задумчиво глядящим на пустой видеоэкран, вдруг подумал, что Панарх, всегда выглядевший намного моложе их общего возраста, теперь стал выглядеть старше. Нельзя было выделить какую-то отдельную черту, обусловившую эту перемену, — даже легкие морщинки в уголках глаз присутствовали у Брендона и раньше. Но кожа, костяк лица, и конфигурация рта, и быстрый кобальтовый взор — все вносило свой вклад.
Как это сказал однажды отец: «В отличие от наших предков, мы стараемся продлить свою молодость до бесконечности, пока ответственность, саморазрушение, а наконец, и время не одолевают нас».
Брендон внезапно поднял глаза, и Осри, смущенный тем, что его поймали на подглядывании, спросил:
— Почему вы так уверены, что они говорят не все, что знают?
— Я не уверен. Просто чутье, основанное на том, как они преподносят свою информацию. Чутье и почти верное знание того, какими источниками они пользуются.
Осри со вздохом посмотрел на хроно. Как медленно ползет время.
— Если хотите, чтобы я вас понял, говорите проще. Я не обладаю вашей загадочной способностью воздвигать горы информации на основе пары не связанных между собой фактов.
Брендон со смехом присел на край стула.
— Тут нет никакой загадки — просто широкий доступ плюс развитое чувство самосохранения. — Он указал на пульт, и простое кольцо Верховной Фанессы блеснуло у него на мизинце. — То, о чем догадывается Корморан, а теперь уже и все прочие службы новостей, состоит в следующем: «Телварну» послали на Пожиратель Солнц. Догадаться об этом достаточно просто: их нет ни на Аресе, ни на одном из сборных пунктов, мы их не расстреливали, и в их команду входит троица келли и недавно вышедший в отставку офицер Флота, известная как выдающийся программист. А через рифтеров, примкнувших к Флоту, «новостям» стало известно, что должарианцам нужны темпаты. Но они не станут обнародовать свои догадки, пока не получат доказательств — ошибка повлекла бы за собой крайне нежелательные последствия. Хорошие репортеры не лгут — они просто строят предположения на основе известных фактов.
Одри кивнул.
— И о том, что это произошло в действительности, знают только мой отец, командование Флота, Верховная Фанесса, супруга покойного Эренарха и ваша подопечная. Ну и мы с вами.
— Еще Мандериан, Должарский консультант Элоатри — и «новости», вероятно, это тоже вычислили. Большого ума тут опять-таки не требуется. Все упомянутые лица известны своим умением держать язык за зубами. «Новости» не просят у нас интервью, поскольку знают, что мы все равно ничего не скажем, и в то же время остерегаются выступать с информацией, которая может оказаться ложной.
— Допустим, они каким-то образом выяснят правду — какой в этом вред? Сделанного не воротишь — и я думаю, что командование не станет менять свои планы из-за рифтеров. — Не успев сказать это, Осри понял, что говорит не то, но Брендон лишь слегка пожал плечами.
— Командование не станет менять свои планы, но меня могут вынудить изменить мои, — ответил он после долгой паузы. Осри медленно кивнул.
— Вы будете участвовать в атаке. Я это понял уже некоторое время назад. — Он хотел добавить еще что-то, но промолчал.
Улыбка Брендона приняла саркастический оттенок, но мягкий юмор в глазах смягчал сарказм.
— Язык проглотил? Ты всегда высказывался о моих действиях, этике и мотивах с замечательной откровенностью.
Кровь бросилась Осри в лицо, и жесткий воротник мундира вдруг стал тесным.
— Раньше все обстояло по-другому.
— Ну да — тогда ты полагал, что превосходишь меня в моральном отношении, — уже не скрывая юмора, сказал Брендон. — Что же, собственно, изменилось? Многие продолжают думать, что я лишен какой бы то ни было морали.
С тех жутких дней на «Телварне» Осри только раз видел его пьяным — в ночь после отлета рифтеров, — а о сексе молва и вовсе умалчивала; Осри подозревал, что последнее время Брендон ведет себя еще воздержаннее, чем он сам.
При мысли о Фиэрин Осри ощутил прямо-таки радиоактивный жар.
