Впрочем, по-настоящему беспокоило Ларина не это. Известности и денег у него еще было вдоволь. Но исчезло что-то другое...
Ларин подошел к окну, задумался. До Толстого и Чехова ему было так же бесконечно далеко, как и прежде, а этот... как его? Кажется, Фоменко? Был теперь бесконечно сзади. Да и жив ли?..
Ларин раздвинул шторы и увидел там, в окне напротив, прилипшего к окну человека, с завистью смотревшего прямо на него. То есть отсюда, метров с пятидесяти, Ларин, конечно, не видел выражения глаз Фоменко. Но точно знал: тот смотрит именно с завистью!
И Ларин вдруг понял, чего ему, Ларину, теперь не хватает. Он вспомнил свою зависть к сопернику и сладкую жалость к себе, вспомнил свои горячечные сны и сказки про летающего на метле Фоменко. Тот был для Ларина пусть крохотным, но маячком в жизни, буйком на море, до которого вполне можно было доплыть. Теперь маячок был сзади, и неизвестно стало, куда плыть, и пусто стало в пространстве.
Смешно сказать, но теперь Ларин завидовал... фоменковской зависти!..
Ларин вынул из морозилки заветный сверток, развернул фольгу, обрезал подсохшие куски, вздохнул: таланта оставалось совсем мало.
Быстро накинув пальто, чтобы не передумать, Ларин вышел из подъезда, вошел в дом напротив, поднялся на третий этаж, нажал кнопку...
Фоменко сам открыл дверь.
'Видимо, секретаршу сдал в комиссионку, совсем плохо с деньгами', - с завистью подумал Ларин.
- Из профкома писателей просили вам передать, - сказал Ларин и протянул сверток.
- Что это?
- Сыр. Просто сыр. Мы помощь оказываем тем, кто сегодня в трудном положении...
Когда вскоре после длительного затишья вышел новый рассказ Фоменко, Ларин впервые за долгое время не спал всю ночь. Он забылся только к утру.
Ему снился Фоменко Горыныч...
Мутант
- Сэр, - сказал помощник Президента, - газета из одной шестой части света. Обратите внимание на эту заметку, сэр...
Президент удивленно поднял глаза. Одна шестая часть света уже давно никого не интересовала: после очередной короткой оттепели там снова наступил застойно-ледниковый период... Пожав плечами, Президент углубился в газету. Там, под рубрикой 'Это интересно', какой-то врач 'неотложки' рассказывал об интересном случае из своей практики: неделю назад он по ошибке вкатил некоему Гудкову укол, совершенно забыв, что перед этим колол тем же самым шприцем больного СПИДом. Какого же было удивление врача, когда выяснилось, что Гудков остался абсолютно здоров...
Президент в сильнейшем волнении отбросил газету. СПИД... Ничто так не беспокоило его народ. Миллионы долларов, десятилетия исследовательской работы, а вакцины все не было. А эти тихушники ее там, видимо, нашли. У их людей иммунитет. 'Этот - как его, Гудков? - должен быть у нас', - подумал Президент. - 'Женим его на американке: пусть плодятся, как кролики. Мы выведем новое поколение американцев - устойчивых к СПИДу!'
Он потянулся к красному телефону - 'горячей линии', соединяющей Белый дом с одной шестой частью света.
- Но, сэр, эта линия не работает, - развел руками помощник. - В ЦРУ считают, что у них там голод...
- При чем тут голод? - раздраженно спросил Президент. - Какое отношение голод имеет к телефону?
- В ЦРУ считают, что они там съели свою часть кабеля...
- Судя по этой заметке, у нас в ЦРУ работают идиоты! - вспылил Президент.
Он еще помнил, как полвека назад ЦРУ также талдычило, что в одной шестой части света разруха, все в лаптях и вдруг - как гром среди ясного неба - спутник...
- Готовьте самолет, - приказал Президент.
В Домовнуково он прилетел глубокой ночью, его самолет еле сел: на аэродроме была полная тьма, даже сигнальные огни не горели...
- О, сколько лет, сколько зим! - услышал он голос Руководителя одной шестой части света. - Кого я вижу!..
Сам Президент никого не видел. О чем тут же и сказал:
- А я вижу одну шестую часть света во тьме...
- Ха-ха-ха! - рассмеялся Руководитель. - Вы видите ее во тьме? А я - в огнях электростанций!
'Какие огни? Какие электростанции? - подумал Президент. - Он сумасшедший, у него галлюцинации...'
- Приезжайте к нам через десять, нет, через двадцать лет, - добавил Руководитель, - и вы не узнаете одну шестую часть света!
На ощупь они сели в автомобиль, куда-то долго ехали. В пути Руководитель жаловался, что у них плохо с бензином, приходится ездить черти на чем.
'Говори-говори, - думал Президент, - даже дети знают, что у вас крупнейшие запасы нефти...' Он присушался. Мотора даже не было слышно, что говорило о высокой марке бензина. 'Девяносто пятый или даже 'экстра', - подумал Президент, - а все прибедняются...'
Но пока ехали - рассвело. И Президент вдруг увидел прямо перед машиной спины чекистов из охраны Руководителя - они тащили лимузин на нейлоновом тросе...
'Не соврал, действительно черти на чем ездят', - улыбнулся про себя Президент.
- Ну, - спросил наконец Руководитель. - так с чем пожаловали?
- У нас просьба, - заискивающе улыбнулся Президент. - Не могли бы вы одолжить нам своего Гудкова...
- Какого Гудкова? - не понял Руководитель.
Президент показал газету.
- А-а, - сказал Руководитель, - этого, что ли? А я думаю: 'Какого Гудкова?' У нас же таких Гудковых - море...
- Значит, я был прав: вы создали вакцину...
- Да ничего мы не создали, просто... Вот вы ругаете коммунистов, а при их власти вывелось целое поколение, устойчивое к любой дряни...
- К любой дряни? - в замешательстве переспросил Президент.
- Ну, конечно! Люди десятки лет ели хрен знает что, лечились кое-как, дышали всяким дерьмом, и вот в результате эволюции выжили те, кого никакая зараза не берет...
- Никакая зараза?! - Президент схватил Руководителя за руку. - Господин Руководитель, умоляю! Дайте нам Гудкова...
- Да что вы с ним делать-то будете?
Потупясь, Президент рассказал о своих планах.
Руководитель рассмеялся:
- Это вроде быка-производителя, что ли? Ладно, берите...
Вскоре Гудков уже летел над океаном к своему новому месту работы. В его жизни, как, наверное, в жизни любого мужчины, было несколько романов. Но все это было так, любительство... Теперь ему предстояла жизнь профессионала.
И он летел, чувствуя себя русским хоккеистом экстра-класса, согласившимся играть за канадскую команду. Таких хоккеистов на родине не забывали и всегда ревниво интересовались друг у друга: 'Ну, как там наш Паша? Сколько забросил? Один или с партнерами?'
Вот так и Гудков, подремывая в самолете, представлял себе, как под рев трибун, под вспышки блицев выходит в шлеме и щитках на встречу с очередной американской красоткой, а в это время на родине, в
