ценам, само собой. И вы выберете лучший.
– Хорошо. – Евгений Сергеевич поднялся. – Если вам что-то нужно – обращайтесь к Людочке, моей помощнице, она все сделает. А вот когда проекты будут готовы, приезжайте еще раз. Я хочу посмотреть… да и вопросы, если возникнут, проще решать при непосредственном общении. Вы согласны?
– Да, конечно, – кивнула Рина. Она продолжала сидеть на диване, ей не хотелось так сразу покидать это место, да и в туалет надо бы забежать перед уходом. Несколько секунд мужчина смотрел на нее сверху вниз, потом вдруг сел обратно.
– Вас назвали в честь Рины Зеленой? – спросил он.
– Нет. – Она сделала вид, что нимало не удивилась вопросу. Да и нельзя сказать, что так уж удивилась. Еще в ту, первую встречу в салоне она почувствовала его мужскую заинтересованность. Опытная женщина такие вещи замечает сразу же. А сегодня он явился сам, да еще так долго держал ее руку… – Просто еще в школе было слишком много Ирин. И я решила, что буду Рина. Да так и привыкла.
– Мне нравится. – Он усмехнулся. – А у нас в институтской группе было три Женьки, и меня звали Джоном.
– Почему?
– Потому что я носил длинные волосы и круглые очки.
– Как Гарри Поттер?
– Ну, какой в то время Гарри Поттер, бог с вами! Как Джон Леннон.
– Ах, ну да. – Она засмеялась. – А на гитаре вы играли?
– А как же!
– А травку курили?
– Нет, вот этим не баловался. Пил портвейн, как все. И пиво, само собой.
Отсмеявшись, он спросил:
– Вы позволите пригласить вас вечером в клуб?
– Да, – не задумываясь, ответила Рина. – Пожалуй, да. А в какой?
– Это важно?
– Конечно! Я же должна знать, что надеть. Если это клуб любителей ангорских хомяков, то я оденусь скромно и пушисто. А если клуб элитных скакунов – то побегу в Смоленский пассаж за лосинами и…
– И хлыстом? О, да вы опасная женщина! – Он усмехнулся. – Но вашу мысль я понял. Форма одежды – не парадная. Ну, ближе к хомякам. А хлыст можете припрятать в сумочку… Сегодня в восемь, Дорогомиловская, пять, клуб ЛСД.
По выложенному керамо-гранитной плиткой полу процокали каблуки, и рядом нарисовались две дамы с толстыми папками в руках, очками на носах и с тем раздраженно-встревоженным видом, который безошибочно свидетельствовал об их принадлежности к сословию бухгалтеров.
Евгений Сергеевич поднялся и, мило попрощавшись, ушел в сопровождении дам, каждая из которых что-то шипела, нервно поглядывая по сторонам.
Вернувшись в свой офис и обдумывая приглашение, Рина была несколько озадачена названием. ЛСД – как-то странно. Помнится, это аббревиатура известного галлюциногенного препарата, как же это… открываем Яндекс, вот: диэтиламид d-лизергиновой кислоты. Не колеса же они там глотают, в самом деле. Впрочем, Интернет – слава ему! – развеял облачко сомнений. ЛСД в московском варианте расшифровывается как Клуб Любителей Стильного Джаза. Вполне респектабельное заведение. А потому Рина облачилась в дорогие джинсы и симпатичную кофточку от MaxMara. Из украшений ограничилась крупными винтажными серьгами и браслетом муранского стекла. Вызвала такси и к назначенному часу уже спускалась по ступенькам навстречу музыке и звукам голосов. Ее посадили за столик подле небольшой эстрады, где джаз-банд наигрывал что-то лирическое. Рина заказала кампари со льдом и грейпфрутовым соком и минут через десять начала удивляться, куда девался ее кавалер. От нечего делать она стала разглядывать обстановку и музыкантов и чуть не пролила коктейль, когда узнала в гитаристе Евгения.
Рина моргнула, усомнившись в собственном зрении. Вот этот тип в джинсах и футболке с надписью Armstrong is the Best и есть тот лощеный господин, с которым она общалась в офисе? Как, однако, обстановка влияет на восприятие. Здесь он кажется моложе, волосы лежат небрежно… рукава у футболки короткие, и видно, что руки у него красивые: смуглые от загара и с порядком рельефными мышцами. И кажется, на предплечье какая-то татуировка… надо будет рассмотреть поближе. Он поднял голову, встретился с ней глазами и улыбнулся. Вскоре он спустился в зал, а на сцене появилась полненькая женщина. Она пела репертуар Эллы Фицджеральд. Евгений сел за столик к Рине и спросил:
– Как вам музыка?
