была хозяйка этой башни, она ему за это заплатит.
Руки стремительно укорачивались, пальцы срослись, образуя что-то вроде плавника, ноги тоже уже представляли собой единое целое, а ступни, неестественно вывернувшиеся в стороны, образовали хвостовой плавник.
Тарсис издал легкий стон, зажмурился, стиснул зубы и окунулся с головой.
Животное, стремительно рассекавшее воду озера, более всего напоминало тюленя. Вода бесшумно расступалась перед его мордой и так же бесшумно смыкалась позади, лишь переливы лунного света на водной глади могли выдать его путь. Для того чтобы добраться до башни, Тарсису понадобились считанные минуты. Выбросив свое такое неуклюжее на воздухе, тело на песок, он с нетерпением приступил к обратной трансформации. Теперь можно было снова принять облик человека. По телу пробежала дрожь — Тарсис подумал о том, что в легендах о водобоязни вампиров есть-таки рациональное зерно. Мысль о том, что возвращаться, скорее всего, придется тем же путем, вызывала у него острую сердечную боль.
Наконец он смог стряхнуть с себя остатки воды, выжал, не снимая, плащ, и усмехнулся. Древние строители башни не были так уж мудры. Они не догадались, что враг может прокрасться под водой. Что ж, им, строителям, теперь уже давно все равно, а вот нынешним обитателям башни придется расплатиться за эту промашку. И очень скоро.
Когти послушно выскользнули из пальцев, наливаясь твердостью. Эти когти при удаче легко пробивали кованую стальную кирасу — теперь же они без труда вошли в стык между камней, составляющих стену башни. Вампир медленно, осторожно полез вверх, к тому единственному светящемуся окну. Добыча ждет его, свет все не гаснет.
Что ж, ей недолго ждать.
С противным звоном тяжелая арбалетная стрела высекла каменную крошку и пучок искр у самой головы Тарсиса. От неожиданности он разжал когти и с протяжным воем рухнул вниз, на камни. Удар был страшен, он почувствовал, как хрустнул позвоночник. Правую руку, неестественно выгнувшуюся, пронзила острая боль.
— Что, получила, тварь?
Голос принадлежал мужчине. Сейчас, в человеческом обличье, Тарсис видел не так хорошо, как раньше, поэтому разглядеть человека он смог лишь тогда, когда тот подошел почти вплотную. Это был невысокий, кряжистый мужлан с неопрятной черной бородой, в которой — это вампир все же разглядел — уже порядком серебрилась седина. Поверх вполне уместного прохладной ночью зипуна была натянута на удивление приличная кольчуга — хотя, конечно, ей было далеко до изделия, подходящего рыцарю.
В руках мужик сжимал взведенный арбалет, тяжелый болт с массивным стальным наконечником смотрел прямо в грудь поверженному вампиру. Арбалета Тарсис не боялся — он уже увидел, что стрелы цельнометаллические, а значит, серьезно повредить ему не могли.
— Что, тварь, не сдохла еще?
Он вскинул арбалет, прицеливаясь.
Черная тень взметнулась с земли навстречу стальной стреле. Тарсис был столь стремителен, что мужик вновь промахнулся — стрела высекла очередной сноп искр, ударившись о камень. А в следующее мгновение острый коготь чиркнул по кольчуге.
Тарсис не знал, что много лет магистры школы Сан пытались определить, почему когти вампира, похожие на когти обычных животных, с такой легкостью разрывают металл. Да его это и не интересовало — он просто привык пользоваться тем, что против его когтей и зубов не устоит и латный доспех.
Коготь легко, словно простую ткань, разорвал кольчугу, толстый овчинный зипун, еще какие-то тряпки, кожу, мышцы… Дымящиеся внутренности выпали прямо под ноги вампиру, колени стража подогнулись, и он, молча, еще даже не понимая, что мертв, стал заваливаться назад, на спину. Тарсис поймал его за плечи и с наслаждением приник к горлу, жадно глотая горячую кровь.
Чуть позже, сыто отдуваясь, он бросил обмякшее тело, которое тяжело рухнуло на камни. Не по- человечески длинный язык вампира одним заученно быстрым движением облизал губы. Настроение Тарсиса стремительно повышалось — сломанные при падении кости уже срослись, боль прошла, а сытость располагала к благодушию. С некоторым сожалением он подумал, что поторопился убивать этого мужика — стоило бы порасспросить его об обитателях башни. Но что сделано, то сделано. Тарсис придирчиво осмотрел свою одежду — она была почти в порядке, по крайней мере крови на плащ попало немного. Удовлетворенно рыгнув, он возобновил столь грубо прерванный подъем по стене, направляясь ко все еще светящемуся окну.
