рыбу, а не преступников.
— Неплохо.
Как и многие агенты, Ковен постоянно считал годы до отставки. Он с любопытством посмотрел на Лэша.
— Я слышал, ты отошел от дел. Вроде как занялся частной практикой и сам себе хозяин.
Ковен, естественно, прекрасно знал об уходе Лэша из ФБР и его причинах. Он просто был тактичным человеком.
— Верно, — ответил Лэш. — Здесь я так, подрабатываю. Хочется каких-то перемен.
Ковен кивнул.
— А тебе подобная работа не кажется несколько странной? — спросил Лэш, вежливо уводя разговор в сторону.
Ковен пожал плечами.
— Теперь уже нет. Сейчас все перемешалось. После этих перетрясок и реорганизаций все, так сказать, спят со всеми. Никогда не знаешь, с кем придется работать — с Наркоконтролем, ЦРУ, АНБ, местной полицией или скаутами.
«Но только не с частной корпорацией», — подумал Лэш.
Использование ФБР в качестве наемной рабочей силы было для него в новинку.
— Странно лишь то, что приказ я получил непосредственно от шефа, — сказал Ковен. — Минуя обычные каналы.
Лэш кивнул, вспомнив слова директора вспомогательной службы: «Мы делимся информацией с избранными правительственными агентствами». Сотрудничество явно было двусторонним.
В течение всего дня он почти не виделся с Мочли и Тарой Стэплтон. Он приехал поздно, потратив большую часть утра на разгадку замысловатой головоломки из бюрократических препон, банковских выписок, отчетов кредитного агентства и прочих бумаг, чтобы выяснить проблему с ипотекой и активировать заблокированные кредитные карты. Мочли заглянул к нему в кабинет перед самым обедом, с большой папкой под мышкой. По его словам, Хандерлинг забрал в кассе свой билет на поезд на завтрашний вечер. Судя по телефонному разговору, который тот вел сегодня утром из своего кабинета, после работы он собирался встретиться с какой-то женщиной. Было решено установить за ним слежку, и Лэш должен был принять участие в ней. Накануне вечером Мочли мягко, но решительно отверг предложение Лэша немедленно сообщить в полицию. «Он не представляет непосредственной опасности, — сказал директор вспомогательной службы. — Нужно собрать больше доказательств. Не беспокойтесь, он под надежным контролем. — Мочли положил на стол Лэша папку с документами Хандерлинга — заявлением о приеме в „Эдем“, характеристиками, выданными руководителями фирмы и рекомендациями с предыдущих мест работы. — Нужно проверить, вписывается ли он в ваш психологический портрет. Если да, то составьте для нас краткий анализ его личности. Это может очень пригодиться».
Весь день Лэш изучал досье Хандерлинга. Человек этот был весьма хитер: Лэш заметил следы того, что тот умело лгал во время психологического обследования. На все потенциально опасные вопросы он отвечал нейтрально. Показатель достоверности всех тестов был в необходимой степени высоким — причем одинаково высоким, из чего можно было предположить, что Хандерлинг опознал вопросы с целью обнаружения лжи и отвечал на все одним и тем же образом.
Подобный интеллект и тщательное планирование были типичны для организованного убийцы. В сущности, Хандерлинг не мог быть никем иным, если ему удавалось изображать из себя образцового сотрудника «Эдема». Лэш пришел к выводу, что отсутствие видимого плана преступлений можно объяснить необычностью выбранных жертв. Вне всякого сомнения, эти шесть суперпар были в «Эдеме» почти объектом культа. Впрочем, у человека, полного разочарования или гнева — такого, у которого были, например, тяжелое детство или неудачи в отношениях с женщинами, — они могли вызывать зависть и даже неуправляемую ярость.
Хандерлинг не знал Торпов и Уилнеров лично, но был знаком с их историей благодаря своей работе в «Эдеме». И это был весьма интересный факт, означающий появление новой, до сих пор неизвестной разновидности серийного убийцы — побочного продукта информационной эры, преступника, обшаривающего базы данных в поисках идеальных жертв. Это могло бы стать материалом для выдающейся статьи в «Американском журнале нейропсихиатрии», статьи, которая привела бы в восхищение старого приятеля Лэша, Роджера Гудкайнда.
Спереди послышался писк рации.
— Семьсот девятый, на месте.
Ковен взял микрофон, держа его так, чтобы не было видно снаружи.
— Принято. — Он повернулся к Лэшу. — Нам мало что сказали. Какова обстановка?
— Этот Хандерлинг должен после работы встретиться с какой-то женщиной. Больше нам почти ничего не известно.
— На чем он поедет?
— Не знаю. Может, пешком, может, на метро или автобусе. И… — Лэш неожиданно замолчал. — Вот он. Как раз выходит из дверей.
Ковен включил рацию.
— Говорит семьсот седьмой. Всем постам, подозреваемый выходит из здания. Белый, рост около шести футов, в желтой безрукавке. Приготовиться.
Хандерлинг остановился, обвел взглядом Мэдисон-авеню и раскрыл над головой большой зонт. Лэш удержался от желания взглянуть ему в лицо. Прошло несколько лет с тех пор, как он в последний раз следил за кем-то, и теперь он чувствовал неприятное сердцебиение.
— Вот наш человек, — сказал Ковен, кивая в сторону газетного киоска на углу.
— Тот с красным зонтиком и мобильным телефоном?
— Да. Не поверишь, насколько мобильники облегчают наблюдение. В наше время человек, идущий по улице с телефоном в руке, — обычное дело. А в аппаратах «Некстел» есть встроенная функция рации, так что можно поддерживать связь со всей группой.
— Есть другие пешие наблюдатели?
— У входа в метро и вон на той автобусной остановке.
— Говорит семьсот девятый, — послышался голос по радио. — Подозреваемый перемещается. Похоже, собирается поймать машину.
Лэш бросил взгляд через боковое стекло. Хандерлинг размашистой походкой направился в сторону проезжей части. Он вытянул руку, и у тротуара послушно остановилось такси.
Ковен схватил микрофон.
— Говорит семьсот седьмой. Вижу его. Семьсот второй, семьсот пятый, поехали.
— Принято, — ответил хор голосов.
Водитель коричневого седана двинулся следом за такси на расстоянии в несколько машин.
— Подозреваемый направляется на восток по Пятьдесят седьмой, — сказал Ковен, все еще держа микрофон в руке.
— Сколько у нас автомобилей? — спросил Лэш.
— Еще два. Едем за ним, меняемся через квартал.
Такси ехало медленно, сражаясь с дождем и уличным движением. Одним колесом оно въехало в глубокую выбоину, облив тротуар фонтаном грязи. На Лексингтон-авеню оно свернуло снова, неуклюже обогнав микроавтобус.
— Он сворачивает на юг по Лекс-авеню, — сказал Ковен. — Скорость двадцать пять миль в час. Прекращаю преследование, кто продолжит?
— Говорит семьсот пятый, — отозвался другой агент. — Вижу его.
Посмотрев в заднее стекло, Лэш увидел зеленый джип, едущий по соседней полосе. Сквозь струи дождя он заметил Мочли, сидящего рядом с водителем.
Шофер Ковена прибавил газу, ловко обогнав такси, и поехал дальше по Лексингтон-авеню. Лэш знал, что это стандартная процедура: наблюдение следует вести с использованием как можно большего количества машин, чтобы подозреваемый не догадался, что за ним следят. Проехав несколько перекрестков, они вернутся обратно и займут место в конце очереди.
