Он оперся на плечо Абзаца и так, поддерживая друг друга, они заковыляли по снежной целине прочь от места схватки. Они молчали, экономя дыхание, и лишь когда до леса оставалось не больше сотни метров, Абзац вдруг сказал:
– Слушай, Паучилло… У тебя случайно нет на примете симпатичной вдовы, которой требовался бы не менее симпатичный квартирант – без денег, но зато почти без вредных привычек?
– У Паука все есть, – удачно имитируя местечковый еврейский акцент, горделиво ответил тот. – В том числе и симпатичная вдова. Но у нее имеется один существенный недостаток…
– Какой же?
– Я знаю, где она живет.
Абзац не ответил. Он молчал до самого леса, а когда, запыхавшись, они присели под елкой, сказал:
– Знаешь, я тут поразмыслил и пришел к выводу, что это не такой страшный недостаток, как может показаться на первый взгляд.
Через час они вышли на шоссе и присели на остановке, поджидая рейсовый автобус, который, если верить расписанию, должен был подойти буквально через десять минут. Кроме них, на остановке обнаружился общительный старикан, который ссудил их сигаретами и завел разговор о погоде, деликатно отведя взгляд от их мокрой и грязной одежды. Когда автобус, клокоча мотором и вздыхая тормозами, подкатил к платформе, Абзац легонько толкнул Паука локтем: мимо них, сверкая проблесковыми маячками и завывая сиренами, пронеслась кавалькада милицейских автомобилей и карет «скорой помощи».
– Эх, – сказал Абзац, – а матрица-то там осталась!
– Ну и хрен с ней, – с трудом забираясь на подножку автобуса, бросил Паук.
В течение нескольких минут они еще видели поднимающийся над ближними пригорками густой столб черного дыма, а потом автобус въехал в лес, и Абзац перестал смотреть в окно, сосредоточившись на том, чтобы не заснуть.
