кажется, что наш план сработает. Разбуди меня, когда придет ответ. – Он помолчал. – В любом случае не похоже, что ты получишь приказ убить меня.
Компьютер ничего не ответил. Потребовалось почти пять часов, прежде чем в верхах достигли определенного согласия; учитывая невообразимую сложность Конфедерации и ее бюрократическую машину, подобную скорость можно было назвать фантастической.
– Мы в состоянии организовать визуальную связь, – сообщил командор Крег. Они наверняка перехватывают и расшифровывают любые сообщения, так что я решил выходить в эфир открыто.
Человек кивнул:
– Альтавар будет настаивать на какой-нибудь Тмутаракани. Я попытаюсь всеми силами тянуть время, пока не прибудет флот. Но мне нужна по крайней мере одна надежно засекреченная линия связи; пока я уверен только в отношении этого канала. Компьютер сообщил, что я смогу передавать информацию в модуль из любой точки Ромба, а он сделает все остальное. Совет властителей тоже настаивает на открытом и визуальном общении. Когда я получу какие-нибудь гарантии, то немедленно сообщу вам, а там вы уже будете непосредственно контактировать с властителями.
– Согласен. Но ты же знаешь, что на Ромбе можно застрять до скончания века.
– Я в это не верю. Микроорганизмы Вардена уже достаточно хорошо изучены, и сейчас их можно держать под контролем. Но все это не важно. Положение ужасное, и, если предстоит сделать выбор между уничтожением Конфедерации и моей личной гибелью, я, конечно же, выбираю последнее. Меня, командор, это вполне устраивает.
Царству преступников в любом случае пора уже положить конец.
Отключив связь, человек повернулся в кресле.
– Свяжи меня с Морахом; он на борту орбитальной станции Лилит.
Всего через несколько минут на экране появилось мрачное, таинственное лицо шефа безопасности.
– Вы на грани капитуляции, – сразу же заявил тот.
– Не торопите события. Еще многое предстоит обговорить. – И агент кратко изложил Мораху свои предложения о переговорах Конфедерации с Советом Ромба.
Морах ненадолго задумался:
– Вы пытаетесь тянуть время до прибытия флота?
– Ни в малейшей степени. Наши силы уже несколько недель всего в паре дней пути от Ромба. Однако уверен, что Совет сдержит свое слово – по крайней мере на время переговоров. Мне кажется, это и в интересах Альтавар, так как мы уже обладаем определенным преимуществом – наш флот развернут и приведен в полную боевую готовность.
Морах некоторое время раздумывал, затем с отсутствующим видом кивнул головой:
– Хорошо. Но любая попытка атаковать Ромб Вардена будет немедленно подавлена. Вы понимаете?
– Да. Назовите время и место.
– Буджум – это седьмой спутник Момрата. Там размещен наш многоцелевой центр управления. Вы можете прибыть туда завтра к 16.00 по земному времени?
– Да. Я захвачу все необходимые коды. Но я хотел бы, чтобы на переговорах присутствовали представители Ромба Вардена.
– Вот как? Кто именно?
– Во-первых, Совет настаивает, чтобы мистер Альтавар поручил это тем, кому доверяет. Во-вторых, я не очень хорошо разбираюсь в нынешней политической ситуации на Ромбе. Кто будет представлять Харон?
– Я как исполняющий обязанности властителя Харона, – ответил Морах. – От Лилит будет Герцог Кобе, а от остальных – оставшиеся властители.
– Я требую присутствия психиатра Думониса с Цербера.
– Кто это?
– Некоронованный властитель Цербера. Но ни вы, ни Лару об этом даже не догадываетесь. В его руках Лару всего лишь жалкая марионетка. – Агент с удовольствием подумал, какое потрясение, очевидно, испытал Морах от этих слов. Один – ноль. Теперь он начнет сомневаться буквально во всем. – Еще я хотел бы видеть Парка Лакоша с Харона, Кола Тремона с Лилит и Квин Занг – с Цербера.
Мораха развеселила эта просьба.
– Вот как? – усмехнулся он. – И на чьей же стороне они будут?
– На стороне здравого смысла, – ответил агент. – В любом случае вы возьмете с собой Лакоша, так почему бы не прихватить и остальных? Кто лучше оценит мою искренность?
– Хорошо. Я распоряжусь.
– Надеюсь, вас не удивляет, что я не настаиваю на том, чтобы от Медузы был кто-то еще, кроме Упсира.
Морах слегка кашлянул. Он явно почувствовал неловкость.
– Нам известно, что произошло на Медузе. Упсир до сих пор шальной от радости и гордости. Это умнейший, безжалостный, но, к сожалению, на редкость отвратительный человек – он один из тех, кто в свое время настроил всех против Конфедерации. – Морах задумчиво нахмурился. – Вам неизбежно придется столкнуться с Упсиром и с его.., э-э-э.., новой игрушкой… Полагаю, мы не станем свидетелями вендетты? По крайней мере во время переговоров?
