они вновь стояли в темном углу склада, там, где прежде добыли скафандры.
– Вот так вот просто, – вздохнул Джимми.
Она кивнула.
– У Кинтара есть целые культы, приверженцы которых рисуют для них символы, а затем сообщают адреса.
– Тогда я не понимаю. Если они могут перемещаться подобным образом, зачем им станции?
– Вы теряете время, – нетерпеливо сказала Тобруш. – Они не могут использовать этот способ свободно – у них нет возможности точно определить место, как у вас. Кто-то должен позвать их к уже нарисованному знаку. Позвать по имени, я полагаю.
Они хотели было выйти из заранее приготовленной пентаграммы, но не смогли – они как будто натолкнулись на силовое поле максимальной мощности.
– Эй! Мы застряли в этой штуковине!
– Это, конечно, вторая причина, – невозмутимо заметила Тобруш. – Джозеф находится недалеко от вас, он разомкнет для вас контур снаружи. Когда вы активизировали пентаграмму и создали межпространственный туннель, это разбалансировало точку выхода. Вы не полностью синхронизированы в пространстве-времени, и, чтобы синхронизировать вас, нужно, чтобы что-нибудь из нашего пространства проникло и соприкоснулось с вашим.
– Живи и учись, пока есть время, – вздохнул Джимми. – Я надеюсь, Джозеф придет сюда раньше, чем кто-нибудь другой.
Но крупный, дородный миколианец почти тотчас же оказался рядом с ними. Он просто поставил свою стопу на грубый рисунок, и, хотя видимого эффекта это не принесло, они сумели выйти из пентаграммы без проблем, испытав большое облегчение.
– Великолепная уловка, но не настолько полезная, как мы рассчитывали, – прокомментировала Модра.
Джозеф пожал плечами.
– Вполне достаточно для наших целей. Рисуй другой вокруг нас троих.
– Что? Снова?
– Да, – ответил он. – Мне надо раздобыть еще несколько скафандров. Есть какая-нибудь модель, которую можно подогнать под Тобруш?
Модра задумалась на минуту.
– Попробуй скафандры для куаммир. Вон тот контейнер. Они не совсем подходят, но приблизительно того же размера и формы, при условии, что Тобруш не будет использовать свои щупальца.
– Понятно. Ууф! Это потруднее, чем я думал! Ладно, давай рисуй.
Как только в их умах возник вопрос, что получится, если они снова застрянут, они уже знали ответ. Таково было свойство их союза.
Когда знак был начерчен, они сконцентрировались – и тут же очутились на маленькой полянке далеко позади лагеря. Принимающая пентаграмма была нарисована в грязи, но прекрасно сработала, и одного из тысяч усиков Тобруш оказалось достаточно для их синхронизации.
– Хотела бы я, чтобы у нас было время привести себя в порядок, – заметила Криша. Тем не менее она была счастлива, вновь находясь в скафандре, даже такого идиотского голубого цвета. Расположение и внешний вид его внутренних средств управления также сильно отличались от мицлапланских, но Криша смогла разобраться со всеми функциями под руководством Модры.
– И что теперь? – спросила Криша.
– Теперь надо подождать полчаса или около того, пока полковник Могод выдаст нам все необходимые секретные коды и допуски, – ответил ей Джимми.
– Даже не зная, что он это делает, – добавила Модра.
Ган Ро Чин сдвинул брови.
– Вы можете сделать такое! С цимолем!
Джимми кивнул.
– Тобруш говорит, что это детская игра. Что она могла сделать это и раньше, если бы была в одной комнате с полковником. Единственное, что сделали мы – это добавили связующий сознания канал. То есть Миколь показал деткам, почему папа главный.
Капитан кивнул.
– А ведь и они, и Мицлапланы, и Хранители, и Кинтара гораздо дальше отстоят от вашего мистического Экипажа, чем мы от них. Нашей роли придается все меньше значения. – Он вздохнул. – Кроме того, если нашему другу можно доверять, нам все еще не достает существенного кусочка мозаики. Очевидно, единственное предположение, объясняющее то, что Высшие Расы некогда сражались с Кинтара и одержали победу – это что они были изначально созданы, или выдвинуты, или, возможно, видоизменены для исполнения их теперешних руководящих ролей. И поэтому, однажды победив Кинтара, они могут сделать это снова. Это понятно?
– Я слежу за твоей мыслью.
– Но тогда, – продолжал капитан, – почему Тобруш не знает о Кинтара ничего больше, чем мы обнаружили сами? Тем более, что его уникальная раса обладает таким замечательным свойством, как настоящая наследственная память? Почему ваши Хранители не сразу заметили опасность и не приняли мер, когда от разведчиков поступили первые сообщения об обнаруженной ими станции Кинтара? Почему, в конце концов, они позволили явно неосведомленным и неподготовленным ученым, даже без военных наблюдателей – хотя вообще-то это могло бы быть обеспечено – совать туда свой нос, исследовать и, в
