соседней планеты-гиганта с системой великолепных колец. Максимально продуманное размещение грузовых терминалов на орбите Медузы позволяло с минимальными затратами снабжать сырьем города планеты. Некоторые из них, вроде Серой Бухты, лежали в очень высоких широтах не только из-за близости крупных геотермальных источников; они служили транспортными узлами, так как межконтинентальные магистрали прокладывали только там, где моря круглый год лежали подо льдом. Авиация на Медузе практически отсутствовала по причине неблагоприятного климата и низкой грузоподъемности.
Численность населения среднего города составляла от пятидесяти до ста тысяч человек. Все были полностью обособлены, и в каждом развивался строго определенный тип производства. К примеру, Серая Бухта была центром транспортного машиностроения. Где-то выпускались компьютеры; это сильно удивило меня, так как я полагал, что Конфедерация запретила производство их в пределах Ромба. Впрочем, львиная доля продуктов питания и синтетических материалов завозилась с Харона и Лилит. Сутра говорила, что обитатели Медузы всеядны в полном смысле этого слова, однако Кабаэ пояснил, что хотя в принципе можно питаться и человечиной, это еще не значит, что они предпочитают бифштексы именно из нее. В нормальных условиях жители Медузы питались нормальной пищей.
Теснее всего экономика Медузы была связана с Цербером – ближайшей обитаемой планетой системы. Цербер снабжал предприятия Медузы новыми разработками и программным обеспечением. Определенные товары выпускались сугубо на экспорт. Например, скоростные катера, в которых очень нуждался залитый водой Цербер.
Промышленность Медузы в основном была автоматизирована, однако каждому находилась работа. Уроженцы планеты с четырех до двенадцати лет получали образование в государственных школах, после чего продолжали специализированной обучение. По сравнению с принятым в Конфедерации разведением людей с заранее заданными способностями такой метод казался несколько архаичным, тем более что цели преследовались те же.
Институт семьи, надо сказать, тоже отличался нетрадиционностью. Браки заключались в раннем возрасте и только с одобрения государственных спецслужб. При этом они, как правило, были групповыми – отчасти ради повышения рождаемости, отчасти ради 'эффективности'. Это слово вообще оказалось невероятно популярным на Медузе. Оно утомило меня уже на вторые сутки.
Местная табель о рангах имела сорок четыре степени с постепенно повышающимся жалованьем; теоретически любой мог претендовать на более высокую ступень, но верхние четыре степени оставались прерогативой исключительно сановных государственных мужей, а высшей степенью обладал, как нетрудно догадаться, только один человек.
Больше всего здешнее общество смахивало на военный лагерь, состоящий из различных подразделений, в котором солдатами являются все – мужчины, женщины и даже дети. У каждого была определенная должность и чин. Подразделения имели свою общественную столовую, обеспечивали своих 'бойцов' едой, одеждой, жильем, а также всевозможными развлечениями, за которые, правда, надо было платить. Впрочем, основные потребности удовлетворялись бесплатно и деньги расходовались только на увеселения, и предметы роскоши.
В сутках было три смены, по восемь часов каждая – часы были немного короче, чтобы не возникало разнобоя с Конфедерацией. Рабочая неделя состояла из шести дней, а седьмой – выходной, однако на различных предприятиях он выбирался произвольно, поэтому общего выходного не существовало. А для того чтобы все трудились не покладая рук, существовала Служба наблюдения.
Полагаю, что именно за эту идею Талант Упсир в свое время заработал поездку на Медузу. Состоятельна ли система тотальной слежки в конгломерате из тысячи планет, рассеянных по доброй четверти Галактики, – вопрос сугубо академический, однако на Медузе она работала, и притом отменно – хотя никому из нас это не понравилось. И в первую очередь – мне.
Прослушивалась и просматривалась каждая комната в каждом городе. Наблюдение велось за улицами, переулками, транспортом – за всем без исключения. Все, что говорил или делал человек, записывалось и поступало в центральный компьютер Службы или скорее всего в огромный банк данных, на искусственном спутнике Медузы. Я уверен, что тот, кто писал программное обеспечение для столь мощной вычислительной системы, в конце концов свихнулся.
Разумеется, даже самой совершенной технике не под силу обработать такие массивы информации, и именно здесь Упсир блеснул своей дьявольской изобретательностью. Служба наблюдения Медузы – по сути, особая полиция, которая фактически управляла планетой и называлась скромно – СНМ, – запрограммировала свои компьютеры на отслеживание строго определенных вещей – фраз, поступков и Бог знает чего еще, – которые автоматически активизировали программу. Провинившегося отмечали 'флагом'. Сотрудники СНМ методично просматривали всю информацию о нем, а затем требовали объяснений от подозреваемого. Никто не знал, что именно нужно произнести, чтобы впасть в немилость к машине, и постоянное беспокойство, умело подогреваемое сотрудниками СНМ, порождало даже у самых осторожных и проницательных неуверенность в своем положении.
