шею расперло до самого подбородка. С трудом верилось, что здесь возможен обратный ход, что этот шар из мяса когда-нибудь снова станет похожим на человеческое лицо.
Теперь чеченцы не сразу узнают, кто перед ними… Тут цепочка мыслей резко оборвалась, внезапное озарение будто холодным светом осветило все вокруг. Змеи – если они уже здесь…
Нет ничего удобнее! Запустить их, а потом собрать урожай.
Глава 31
Уходя, Глеб предупредил, чтобы на дежурство заступили, как обычно, двое. Не надо, чтобы противник видел чрезвычайные меры предосторожности. Двое на посту, остальные сидят тихо, готовые в любую секунду принять бой.
Он возвращался почти бегом, не забывая постоянными вспышками стоп-кадров отслеживать пейзаж вокруг – ущелья и лабиринты «планеты товаров». Наконец, добрался до Ильяса – тот едва не нажал спусковой крючок, только в последний момент идентифицировал Глебову личность.
– Рискуешь. Надо было договориться об условном знаке.
– Змеи. Не прислоняться, глядеть под ноги!
Ингуш не поверил:
– Какие змеи, откуда?
Глеб посмотрел так выразительно, что Ильяс невольно подался в сторону, отлип от боковой стенки дубового шкафа.
Не было времени уточнять что к чему, каждая секунда была дорога. Глеб сделал еще два больших шага по направлению к стоянке и вдруг увидел черный блестящий шнур. Шнур свисал с ручки дверцы – снятые с петель дверцы шкафов были связаны друг с другом и проложены гофрированным картоном.
Шнур вдруг скрутился в кольцо, потом развернулся снова. Дулом винтовки Сиверов сбросил ползучего гада на землю и припечатал подошвой.
Будь на нем другая обувь, давления хватило бы с избытком, чтобы расплющить змее голову.
Но подошва кроссовок была слишком мягкой, пружинистой.
Хвост змеи активно шевелился, задираясь вверх, норовя просунуться под брючину. Сиверов рывком убрал ногу и прищемил крошечную плоскую головку прикладом британского «Энфилда».
Оружие есть оружие, оно против всякого гада должно сработать.
Блестящий шнур отчаянно задергался.
– Здесь змеи.
Он подавил желание крикнуть – ребята находились в двух шагах, и обеспокоенное лицо Витька уже выглядывало из-за стопки поролоновых подушек.
– Все на ноги – только без паники. Ни к чему не прикасайтесь.
Предупреждение прозвучало вовремя. Отвратительные блестящие шнуры поползли отовсюду – если б не тревога, обязательно пролезли бы кому-то за шиворот, кому-то в рукав.
– Что за дерьмо? – процедил сквозь зубы спецназовец. – У этих абреков хуже, чем у Тараса, крыша поехала.
Схватившись за нож с широким лезвием, он резким движением полоснул по подушке, отсекая ближайшей змее голову. Остаток шнура свалился на пол и стал там извиваться на месте, закручиваясь в узел и раскручиваясь.
– Не успеешь ножом махать, – , бросил Глеб. – Гляди, сколько их запустили.
– Давить надо, – Воскобойников прижал днищем к полу бак, в котором летом варили уху.
Снова поднял – три раздавленных змеи уже не шевелились, но одна, полумертвая, прилипла к баку и раскачивалась, словно собиралась с силами.
– Гляди! – выдохнул подоспевший Ди Каприо.
– В жизни не видел таких. Из питомника, что ли? – майор пытался сохранить присутствие духа.
– Слишком высоко летал, а я эту нечисть знаю, – своими тяжелыми ботинками с ребристой подошвой спецназовцу удавалось давить ползучих гадов гораздо успешнее, чем Глебу.
– Нужен рывок, пока еще все на ногах стоим.
Сиверов теперь работал прикладом «Калашникова», им можно было ударять в полную силу, не опасаясь повредить хитроумную оптику.
– Только все разом, на счет три. Кто задержится, пусть пеняет на себя.
