Забродов разглядел нечто черное, колеблющееся. Неужели мешок с бабками унесло течением ,от острова, чтобы услужливо вынести к берегу именно здесь? Нет, такое бывает только в кино и телешоу.
Черную объемистую штуковину покружило несколько раз на месте и понесло было дальше.
Вытянув руку, Забродов успел ухватить ее, удержать. Так и есть – мешок, доставленный на остров по требованию Игоря.
– Узнаешь? Может, съемки еще не кончились: где-то тут за камнями засел оператор, и Фалько дает указания, как доснять «хэппи энд».
– С ума сойти. Чудо какое-то. Только доллары, наверное, подмокли.
– Не должны были. Наш общий друг все надежно заклеил своим скотчем.
– Давай заглянем. Вдруг судьба нас решила за все вознаградить, выдала приз на двоих?
Будь его воля, Забродов распределил бы сумму между семьями тех, кто погиб на острове – Зины и двух спецназовцев. Остаток пожертвовал бы хранилищу редких рукописей в Питере. В сыром тамошнем воздухе нужен особый температурный режим, иначе драгоценные манускрипты сожрет грибок.
Но всякая легкая добыча, которая сама лезла в руки, вызывала у него большие сомнения, как слишком красивый гриб, растущий на виду.
– Мы ведь не бросим, в любом случае заберем.
– Может, и бросим.
– Ну это слишком уж круто, даже для тебя.
– Будь спокойна, там липа. Потому и доллары привезли для съемок, что фальшивых рублей в таком количестве не нашли.
Разорвав черный полиэтилен, Забродов наугад достал пачку. Света не хватало, но ему достаточно было потереть купюру между пальцами, ощутить фактуру поверхности.
– Так и есть. Грубая работа.
Он оттолкнул мешок, пустив его дальше по течению.
– Погоди… Зачем было спешить?
– Только резаной бумаги я еще с собой не таскал по тайге. Видно, выпросила компания по милицейским каналам – фальшивые доллары в Москве каждый месяц изымают. Эти свое уже отработали как вещдоки, но еще не уничтожены. Иначе не скинули бы запросто такую сумму здесь, у черта на куличках.
– Так они, по-твоему, собирались вручить победителю фальшивки?
– Зачем? Это уже уголовщина. Кинуть можно по-другому, цивилизованно.
Не веря до конца в возможность столь быстрой экспертизы, Вероника огорченно провожала глазами темный предмет с колеблющимися очертаниями. Скоро он безвозвратно исчез из виду – в разорванный мешок хлынула вода и утащила на дно цепкими длинными пальцами.
Всех заложников уже переправили с острова.
Чумазые, прокопченные дымом, они возбужденно жестикулировали, говорили без умолку. Последняя вспышка нездоровой, на пределе нервного срыва, бодрости, перед тем как вырубиться беспробудным сном не меньше чем на сутки.
Костя Воробей доказывал, что конкурс необходимо продолжать. Не для того они столько вытерпели, чтобы теперь возвращаться восвояси ни с чем.
– Как это ни с чем? Надо внимательно изучить договор, рассмотреть под микроскопом, – Струмилин на всякий случай ладонью прикрывал от ветра щеку. – Там можно найти зацепку, чтобы добиваться компенсации.
– Дадут они тебе компенсацию. Догонят и еще раз дадут, – уверенно пообещал Леша Барабанов.
Два прибывших на место вертолета не смогли приземлиться на горящем острове и совершили посадку здесь, на правом берегу.
– Явились к шапочному разбору.
– У них одна задача: Ладейникова взять.
– Думаешь, он еще жив?
– Такие ни в воде не тонут, ни в огне не горят.
Остров уже весь пропал в густом дыму, нельзя было различить ни вышку, ни барак. Если к островному жилищу добрался огонь, оно уже сгорело дотла.
– Надо объяснить воякам насчет Иллариона, – оглянулась по сторонам Акимова. – Я уже слышала краем уха: кто-то вбил им в голову, будто он сообщник.
– Видела бы ты, как этот спецназовец держал его на прицеле, – вспомнил Воробей. – Одно неверное движение и сделал бы решето. Я кричу из воды: не троньте мужика, его одного Ладейников боялся!
– Откуда ты знаешь, может, они в самом деле работали на пару? – предположил Струмилин.
Рассудок подсказывал не шевелить челюстью, чтобы не спровоцировать новый приступ зубной боли. Но нервное возбуждение требовало выхода.
– Все было заранее спланировано, еще до нашего отъезда. Они вполне могли применить хитрый ход.
– Скажи еще, что Фалько был с ними заодно.
– Фалько здесь, на месте, а где твой Илларион? И как он от наручников освободился: последний раз я его видел уже без них.
Разгорелся жаркий спор. Молчала только Ольга, вспоминая, как сидела под боком у преступника. Восхищалась актерским талантом, не соображая, что человек играет самого себя. В прямом эфире ластилась к Ладейникову, и если уж кому-то придется доказывать на следствии свою непричастность, так это ей.
Когда спорщики понемногу выдохлись, сразу несколько игроков обратили внимание на еще одну брешь в команде. На отсутствие Вероники.
Забродов последний раз прикинул маршрут вверх по склону. Почти отвесный, испещренный темными пятнами мха, склон напоминал лицо с бородавками и глубокими морщинами. По одной из таких морщин придется ползти вверх в надежде остаться незамеченными.
Первая партия спецназа застряла на острове, подкрепление еще только высаживается на правом берегу. Наверняка оба «винта» снова взлетят в попытке обнаружить цель с воздуха. Тогда все будет зависеть от высоты полета. Хорошо, если поднимутся высоко над краем обрыва. Ну, а если полетят метрах в двадцати-тридцати над водой?
– Я уже ни капельки не боюсь, – уверяла Вероника. – Для меня все плохое осталось на острове. Сейчас я вернулась в нормальный мир, нормальную жизнь и точно знаю, что все кончится хорошо.
– Все верно. Цепляйся за шею, и приступим.
Задрав голову, Вероника оценила высоту.
– Может, давай обратно в воду? Там у нас с тобой неплохо получалось.
– Куда делась уверенность в светлом будущем?
– Не потянешь ведь. Во мне почти семьдесят килограммов живого веса.
– Вот именно, что живого. Живое легче носить.
Она пристроилась на спине, как большой ребенок. Руками обхватила шею, ноги согнула в коленях и сцепила у Забродова на животе.
Дым пожара перекрыл лунный свет и мелкие выступы были плохо различимы, приходилось нащупывать их пальцами. Метров десять подъема осталось позади, когда отчетливо послышался звук набирающего обороты «винта». Забродов чертыхнулся про себя.
– Оружие близко? – поспешила спросить Вероника, подозревая, что скоро они не расслышат друг друга в грохоте.
– Какое оружие, в кого мне стрелять? – спросил Забродов, после того как подтянулся и нащупал ногой новую опору.
– На случай, если нас обнаружат. Надо мне дуло приставить к голове.
– Дуло ей подавай. Нет у меня при себе ничего такого.
– Тогда на что мы с тобой рассчитываем? Кто поверит, что я заложница?
– Не знаю. Я тебя отговаривал со мной идти, говорил, что смысла нет.
– Хорошенькое дело. Тогда брось меня, значит я действительно лишняя обуза.
– Прямо здесь бросить? Не больно будет? Ты уж извини, но я тебя по крайней мере вытяну наверх.
– Может, хоть наручники остались?