– Нравится. – Она сдержанно кивнула. – Это хобби или так вы покрываете дефицит средств?
– А что, мне и самому приходила в голову такая мысль: вот надоест бизнес – пойду в музыканты.
Рина улыбнулась шутке, но про себя подумала: «Это вряд ли. Такой дауншифтинг не для вас, Евгений Сергеевич. Вы слишком комфортно чувствуете себя в мягкой и дорогой шкурке большого начальника».
А он уже тянул ее за собой:
– Пошли, здесь можно мило посидеть, вот кормежка не очень… я предпочитаю японскую кухню. И я голоден. Поедешь со мной ужинать?
После ужина они отправились в его квартиру. Новый дом недалеко от Третьего транспортного кольца предоставлял «стол и кров» мужчинам, работавшим в Сити. Их семьи жили либо за городом, либо в более чистых и престижных районах города. А здесь они покупали или снимали небольшие квартиры, где ночевали в течение рабочей недели, а также принимали друзей и любовниц.
Рина с любопытством рассматривала жилье богатого «холостяка». Большое – метров сто – пространство делилось на зоны. В одном углу нечто вроде кухни с барной стойкой и высокими табуретами. Здесь сплошь хромированные поверхности, натертые до блеска, вместительный холодильник, сияющие бокалы, висящие вверх ножками над стойкой, и солидный запас разномастных бутылок на полках. Пол везде, кроме кухни и санузла, затянут мягким ковром. У одного из окон оборудован кабинет: стол, кресло, мерцающий экран монитора. Но самым потрясающим экземпляром мебели в этой квартире оказалась кровать. Она была сплетена из каких-то жестко-упругих волокон и представляла собой… так сразу не скажешь. Ладья? Нет, у лодки или ладьи были бы борта, а это ложе почти плоское, центральная часть лишь немного ниже краев. Рина отошла подальше, села на барный табурет и, вытянув шею, постаралась взглянуть на ложе сверху. Точно, это листок: черешок, расширение и потом опять сужение продолговатой формы в изящный, чуть загнутый вниз кончик. Обалдеть. Вместо матраса и прочих глупостей на ложе молочно белела овчинная шкура.
Рина слезла с табурета, подошла и погладила ладонью мягкие завитки.
– Если не нравится, могу перестелить, – раздался голос Евгения; она и не заметила, когда он вышел из душа. – Норка, каракуль?
На следующий день на работе Рина была рассеянна: она все никак не могла решить, понравилось ей вчера или нет. Судя по непростым позам и гибкости, Евгений был сторонником восточных традиций не только в питании. С непривычки получить удовольствие от секса оказалось не так просто, но с другой стороны… Евгений хорош собой, татуировка на предплечье оказалась весьма стильной, а уж сложный узор, наколотый на передней поверхности бедра, – настоящим шедевром. К тому же она была не прочь кое-чему у него поучиться… Пытаясь мысленно воспроизвести одну из вчерашних поз, Рина слишком глубоко задумалась, забыла, что в руке у нее нож, порезала палец, и пришлось идти за йодом и портить кожу некрасивым коричневым пятном. Вот черт.
– Ты поедешь со мной в Майами? Через месяц.
Вопрос повис в воздухе. Рина подняла на мужчину зеленые глаза и неторопливо придала лицу вопросительное выражение. Как она и думала, не дождавшись вопросов: куда? неужели в Майами? когда? – Евгений не выдержал и принялся объяснять. И сам не заметил, как получилось, что, объясняя детали предстоящей поездки, он фактически уговаривает Рину ехать. Выслушав его планы, прояснив даты и сверившись с ежедневником, она согласилась.
Сегодня Рина принимала мужчину у себя. Они не устанавливали на этот счет каких-то специальных правил, все получалось довольно естественно. Но чем дольше длилась связь, тем больше Рина удивлялась и недоумевала, что именно в ней нашел Евгений.
Из оброненных то там, то здесь фраз Рина смогла составить себе представление о его семейной жизни.