— Прости! — засмеялся Брендон. — Мне не следовало вызывать тебя на откровенность. Ты все равно будешь молчать, верно? Из уважения если не ко мне, то к сану, навязанному мне обстоятельствами?
В этот миг Осри понял, что слова, сказанные им в пылу гнева несколько месяцев назад, возымели действие — что Панарх, несмотря на разницу их положений, считается с его мнением.
Осри уже довольно давно осознал, что заблуждался насчет Брендона и был неправ почти во всем, что говорил, — однажды ночью он полностью раскаялся в своей слепоте и с тех пор по крайней мере держал язык за зубами, что доставляло ему некоторое утешение. Он заблуждался не только относительно Брендона, по и относительно рифтеров — отчасти поэтому он и вызвался в присутствии верховного адмирала занять место на рифтерском корабле. Это решение он принял ещё и потому, что думал, что Брендон как Панарх в тот момент хотел именно этого — и лишь потом, наедине с собой, признал свою ошибку. Впрочем, Брендону это все равно, полагал он, — тот слишком занят восхождением к новым высотам власти и престижа и давно выбросил из головы старые предрассудки на свой счет.
«А между тем мне следовало бы перед ним извиниться», — подумал Осри теперь. Как перед любым своим другом, военным или штатским, по отношению к которому был несправедлив.
— Я прошу у вас прощения, — сказал Осри, — за все, в чем обвинял вас, когда мы были у рифтеров, — и еще раньше, когда мы были мальчишками...
Сознавая, что этого недостаточно, он оттянул воротник. Что же теперь, пускаться в пространные объяснения? Или, еще того хуже, избрать трусливый путь, заняв позицию подданного, взывающего к монарху о милосердии?
Но, подняв глаза, он понял, что ничего больше говорить не надо, и впервые возблагодарил судьбу за острую наблюдательность Брендона.
— Если вспомнить, сколько трудов я приложил, чтобы заставить всех — а в особенности моего бесценного старшего брата — поверить во все это, то, пожалуй, следует порадоваться своему успеху.
— Все эти пьянки и связи с женщинами, наверное, были для вас сущим мучением, — посочувствовал Осри.
Брендон запрокинул голову и от души расхохотался, заразив и его. Это смыло всякий обидный осадок, и Осри спросил:
— Ладно, если начистоту — зачем вы хотите отправиться к Пожирателю Солнц? Там вы сможете быть только наблюдателем, и если корабль, на котором вы будете, попадет под выстрел, наше положение станет еще хуже прежнего, даже в случае победы. Ваше место здесь. Панархи и Кириархеи не участвовали в боевых действиях с тех пор как... — Осри порылся в своих скудных исторических познаниях и пожал плечами. — Ну, не важно. Даже ваш отец не был при Ахеронте, хотя Эсабиан убил вашу мать.
— Ты мыслишь, как Дулу, Осри. С их точки зрения, мое участие в атаке действительно не имеет смысла. Этим я символически поставил бы себя на одну доску с Эсабианом — и он тоже это понимает, судя по представлению, которое он устроил в Изумрудном Тронном Зале. Он очень хорошо понял символику того, что мой отец остался в Мандале, послав своих подчиненных подавить мятеж у Ахеронта, — и это, думаю, еще усилило жажду мести, план, который он вынашивал двадцать лет. Но меня это не волнует. — Брендон прошелся по комнате, сцепив руки за спиной. — Мое появление у Пожирателя Солнц послужит не менее символическим актом для рифтеров, которых мы медленно и с великим трудом переманиваем на свою сторону. Мне нужно, чтобы они в меня поверили — хотя мои сторонники и противники в стане Дулу не только этого не понимают, но активно препятствуют этому.
Осри, чей мозг работал на полных оборотах, кивнул:
— Вы нужны им здесь, чтобы создать видимость иерархии — даже если мы потерпим поражение и от Панархии останется только эта видимость.
— Вечная борьба за престиж, — согласился Брендон. — Теперь они еще сильнее цепляются за старые традиции. В данный момент я работаю над тем, чтобы объединить два взгляда — рифтерский и дулуский; это позволит мне сохранить свою наследственную базу власти, если — когда — я все-таки отправлюсь на войну. Но кто-то прикладывает не меньше усилий, чтобы мне помешать. И в Малом Совете, и на светском вечере я
