, чем гостеприимство.
Ренар спешился и, отчаянно сдерживая нервную дрожь, приблизился к твошу с сигарой.
– Э-э… извините, пожалуйста, это 'Туринский Торговец'?
Твош языком сдвинул сигару в угол рта, неторопливо прожевал ее и, сглатывая окончания слов, небрежно выдавил:
– Раз уж ты вначале сваливаешься нам на головы, а потом только спрашиваешь, могу ответить: да, это 'Торговец'.
Такой ответ несколько смутил Ренара. Он понятия не имел, как следует приветствовать это шарообразное существо, напоминающее моток проволоки. Может, пожать ему руку? Нет уж, лучше не стоит! Но что же тогда делать? Если только…
– Меня зовут Ренар, – попытался он выкрутиться из неловкого положения. – А это – Домару.
– Оч-чень интересно, – охотно откликнулся твош. Ренар прокашлялся и снова попытал счастья:
– Я являюсь представителем посла Ортеги из гекса Улик.
Твош критически осмотрел его с головы до ног.
– Боже, Боже! Никогда бы не подумал, что улики, отправляясь в путешествие, оставляют дома четыре руки?
Ренар вздохнул.
– Я не улик, а аджитар. И ищу женщину по имени Мавра Чанг, которая исчезла из Глатриэля.
– Неужто она опять что-нибудь отколола? – поинтересовался второй твош.
Ренар неожиданно почувствовал себя усталым, разбитым и разочарованным, похоже, команда не собиралась ему помочь.
– Послушайте, – принялся он снова. – Мавра – мой старый друг. Я слышал, что она попала в беду, и пытаюсь помочь ей. Следы ведут сюда, на 'Торговец', и я был бы вам весьма признателен, если бы кто- нибудь помог мне ее найти. Это чрезвычайно важно.