– Вендетта подождет. Предмет переговоров слишком важен, чтобы предаваться мщению в настоящий момент.
Морах в упор взглянул на собеседника колючими, немигающими глазами.
– У меня такое впечатление, будто вы чего-то не договариваете, – признался он.
Человек на борту патрульного корабля слегка улыбнулся:
– Морах, если не секрет, расскажите, откуда у вас такие необыкновенные глаза. Морах помолчал:
– Я слишком часто поднимался на Гору. К Момрату агента должна была доставить автоматическая шлюпка. Затем ей надлежало вернуться обратно и пройти процедуру полного обеззараживания. Позднее, заверили человека, если все завершится нормально, она заберет его на патрульный корабль. С удивлением он обнаружил, что неохотно покидает модуль, который еще сутки, назад казался ему могилой.
– Мы будем поддерживать с вами постоянный контакт, – заверил компьютер.
Он молча кивнул, проверяя содержимое маленькой багажной сумки, которую предстояло взять с собой.
– Вы не ответите на один вопрос? – неожиданно произнес компьютер.
– Валяй.
– Откуда вы узнали, что военная флотилия всего в двух днях пути от Ромба? Я-то об этом, конечно же, знал, но вы не были осведомлены. Как вы пришли к правильному выводу?
– А никак, – весело признался человек. – Блефовал.
– О-о-о.
На сей раз он покинул модуль без всяких затруднений. Пройдя через множество палуб, он вышел на терминал патрульных шлюпок. Предназначенный для него аппарат не отличался комфортом, однако развивал огромную скорость и мог в течение сотых долей секунды перейти в подпространство, а затем столь же неожиданно вернуться. В такой шлюпке полет до Ромба занял бы самое большее двадцать пять часов. На мгновение человек почувствовал странную опустошенность. Наступила кульминация затянувшегося сражения, и теперь малейшая ошибка могла повлечь гибель всего и вся. Поражение на Медузе и лишь случайный успех миссии на Лилит и Хароне всерьез беспокоили агента. Его былая абсолютная самоуверенность здорово пошатнулась, хотя он и понимал, что в обозримом прошлом не было человека, которому волею судеб досталась столь тяжкая ноша.
И по-прежнему тревожили сделанные выводы и заключения. Слишком удачным и обоснованным оказалось решение запутанной загадки; пришельцы в его интерпретации подозрительно смахивали на людей, и это само по себе настораживало – жизнь всегда гораздо сложнее изящных теорий.
С этими мыслями человек заснул, а когда спустя девять часов проснулся, в голове смутно забрезжила догадка. Животные и растения. Ну конечно! Они чересчур похожи на двуполые и бесполые формы, и так как явно не специально созданы для попавших на планеты людей, то должны выражать основные особенности мышления Альтавар. Как бы причудливо он ни выглядел, как бы ни отличались его эволюционные предки от порядков человека, биологическое развитие и тех, и других наверняка протекало в сходных условиях. И теперь он почувствовал, что сильно заблуждался насчет того, какая планета подходит пришельцам.
Человек потянулся к пульту и с максимальным увеличением вывел на один из экранов картинку планеты Ромба Вардена, в конфигурации которых теперь не было и отдаленного намека на ромб. На таком расстоянии поверхность угадывалась в самых общих чертах. Эти странные, необычные, экзотичные планеты… И такие враждебные…
НО ЕСЛИ ОН ПРАВ, ПОЧЕМУ ЖЕ ПРИШЕЛЬЦЫ ДОПУСТИЛИ ДАЛЬНЕЙШИЙ РОСТ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ КОЛОНИЙ? ВЕДЬ ЭТО ЖЕ МИЛЛИОНЫ ЛЮДЕЙ?
Вопросы не давали агенту покоя. Долгие годы краеугольным камнем его веры была Конфедерация. Именно ради нее он четыре раза прошел через ад. Властители Ромба по-прежнему не вызывали у него восхищения, как, собственно, и построенные ими социальные системы; но теперь он понял, что принципиальных отличий между Ромбом и Конфедерацией нет. Так убежденный атеист, попав в огромный пустынный собор, искренне восхищается мастерством и талантом зодчих, но отнюдь не целями, ради которых строился храм.
Он все больше отождествлял себя с Мареком Криганом, который наверняка прошел через подобные душевные муки. Роль странствующего миссионера служила ему не просто маскировкой, скорее он видел в этом тонкий намек на тщетность вечных усилий человечества построить общество, которое служило бы людям, а не наоборот. Сколько же тысяч, десятков тысяч лет ушло на бесплодные попытки? Сколько же миллионов превратилось в рабов своих собственных иллюзий? Сколько продолжает добросовестно заблуждаться даже сейчас?..
Некогда шестьдесят процентов граждан отвергало социум, в котором вынуждено было жить, но только двенадцать процентов верило в возможность более справедливого общественного устройства, за которое стоит бороться. Теперь, окидывая пройденный
