Потом я даже
А сегодня днем я пошла погулять с соседкой по комнате Айной и еще парой девчонок из нашего общежития. Я никому не говорила, что отключила калли, так как мне хотелось сперва самой к этому привыкнуть. Так вот, мы пошли в закусочную на другом конце кампуса, я там раньше никогда не бывала. Мы сидели за столом, болтали, я оглядывалась по сторонам, просто смотрела, как выглядят люди без калли. И увидев, что на меня смотрит одна девушка, подумала: «Она и впрямь хорошенькая». А потом
Это невозможно описать словами, я испытала невероятное облегчение! Просто не могла перестать улыбаться! Айна спросила, чему я так радуюсь, а я просто покачала головой. Я пошла в уборную, чтобы порассматривать себя немного в зеркале.
В целом хороший был день. Мне правда-правда нравится, как я выгляжу! Хороший был день.
Конечно, нехорошо судить людей по их внешности, но «слепота» не ответ. Главное — просвещение.
Вместе с дурным калли отбирает и хорошее. Она не просто срабатывает, когда есть возможность дискриминации, она вообще не дает вам распознавать красоту. Существует множество случаев, когда то, что ты смотришь на привлекательное лицо, никому не приносит вреда. Калли не позволяет вам делать подобные различия, а просвещение позволит.
И знаю, кое-кто скажет, а как же насчет будущего, как же насчет прогресса технологии? Может быть, однажды тебе в мозг сумеют всадить экспертную систему, которая бы говорила: «Это уместная ситуация для восприятия красоты? Если да, наслаждайся, если нет, проигнорируй». Это будет правильно? Будет ли это «привитой зрелостью», о которой сейчас только и говорят?
Нет, не будет. Это будет не зрелость. Тогда вы предоставите системе принимать решения за вас. Зрелость означает видеть различия, но сознавать, что они не имеют значения. Никаких технологических «путей напрямик» не существует.
Никто не говорит о том, чтобы дать экспертной системе принимать за нас решения. Калли идеальна именно потому, что привносимые ею изменения минимальны. Калли не решает за тебя, не препятствует тебе делать что-либо. А что до зрелости, вы проявляете ее сами выбором калли.
Все знают, что физическая красота никакого отношения к заслугам не имеет: вот чего добилось просвещение. Но даже при самых лучших намерениях на свете люди не отказались от внешнизма. Мы стараемся быть беспристрастными, пытаемся не поддаться на внешнюю красоту, но не в состоянии подавить наши автоматические реакции, и любой, кто утверждает, будто может, принимает желаемое за действительное. Спросите себя: ведете ли вы себя иначе, когда встречаете привлекательного человека и когда встречаете непривлекательного?
Любое исследование этого вопроса дает одни и те же результаты: внешность помогает пробиться наверх. Нельзя не считать красивых людей более компетентными, более честными, более заслуживающими успеха, чем другие. Все это неправда, но тем не менее их внешность производит на нас именно такое впечатление.
Калли вас не ослепляет — ослепляет красота. Калли же позволяет вам видеть.
Поэтому я смотрела на красивых парней в кампусе. Забавно было, странно, но забавно. Скажем, вчера была в кафетерии и увидела парня, который сидел за пару столиков от моего. Я не знала, как его зовут, но все оборачивалась на него посмотреть. Нельзя назвать ничего конкретного, просто его лицо казалось более заметным, чем все прочие. Оно словно напоминало магнит, а мои глаза — стрелки компаса, которые к нему тянутся.
И посмотрев на него какое-то время, я обнаружила, что так просто вообразить, будто он хороший человек! Я ничего о нем не знала, не могла даже слышать, о чем он говорит, но мне хотелось с ним познакомиться. Странно было, но определенно ничего плохого.
Из последних известий об инициативной группе каллиагнозии Пемблтонского университета: редакция «ОбразоНовостей» получила доказательство, что агентство паблик-рилейшнз «УайаттХейэс» заплатило четырем студентам Пемблтонского университета, чтобы они отговаривали своих однокурсников голосовать за проект, не регистрируя свое сотрудничество с агентством. Доказательства включают внутреннюю докладную записку «УайаттХейэс» с предложением рекрутировать «студентов красивой внешности и с высоким рейтингом популярности», а также расписки о выплатах агентства студентам Пемблтона.
Файлы были посланы «Воинами СемиоТех», группой культурной войны в эфире, уже взявшей на себя ответственность за многочисленные акты медиа-вандализма.
Когда по следам репортажа наши сотрудники связались с агентством, «УайаттХейэс» осудило это вторжение в свои компьютерные системы.
Да, это правда, «УайаттХейэс» мне заплатило, но не купило меня, их сотрудники никогда не предписывали, что именно я должен говорить. Они только дали мне возможность больше времени уделять антикаллийной кампании, в которой я все равно принял бы участие, если бы мне не пришлось зарабатывать деньги репетиторством. Я всего лишь высказывал мои искренние убеждения: калли — плохая идея.
Пара человек в антикаллийной кампании попросили меня больше не говорить об этой проблеме публично, потому что, на их взгляд, сейчас я только наврежу. Мне жаль, что они так настроены, потому что это просто ad hominem.[32] Если вы считали мои аргументы логичными раньше, то и сейчас ничего не должно было измениться. Но я сознаю, что кое-кто не способен уловить таких различий, и я поступаю так, как лучше для дела.
Этим студентам действительно следовало бы открыто заявить о своих контактах с агентством: у каждого из нас есть знакомые, которые душу готовы продать ради рекламы. Но сейчас, кто бы ни критиковал нашу инициативу, люди задаются вопросом: а не платят ли им? Обратная реакция определенно наносит вред антикаллийной кампании.
Я считаю комплиментом, что кто-то настолько заинтересовался нашей инициативой, чтобы нанять агентство паблик-рилейшнз. Мы всегда надеялись, что принятие проекта может повлиять на учащихся других школ, а нынешняя ситуация означает, что и крупные корпорации думают так же.
Мы пригласили президента «Национальной Ассоциации Каллиагнозии» выступить с речью у нас в кампусе. Раньше мы не были уверены, стоит ли нам приглашать представителей общенациональной организации, поскольку их интересы отличаются от наших: ее члены больший упор делают на то, как используют красоту средства массовой информации, мы же в СРП больше заняты проблемами социального равенства. Но учитывая, как среагировали студенты на грязный трюк «УайатХейэс», ясно, что проблема манипуляции средствами массовой информации способна дать нам то, чего мы добиваемся. Наш наилучший шанс провести проект — воспользоваться гневом на рекламодателей. Социальное равенство последует.