Витек успел забраться в центр круга товарищей, и теперь ему меньше всех остальных хотелось совершать рывок. Правда, возражений своих он высказать не успел. Одна-единственная змейка заползла на потолок. Не удержавшись там, свалилась точно на белобрысую голову.
Парень даже не завопил, захлебнулся собственным ужасом. Мигом обвившись вокруг шеи, шнурок скользнул на спину. Сиверов быстро разорвал майку, стряхнул змею прикладом и припечатал.
– Два, три! – дернул Витька за собой.
Люди уступили поле боя холоднокровным созданиям, и в этом ничего зазорного не было. Вырвались на чистое место, метрах в двадцати пяти от стоянки. Кто-то озирался, высматривая поблизости чеченскую засаду. Кто-то проверял свои подошвы, снимал и встряхивал куртку.
– Не слабо, – выдохнул Самойленко. – Оказывается, я еще могу чего-то испугаться.
Сиверов опустил Витька на пол. Шея у парня раздулась, глаза закатились. Но в отличие от чеченца- "почтальона" лицо и руки побелели. Глеб стал делать ему массаж сердца.
– В жизни не видел ничего омерзительнее, – майор ВВС присел на корточки и заглядывал во все щели, не веря, что где-то на складе есть еще свободное от змей место.
– Чего встали? – осведомился спецназовец. – Мы, вроде, не кролики, а там не удавы.
Еще один бросок – и оторвемся с гарантией.
Глеб настойчиво продолжал массаж.
– Оклемается, – уверенно пообещал Самойленко. – Знаю я этих тварей ползучих. Бабы есть такие – лягут с тобой, прижмутся и всю силу выкачают. Целый день потом еле ноги волочишь.
– Умер он, – Сиверов вытер ладонью лоб и на секунду прикрыл глаза.
– То есть как? – возмутился Самойленко. – От этого яда не умирают.
– Не от яда, от страха. Разрыв сердца.
– Посыпалась наша команда, – пробормотал Воскобойников.
Информация о трупе Тарасова в дорогом, красного дерева гробу своевременно поступила Федору Филипповичу Потапчуку. Генерал ФСБ распорядился сообщить родственникам. Если хотят, пусть забирают, если никто не проявит инициативы – похоронить бывшего замкомполка на Митинском кладбище.
Сержант армейского спецназа понятия не имел о задуманной ФСБ операции, поэтому не мог предвидеть, с какой оперативностью будут исследованы последние происшествия в районе складов. Уже через сутки после того, как Костромина отпустили восвояси, его привезли с «почетным эскортом» в здание на Лубянке.
Несмотря на просьбу Сиверова, недавний заложник раскололся быстро. Рассказал генералу обо всем, что видел на складе.
– За вычетом этого ненормального.., они называли его Тарасом.., остальные отнеслись по-человечески. Прошу вас учесть смягчающие обстоятельства: если б его не застрелили, он… – человек с двойным подбородком поежился, вспоминая, как твердый ствол ввинчивался в левый бок.
– Понимаю. Расскажите, как там вообще обстановка, что вы успели ухватить.
– За старшего там… На меня он, честно сказать, произвел сперва впечатление настоящего убийцы, хладнокровного. Так и случилось – он не стал брызгать слюной и вращать глазами. Никто толком ничего не заметил, все было кончено в течение одной секунды… Но прошу вас учесть, он реально спас мне жизнь.
– Русые волосы, рост примерно метр восемьдесят пять, тонкие губы, глаза серые?
– Совершенно верно. Когда я его увидел…
Подумал про себя: деньги вытянут до последней копейки и все равно потом убьют. Слава Богу, ошибся. Но этого сдвинутого… Без малейших колебаний… Никогда я не думал, что бывает именно так.
«Что творит Сиверов? – недоумевал генерал. – Беречь надо людей всеми правдами и не правдами, а он самосуд устраивает. „Проблем больше не будет“, – вот, оказывается, что он имел в виду. Хорош, гусь.