И вот когти вампира вцепились в край оконного проема. Тяжелые ставни были распахнуты, и, глядя на них, вампир равнодушно подумал, что запри их хозяйка — и ему пришлось бы немало повозиться, чтобы проникнуть внутрь. Но теперь путь, можно сказать, был открыт — лишь тонкое стекло отделяло его от помещения, освещенного пляшущим огоньком толстой свечи.
Вампир пристально вгляделся в полумрак комнаты. В углу, на широкой кровати, виднелись очертания человеческого тела. Судя по отделке кровати, это ложе могло принадлежать только женщине. А значит, хозяйка комнаты — именно та, ради кого он проделал этот путь.
С резким звоном посыпалось на пол выбитое стекло, с треском вылетела рама — одним прыжком Тарсис влетел в комнату. Женщина на постели приподнялась, еще не понимая, что произошло, уперлась взглядом в незваного гостя и, увидев молочно-белые клыки, дико завизжала.
«Увидишь — убей. Будет возможность ударить в спину — ударь. Сможешь поставить ловушку — ставь. Она очень, очень опасна», — всплыли в памяти приказы хозяина. Тарсис бросился вперед.
Девушка на постели успела сплести простенькое заклятие — маленький, не больше ореха огненный шарик впечатался в плечо вампира. Огонь был, конечно, опасен для вампира, почти как и для любого другого существа, но… серьезный огонь, а не эта насмешка над боевым фаерболом. Тарсис лишь дернул плечом, сбивая пламя, и, не обращая внимания на ожог, потянулся клыками к горлу волшебницы.
И замер. Перед ним, с расширенными от ужаса глазами, вжавшись в спинку роскошной кровати, сидела блондинка.
— Еще одно движение, и ты мертва, — прошипел Тарсис, надеясь, что испуг не помешает ей расслышать его слова. — Замри.
Похоже, она поняла. Быстро-быстро закивала головой, пальцы, сложившиеся было в знак огня, разжались. Вампир понял, что перед ним не более чем ученица, и довольно осклабился. Конечно, он сглупил, впрыгивая в комнату вот так, через окно, совершенно не заботясь о собственной безопасности. Ему просто повезло — будь на месте этой Девчонки опытный огненный маг, его тело уже превратилось бы в груду пепла. «А эта женщина, за которой послал меня хозяин, не магичка ли?» — подумал Тарсис, внезапно понимая, что абсолютно ничего не знает о предмете своих поисков. Кроме того, что она опасна.
— Я спрашиваю, ты отвечаешь, — рыкнул он, стараясь выглядеть пострашнее. Впрочем, особой надобности в этом не было, девушка и так не помнила себя от страха. — Солжешь — умрешь. Это понятно?
Она снова закивала. Вампир уселся напротив своей невольной собеседницы, не убирая, впрочем, когти.
— Сколько людей в башне?
Она молчала, глядя на него огромными голубыми глазами, в которых по-прежнему плескался страх. Тарсис понял, что толком от нее ничего не добьется. Следовало действовать по-иному.
Вампиры могут многое. Превратиться в летучую мышь. Придать своему телу какое-то иное обличье. Есть и другие способности, которые люди относят к магическим. К сожалению, ничего подходящего к случаю он не умел. Правда, оставалось еще одно средство…
Тарсис молчал, но его глаза, глаза вампира, делали свою работу — ту, из-за которой вампиров ненавидят ничуть не меньше, чем за употребление крови жертв. Ужас постепенно покидал глаза девушки, теперь в них отражались совсем другие эмоции. Огонь страсти. Он разгорался с каждым мгновением все сильнее и сильнее, Тарсис видел, как дрожат ее пальцы, как розовый язычок призывно облизывает губу. Она повела плечом, чтобы сидящее перед ней существо могло лучше оценить достоинства фигуры, откинула голову, демонстрируя великолепную волну золотых волос.
— Я хочу тебя, — прошептали алые губки. — Возьми меня. Сейчас.
Тарсис удовлетворенно хмыкнул. Прошло чуть ли не две сотни лет с тех пор, как он в последний раз