– Система, – с гордостью сказал Кабаэ, – оказалась исключительно работоспособной, производительность труда стала невероятно высокой, нарушения трудовой дисциплины сократились до минимума. Преступность почти сошла на нет, не считая редких вспышек страстей, которые центральная ЭВМ просто не в состоянии распознать заранее. Но если уж преступление совершено, СНМ восстановит его полную картину и вычислит виновных.
Мера наказания определялась на закрытых судебных заседаниях СНМ. Вердикты выносились очень быстро и варьировались от понижения в должности до принудительной модификации психики – такая участь, как правило, ждала всевозможных садистов и извращенцев, сосланных на Ромб за аналогичные преступления. Высшая мера торжественно называлась Окончательным Понижением – вас отправляли в самое неприятное из космических путешествий: пожизненную ссылку на рудники Момрата.
Пока оставалось неизвестным размещение мониторов, а также ключевые слова и действия, столь развитая система тотальной слежки представляла серьезную опасность для юнца, которого наверняка и близко не подпустят к более или менее крупному руководителю. Но я не падал духом; кроме того. Медуза была именно той планетой, где я чувствовал себя как рыба в воде – ориентированная на технологический прогресс и полностью зависящая от техники. Если удастся найти верный путь, эта жесткая система из моего врага превратится в союзника. СНМ, а стало быть, и Талант Упсир до последнего момента будут чувствовать себя в полной безопасности.
Но задачка и впрямь не из легких. Малейшая ошибка наверняка станет роковой, и к тому же пройдет очень много времени, прежде чем я разберусь в ситуации и начну действовать.
После визита Кабаэ мои друзья по несчастью сделались мрачными и немногословными. Некоторые предприняли отчаянные, но безуспешные попытки обнаружить мониторы в своих комнатах и скоро сдались.
На третий день мы на собственном опыте убедились во всемогуществе СНМ. Наши надсмотрщики знали буквально каждое слово, которое мы произнесли накануне – даже в душе, потихоньку: они могли выделить еле слышный шепот из всей какофонии звуков. Я надеялся, что нам покажут видеозаписи, по которым можно будет установить районы размещения мониторов, но ошибся. Центр адаптации напоминал комфортабельную тюрьму чрезвычайно строгого режима, но пока мы ничего не могли с этим поделать.
На четвертый день началось собеседование и тестирование. Клерки с крысиными физиономиями, одетые точно так же, как Горн с Сутрой, буквально выпотрошили нас; на это ушла добрая половина дня. Затем они же провели общий опрос.
На закуску нас поодиночке заводили в небольшую комнату для окончательной беседы с женщиной, которая представилась как доктор Круда. По ослепительно белому халату и значку медицинской службы я догадался, что передо мной психиатр. Впрочем, это меня не, пугало – я был достаточно хорошо подготовлен, чтобы распознать любую врачебную хитрость, и к тому же сам в некотором роде был детищем светил психиатрии. От меня требовалось только одно – хорошо сыграть свою роль и заработать подходящую униформу.
Доктор Круда жестом указала на кресло, сама присела за большой стол и бегло пролистала мое личное дело.
– Вы Тарин Бул? Я беспокойно заерзал:
– Да, мадам.
– Вам четырнадцать лет? Я утвердительно кивнул:
– Да, должно было исполниться несколько месяцев назад. Я потерял счет времени, болтаясь по этим треклятым психушкам. Э-э-э.., простите, мадам.
Она тоже кивнула, не в силах подавить легкую улыбку:
– Насколько нам известно, вы самый юный заключенный, заслуживший ссылку в Ромб Вардена.
– Я так и думал, – искренне признался я.
– Судя по вашему образованию и генотипу, вам больше всего подходит административная работа, но вы еще слишком молоды. Надеюсь, вам это ясно?
Мне оставалось только согласиться.
Она вздохнула и вновь углубилась в документы. Я заметил, что странички исписаны от руки – такого я еще не видел.
– Тестирование показывает, что у вас есть способности к математике и особенно к вычислительной технике. Кем вы сами хотели бы стать?
Я пораскинул мозгами:
– Властителем Ромба.
Она снисходительно усмехнулась:
– Понятно. Ну а если серьезно?
– Виноват, мадам, – сказал я после секундной паузы. – Пилотом межпланетного
